Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Родные миры (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна - Страница 59


59
Изменить размер шрифта:

В конце концов я пришёл к выводу, что все шестеро присутствующих (включая меня) совсем не против остаться в этом мире. Если, конечно, мир не будет иметь ничего против. Но я был уверен, что это мы узнаем в ближайшем будущем: вряд ли нас учёным надолго хватит.

Собственно, дальше разговаривать было особо не о чем. Всё, что рассказал Кверр, было крайне интересно и познавательно, но для нас оно ничего не меняло. Верить словам землян, не верить словам землян — это был вопрос индивидуальных предпочтений, и по факту ни на что, кроме настроения, не влиял.

По хорошему, верить им не стоило. Что бы они ни говорили, а подозрительного в их действиях хватало. Но состояние наплевательского отношения и нежелания задумываться о чём-то принципиальном и важном исчезать явно не собиралось. Сейчас мне хотелось положиться на духов и плыть по течению. Наверное, устал я от своей службы, устал… ломать себя, что ли? К месту я вчера вспоминал Лундру, очень к месту. Видела бы она меня сейчас, была бы совершенно счастлива.

Видимо, остальные тоже поняли, что дальнейшее кучкование особого смысла не имеет, а завтра будет новый долгий день. Поболтав ещё минут пятнадцать-двадцать ни о чём, «гости» начали потихоньку разбредаться.

— Кар, а как так получилось, что вы с братом столько лет не виделись? — подняла неожиданную тему Яроника, когда мы остались вдвоём. — Да и вообще, у меня при знакомстве с ним сложилось впечатление, что он активно от кого-то скрывается. Он что, из тюрьмы сбежал?

— Он не просто оттуда сбежал, — хмыкнул я. — Станция «Семнадцать-сорок восемь» — тюрьма особо строгого режима, расположенная на крупном астероиде в кольцах Брата, и те пятнадцать лет, к которым приговорили Кверра, для любого человека означали если не смертную казнь, то искалеченный организм и психику — точно. Через пару месяцев после того, как младший туда попал, произошла грандиозная авария, уничтожившая половину этой тюрьмы. Малыш считался погибшим при тех событиях вместе с ещё несколькими тысячами заключённых, а подробнее выяснять, да ещё доставлять на Брата тела никто не стал. Видимо, тогда он оттуда и сбежал; хоть чему-то полезному научился. В отличие от первого своего побега, этот он спланировал довольно грамотно. Не знаю только, сам диверсию устроил, или удачно воспользовался обстоятельствами. Потому, надо думать, и скрывался. И правильно, кстати, делал; вряд ли он бы вышел живым из рук Неспящих после такого побега. А почему ты об этом вспомнила?

— Да так, — она неопределённо пожала плечами. — Думаю вот о превратностях судьбы и пытаюсь понять, стоит верить землянам, или нет. С одной стороны, нет. А с другой — если бы я руководствовалась логикой, я бы и Кверру тогда не поверила. И всё сложилось бы совсем иначе.

— Думаешь, было бы хуже? — хмыкнул я.

— Не знаю. С большой долей вероятности я бы просто умерла, — усмехнулась она. — Или сразу, или чуть погодя. Но даже если бы осталась жива, мне почему-то кажется, что всё было бы гораздо хуже. Например, сейчас я нахожусь на Земле, а так бы только мечтала об этом. Правда, пока я тут ничего не видела, но надеюсь, что мы всё-таки выйдем из этого учреждения живыми, и сможем посмотреть этот необычный мир. Мне кажется, здесь должно быть красиво. Во всяком случае, воздух у них вкусный; гораздо лучше, чем у вас на Брате.

— С этим поспорить сложно, — задумчиво качнул головой я. — Если бы ты не поверила тогда Кверру, мы, надо думать, все шестеро были бы к настоящему моменту мертвы.

— Или если бы ты не согласился, — ответила она.

— Без меня вы бы справились, в этом-то я уверен, — отмахнулся я. — Может, чуть сложнее было бы, но уж корабль угнать у вас бы получилось. Да и на этой планете, как бишь она называлась, тоже всё кончилось бы не слишком пессимистично. Если бы вы даже посадили туда корабль, мне почему-то кажется, она бы вас отпустила.

— Может быть, — не стала спорить женщина. — Зато я бы тогда не встретила тебя, — она ласково взъерошила мне волосы и, потрепав по макушке, прижалась к ней лбом. — И не выяснила бы, что самый большой успех моей последней операции получился исключительно благодаря попустительству одного синего Разума Неспящего, — весело добавила она, тепло фыркнув мне в ухо.

— Я тогда не был синим, — педантично возразил я.

— Да? А я уже так привыкла к твоей причёске, что мне кажется, ты такой всегда и был. Где-нибудь глубоко в душе. А? Потому меня и отпустил тогда.

— Ехидна, — усмехнулся я. — Духи знают, может, и был, — неожиданно для самого себя согласился я. Уж очень хорошо это предположение отвечало моим недавним рассуждениям и воспоминаниям о Лундре. — Мать утверждала, что я слишком на неё похож, чтобы стать настоящим Неспящим. Почему-то последнее время мне кажется, что она была права, — разоткровенничался я.

— Я даже боюсь представить, какой она была, если умудрялась тебя терпеть и даже критиковать. Да и вообще сложно поверить, что легендарные ребята вроде Кварга Арьена рождаются у простых смертных женщин. Тебя должны были собрать духи в порядке сложного эксперимента. И на свет ты должен был явиться сразу взрослым.

— Ехидна!

— Повторяешься, — рассмеялась она, не пытаясь спорить и доказывать, что всё, что она сейчас говорила, было сказано всерьёз. Чтобы не повторяться, я стащил её с подлокотника себе на колени и, прижав, поцеловал. — А вот это уже оригинальней, это мне нравится, — весело мурлыкнула она, откинувшись на мой локоть и разглядывая меня снизу вверх, когда я отстранился, прерывая поцелуй. Яркие глаза цвета кофе искрились смешинками и как будто сияли. Наверное, это было действие освещения, но я на несколько секунд замер, любуясь. Глазами, прячущейся в уголках губ проказливой улыбкой, короткими белоснежными волосами, упрямо торчащими во все стороны под непредсказуемыми углами.

— Как хорошо, что ты тогда всё-таки поверила младшему, — пробормотал я, подушечкой большого пальца очерчивая нижнюю губу женщины, проводя по щеке. — Наверное, мне следует поблагодарить его за такой кардинальный разворот собственной жизни, как думаешь?

— Это будет нечестно, — улыбнулась она. — О тебе он в тот момент думал в последнюю очередь, его, скорее, я интересовала.

— В каком качестве? — ехидно уточнил я.

— А это ты у него спрашивай. Я бы предположила, что ему было очень любопытно, откуда я такая красивая свалилась, — женщина засмеялась. — Хотя мало ли, может, ему ещё какие мысли в голову забредали, у мужчин с этим быстро.

— Я лучше воздержусь от таких вопросов, — я поморщился. — А то я догадываюсь, чего я от него наслушаюсь, и мне это уже заранее не нравится.

— Например?

— Например, меня назовут ревнивым влюблённым идиотом, — я тоже не удержался от улыбки: ехидная рожа Малыша представилась при этих словах особенно ясно.

— А это неправда? — уточнила Яроника.

— Правда, — пожав плечами, ответил я. — И про ревнивого, и про влюблённого. И про идиота, что-то мне подсказывает, тоже, — я засмеялся: уж очень забавное задумчивое выражение появилось на лице женщины в этот момент.

— Честно?

— Честно — что? — переспросил я. — Идиот-то? Кажется, да. А всё остальное — без «кажется». Я с тобой чувствую себя совсем мальчишкой, тянет чудить и делать глупости. И это удивительно приятное ощущение. Где-то я слышал фразу, что мужчине столько лет, сколько лет его женщине; мне кажется, она хорошо подходит к моему состоянию.

— Тогда ты не сильно помолодел, — вдруг захихикала она.

— В каком смысле? — озадачился я.

— Да в прямом. Ты вообще знаешь, сколько мне лет? — весело поинтересовалась Яроника.

— Ну… полагаю, лет двадцать восемь максимум. А что, больше?

— Как я хорошо сохранилась, — продолжила веселиться она. — Ты почти угадал, только с одной цифрой ошибся. Я вообще-то старше твоего братца, мне тридцать восемь уже. Так что говорю, ты не сильно помолодел, со мной связавшись. Думаешь, почему мы с Птерой так легко нашли общий язык? Потому что очень похожи, даже в этом. Но не переживай, ты тоже оказываешь на меня ужасно тлетворное влияние. Всё время кажется, что мне лет шестнадцать, и хочется громко заявить всему миру, как мне хорошо и здорово, и насколько мне на него в связи с этим плевать. Ну, знаешь, как обычно ведут себя влюблённые подростки? Не скромные и домашние, а те, которые бунтуют и пытаются всем доказать, что они взрослые.