Останься со мной! - Стэндард Петти - Страница 25

Сара налила себе еще чашечку кофе, прислушиваясь к их разговору. Из детства она смутно помнила, как однажды ее родители помогали соседу клеймить животных, и знала, что надо сбить ревущее животное с ног и, держа голову вниз, выжечь на нем клеймо. Если в этом заключалась работа Мака, то он, конечно, едва ли справится.

Мак вынужден был согласиться.

– Якоб целый год помогал мне во всем, попробуем доверить эту работу ему. Я думаю, наступило время попробовать. Я буду держать животных на веревке.

– Двенадцать часов в седле? В гипсе, да? Ты что!

– Черт побери, Либби, а что еще прикажешь делать?

– Вы умеете ездить верхом? – повернулась Либби к Саре.

– Ну, я...

– Мы закончим все за выходные, если поторопимся, то есть в воскресенье поздно вечером. Вы не могли бы как-нибудь перестроить свои планы и остаться здесь еще на пару деньков?

– Либби, перестань. Не можем же мы вымаливать...

– Я могу. – Его соседка не обращала внимания на Мака и ждала, что ответит ей Сара.

– Право, у меня нет ни с кем никаких договоренностей. – Сара помедлила, засомневавшись. – Но я никогда не сталкивалась с этой работой раньше. Не знаю, буду ли я хорошим помощником.

– Нам просто нужна лишняя пара рук, – уверила ее Либби. – Ты можешь проводить вакцинацию, это просто быстрый поверхностный укол. Или подносить раскаленные щипцы. Не беспокойся, мы найдем, с чем ты сможешь справиться.

Сара заколебалась. Либби казалась такой добросердечной и скромной, и, вне всякого сомнения, Маку нужна была помощь. Но вчерашний вечер показал, насколько опасной может стать ее задержка. Она была убеждена, что это сильное взаимное влечение можно было преодолеть – в их возрасте люди уже не могут находиться во власти гормонов, – но теперь уверенность уже не была такой прочной. Сара все время ощущала присутствие Мака, ее взгляд постоянно останавливался на его губах. При виде этих упругих, слегка припухших губ всю ее охватывал такой трепет, какой, как ей казалось, она уже никогда не сможет испытывать.

Как раз в этот момент Мак поймал ее взгляд. Он упрямо выпятил подбородок, крепко сжал губы, как ребенок, который отказывается принимать лекарство. Он не просил ее остаться – напротив, усиленно делал вид, что не нуждается в ее помощи. И Сара чувствовала, что тает перед лицом этой несокрушимой, глупой и упрямой мужской гордости. Ну что за ковбой! Зейн мог бы гордиться таким героем. Казалось, что именно она и Либби должны заставить его понять, что его гордость только противоречит здравому смыслу. Ведь в качестве помощников у них остаются только двое мальчишек-подростков, да и то настолько измотанных работой, что, добираясь до постели, они ни о чем, кроме сна, и думать не могут. Это был всего лишь поцелуй, и Сара знала, ей нечего бояться, что он перерастет в нечто большее. Нет, здесь ничто не привлекало ее настолько, чтобы она не смогла с легкостью все бросить, когда придет время это сделать.

– Я с удовольствием останусь и помогу вам, – сказала Сара. – Несколько дней так или иначе не расстроят моих планов.

– Отлично! – Либби хлопнула себя по бокам. Мак не улыбался. Его взгляд был прикован к лицу Сары.

– Спасибо, – сказал он. – Очень признателен тебе за это. – Но жар в его глазах говорил, что это больше, чем признательность, и в ответ у нее приятно заныло под ложечкой, как бы подтверждая, что с ее стороны это больше, чем просто дружеская помощь. Она только надеялась, что не совершила большой ошибки.

– Думаю, нам пора возвращаться домой, – сказала Либби, отодвинув от себя чашку кофе и вставая. – Если я выпущу Ребекку из поля зрения хотя бы на минуту, она непременно опять перекрасится, или сделает татуировку, или проколет еще какую-нибудь часть тела. Не вставай, – сказала она Маку, когда он потянулся за костылями, – мы сами дойдем, не провожай нас.

Ожидая родителей, Либби подошла к Маку и взяла со стола ручку, которая лежала на стопке бумаг.

– Не говори, что я первая, – сказала она, наклонившись и уставившись на гипс. – Я думала, ребята его уже весь изрисовали. – Широким росчерком она нацарапала свое имя на шероховатой поверхности, затем протянула ручку Саре. – Увидимся в пятницу, – сказала она ей. – Вот повеселимся! Ничего не может быть лучше, чем провести уик-энд в борьбе со стадом в двести голов.

После того как были сказаны все слова прощания и сетчатая дверь захлопнулась в последний раз, Сара подошла к столу, с трудом приходя в себя от напора Либби. Мак сидел, выставив перед собой ногу, где на грязноватом гипсе красовалась размашистая и смелая подпись Либби.

– Теперь твоя очередь? – спросил он, подняв ногу и положив ее на стул, стоящий рядом.

Сара сама не знала, отчего смутилась, когда склонилась к его ноге и стала нерешительно писать свое имя, выводя ровные и аккуратные буквы со старанием школьника, который пишет на доске перед всем классом. На фоне размашистого почерка Либби ее роспись казалась неразборчивой и какой-то неровной.

– Гм... – Мак осмотрел гипс с обеих сторон. – Все-таки чего-то еще не хватает, как ты думаешь?

Чуть заметно улыбнувшись, она пририсовала к своему имени игрушечный грузовик с огромным фургоном. Затем добавила поврежденный ботинок, попавший под переднее колесо, а его носок сделала длинным, как слоновый хобот.

– Ладно, хватит, – смеясь, запротестовал Мак. – Я все еще оплакиваю свой ботинок.

Она взглянула на него и улыбнулась, глядя ему в глаза, но улыбка ее застыла, когда Сара поняла, насколько они в этот момент близки друг другу, совсем как в прошлый вечер. И она потянулась к нему, мечтая завладеть его губами, как он это сделал вчера, однако в следующее мгновение резко выпрямилась и отскочила от Мака.

На миг ему показалось, что стон, который он услышал, вырвался у него, а не у Сары. Но тут же увидел, как Сара начала массировать ноги и попку.

– Извини, – сказала она, скорчив гримаску. – Я давно не садилась на лошадь. – Она собрала со стола пустые чашки и понесла к посудомоечной машине.

Мак наблюдал, как Сара одной рукой лениво потирала сзади шорты, а другой развешивала чашки на крючки. Его глаза следили за ее пальцами, и он поймал себя на том, что сжимает руки в кулаки, чтобы не повторять движения за ней, воображая, что это он касается, и сжимает, и...