Крылья (СИ) - Славина Ирена - Страница 47

— Ну всё. Пожалуйста за танец. Надеюсь, я хоть немного вас утешила, — дурашливо начала я.

— Кажется, ещё не всё, — ответил Саша, сжимая вокруг меня кольцо своих самоуверенных рук

Пауза не продлилась и нескольких секунд, как тут же началась другая композиция. Я недовольно надула губы.

— Вернер, да ты сегодня нарасхват, — хихикнул кто-то у меня над ухом. Мимо меня, закончив танец с очередным поклонником, проплыла Алька.

— Альхен! — рявкнула я ей в спину, рванула за ней и, схватив за руку, приволокла её к Сане.

— Александра, Александр, — скороговоркой сказала я, подталкивая их друг к другу. — Учитывая, что у вас так много общего, предлагаю вам потанцевать вместе. Вот. А мне срочно надо... в туалет. Всё, пока.

И пока ни один из них не успел что-нибудь возразить, я торопливо потопала к выходу, преисполненная готовности как можно скорее прекратить всю эту пытку. Но не успела я сделать и десяти шагов, как вдруг услышала нечто, что заставило меня прирасти к полу, а затем вращаться вокруг своей оси, таращась дикими испуганными глазами по сторонам и хватая ртом воздух.

Мелодия.

Вторая медленная песня, которая началась вслед за песней Рианны.

Это была ТА САМАЯ песня, которая звучала в машине у Феликса, когда нас накрыла гроза. Та самая, господи, та самая... Это невозможно!

Я так резко рванула сквозь толпу, расталкивая людей и наступая им на ноги, что мне вслед посыпались ругательства. Казалось, этой толпе не будет конца. Я добралась до стола ди-джея и едва не повисла на его шее:

— Максим, что это за песня?! Макс! Мне нужно знать, ЧТО ЭТО ЗА ПЕСНЯ! Что? Что ты сказал? — заорала я, пытаясь перекричать музыку и хватая Макса за рукав.

— Я не знаю! — ответил тот, оттягивая наушники.

— Как не знаешь?! — безумствовала я, наседая на него. — Но ведь как-то она у тебя оказалась, может быть это какой-то диск или сборник?!

— Да хрен его знает, что это. Мне это дали пять минут назад, и я слышу это впервые. А что?

Кажется, моё сердце остановилось.

— КТО ДАЛ?

— Я её не знаю, какая-то женщина.

«Женщина?» — беззвучно, одними губами, переспросила я.

Макс кивнул и снова натянул наушники.

«Но ты конечно надеялась услышать слово «мужчина»? И тут такой облом! Ха! — взорвался гоготом мой внутренний циник. — Но наша бедная девочка, конечно же, вдруг представила, что сейчас всё будет, как в каком-нибудь сраном кино для подростков: героиня приходит на супер-пупер-бал, ей грустно, и плохо, и свет не мил, но вдруг появляется ОН, и идёт, такой весь красивый, к ней через толпу. Пары расступаются, особи женского пола пожирают его глазами, а он, никого не замечая, решительно идёт к ней, как ледокол к своей полярной станции. Подходит, приглашает её на танец, и они танцуют и смотрят друг на друга голодными глазами. Занавес, титры...»

«Да уймись ты уже...» — мрачно пробормотала я самой себе.

С какой стати должна быть какая-то мистика в том, что одна из услышанных когда-то песен вдруг звучит на этой дискотеке? Это просто досадное, грустное, невыносимое совпаде...

— Подожди, Макс... — вдруг вздрогнула я. — Ты сказал «женщина»?

Он недовольно наклонился ко мне, чтобы хоть что-то услышать.

— Да.

— Какая еще женщина на этой детской вечеринке?

— О, ну это другой вопрос. Я сам не въехал. Сначала подумал, что может Гренкины оставили кого-то присматривать за домом, чтоб мы тут ничего не наворотили. Но потом передумал. Посмотри, что она мне дала за одну песню, — и он повертел перед моим носом купюрой в пятьдесят евро. — Неплохо, а, как для этого говённого городишки?

И тогда мне стало совсем не по себе...

— Как она выглядит? — пластмассовым голосом сказала я.

— А что? Тоже хочешь подзаработать? — хохотнул Макс.

— Максим, мне не до шуток! — заорала я так, что на нас начали оглядываться танцующие неподалеку пары. — Это вопрос жизни и смерти, понимаешь?! Мне нужно знать, кто тебе это дал, пожалуйста!

— Вернер, что-то ты раскудахталась, иди остынь, мне работать надо.

— Максим! Говори, или дискотека сейчас накроется медным тазом, потому что диджей будет в отключке! — зашипела я, хватая его за одежду.

— Лика, ты смешна, — криво хмыкнул в ответ этот розовощекий пупс и стряхнул мою руку.

Мне захотелось его задушить.

Я была в полном недоумении: Макс вёл себя до невозможности странно. Я знала его не первый день, и он всегда был милым адекватным парнишей, у которого всегда найдётся запасная ручка или диск с бодрящей музыкой. Какого же чёрта в такой важный для меня момент он вдруг превратился упрямого осла?! Я всегда предпочитала решать конфликты словами, но в той ситуации это было так же сложно, как танцевать польку на натянутом канате... Нет, танцевать буду не я...

И тогда я сжала пальцы в кулак и размахнулась, намереваясь стереть эту идиотскую ухмылку с этого идиотского лица.

— Не стоит, маникюр дороже, — прозвучало позади меня и запястье тут же оказалось в чьей-то руке. Я обернулась так резко, что хрустнули позвонки в шее, и тут же напоролась на испепеляюще-чёрные глаза, которые — я ни на секунду не сомневалась — могли бы прожечь во мне две маленькие круглые дырки.

***

Ту, которой принадлежали эти глаза, я смогла рассмотреть только секунду спустя, когда схлынуло впечатление от этого завораживающего гипнотического взгляда. Передо мной стояла красивая женщина лет тридцати со смуглой кожей и прямыми угольно-черными волосами. Я не слишком разбиралась в тонкостях этнических особенностей: она легко могла быть татаркой, испанкой или какой-нибудь бразильянкой, так что единственным словом, которое характеризовало ее внешность более-менее сносно, было слово «экзотическая».

— Кажется, мы ищем друг друга, — сказала она, не выпуская из пальцев моё запястье.

Я отметила легкий, почти незаметный акцент, не делающий ни единого намека о стране её происхождения, но ясно давший понять, что она явилась издалека.

— Кажется, да, — согласилась я шепотом, который тут же утонул в содрогающемся от музыки воздухе.

Не говоря ни слова, она бросила ди-джею смятую бумажку, которую он не смог поймать на лету и за которой тут же пополз на четвереньках под стол, — и потянула меня за собой, уверенно прокладывая в толпе дорожку к выходу.

17. Хоть на край света

Чем дальше мы шагали от дома, тем плотней становилась темнота, тише музыка и громче трещание ночных насекомых. Я шла за незнакомкой, изучая ее одежду — джинсы и черную кожаную куртку, ее решительную походку и прямую спину. Её черные, блестящие, как шёлк, волосы, стекали по её плечам. Я видела такие восхитительные волосы только однажды: у одной из посетительниц цветочного магазина, в котором я работала прошлым летом. Та остановила свой белый лексус у самых дверей, заскочила внутрь и громко спросила: «У вас есть фиалки?!» И пока я отсчитывала ей сдачу с новенькой, свежеотпечатанной купюры в пятьсот гривен — эта девушка стояла у прилавка и наматывала на палец восхитительный локон: блестящий, будто сделанный из тончайших нитей стекла...

— Судя по тому, что я видела минуту назад, эта мелодия что-то значит для тебя? — бросила мне через плечо незнакомка.

— Вы от... него?

— Смотря кого понимать под ним.

— От Феликса?

Незнакомка остановилась и повернулась ко мне. Высокий лоб, смуглая кожа цвета корицы, глаза, щедро подведённые чёрным: Нефертити, восставшая из мёртвых. Только вот это удивительное лицо ничего не выражало. Poker face — лицо игрока в покер: не дай бог, кто-нибудь догадается, что за карты ты держишь в своей руке... Я поймала себя на мысли, что Феликс тоже часто смотрел именно так.

— Я зову его по-другому, но сейчас это не важно. Да, меня заставил приехать он.

Я сцепила влажные, заледеневшие пальцы, приготовившись ловить каждое её слово.

— Меня заставил приехать он, но он об этом приезде ничего не знает.