Крылья (СИ) - Славина Ирена - Страница 48

— Как это?

Нефертити помолчала, глядя на меня с каким-то сомнением. Как на карту, которая не имела никакой ценности, но была последней в колоде.

— Опустим формальности... Мне нужна твоя помощь, Лика.

Звук моего имени, которое она знала заранее, заставил меня вздрогнуть.

— Да, всё что угодно, — охрипла я.

— Ему осталось жить три года.

Я моргнула, не до конца понимая, о чём она. Отказываясь верить тому, что услышала.

— Что значит «три года»?

— Три года, а потом тело сложат в ящик. Так понятней?

***

Я никогда не падала в обмороки. В обычные обмороки, когда сознание никуда не выпрыгивает, а просто темнеет, уходит в никуда. Но на этот раз это был именно он: я осела на землю, плюхнувшись задницей на влажную траву. А потом и вовсе хлопнулась затылком об землю. Но темнота рассеялась также внезапно, как сгустилась: незнакомка сидела передо мной на корточках и растирала мои виски теплыми ладонями.

— Уже лучше?

Я медленно поднялась, схватившись за протянутую руку.

— Лучше бы тебе подсобраться, — проворчала Нефертити. — Я же не сказала, он мёртв. Я сказала, осталось три года. Это была хорошая новость вообще-то.

— Я так понимаю, есть и плохая? — сказала я, не в силах скрыть сарказм.

Нефертити не ответила.

— Короче... Он болен. Наследственное заболевание. С этой болезнью вполне можно жить еще три года. Может быть, чуть больше. Но ему сложно терпеть то, что он испытывает. И его приводит в бешенство мысль, что он не может справиться в одиночку, а нуждается в чужой помощи. Что должен возложить часть своей... ноши на кого-то другого.

— Он парализован? — прошептала я.

— Если бы! — закатила глаза Нефертити. — Это было бы куда меньшей проблемой, поверь мне...

Я не понимала, о чем она, но незнакомка не собиралась разжевывать мне детали. Слова вылетали из неё, как пули: стремительно и безжалостно.

— Есть и плохая новость, как ты уже предположила. Он хочет покончить со всем этим и поскорее.

— О нет, — мои пальцы конвульсивно сжались в кулаки.

— А мне нужны эти проклятые три года. Я не могу отпустить его раньше времени. Поддерживающие лекарства есть, и я делаю на них большую ставку. Но у нас чертовски плохо получается уговорить его.

У меня раскрылись глаза.

— И вы надеетесь, что у меня получится? Поэтому вы приехали?

— Именно так, — согласилась она, тряхнув своей царской головой.

— Я бы хотела переодеться и захватить дома кое-какие вещи, если конечно на это есть время, — без колебаний сказала я. Но она остановила меня жестом, тряхнув золотыми браслетами на тонкой руке:

— Послушай... Есть ещё кое-что.

Господи, неужели она думает, что в этом мире может быть что-то, что заставит меня сейчас отступить? Зачем тратить время на пустые разговоры?

— Всё не так просто. Он не обрадуется, когда увидит тебя, или хуже того, будет зол, как дьявол.

Внутри всё заныло. Настоящую злость я видела на его лице только однажды, когда он разговаривал по телефону с Изабеллой тем утром по пути домой, и увидеть эту ярость снова мне не очень-то хотелось. Да еще и адресованную мне. А с чего вдруг она решила, что...

— Я не боюсь, что он рассердится. Но с чего вы вдруг решили, что из всех, кого он знает, уговорить его смогу именно я?

— Он иногда вспоминает прошлое — прошлое того, кем он когда-то был. И в этих воспоминаниях есть ты. И не просто есть, а занимаешь в них очень большую часть.

— Он может прислушаться ко мне, потому что подсознательно чувствует во мне близкого человека?

— Как-то так.

Я горько улыбнулась.

— И неужели этот «близкий человек», то есть я, может оказать на него большее влияние, чем тот другой «самый близкий», ради которого он смог оставить даже тяжело больную мать? — с деревянным лицом спросила я.

— Я надеюсь. Потому что, как видишь, у меня это не получилось.

— При чём тут вы? — оторопела я.

— Потому что я есть тот самый человек, к которому он так спешил.

Я нервно сглотнула.

— Так значит, вы его... его девушка?

— А он сказал, что спешил к своей девушке? — вскинула брови Нефертити.

— Кажется, да, — неуверенно начала я, с каждой секундой всё больше сомневаясь, что тогда поняла его правильно. — Перед самым отъездом я просила его остаться, а он сказал, что в эту минуту должен быть с ней, а не со мной рядом. И еще что эта Дио — она удивительная. И его голос был таким теплым, что... я не могла ошибиться!

— В таком случае тебе придётся признать, что ты ошиблась. Потому что меня зовут Дио. И я — его сестра.

Я так недоверчиво уставилась на нее, как посмотрела бы на человека, только что заявившего мне, что Земля — плоская. Но с каждой секундой мой скептицизм всё больше сходил на нет, уступая место какой-то истеричной радости. «Боже, у него никого нет, его сердце свободно!» — вдруг осознала я, не чувствуя почвы под ногами и почти не поражаясь тому факту, что эта Нефертити называла себя его сестрой, а я, имевшая гораздо больше прав на «родство», — была невозможно далека от него.

— Он правда ни с кем не встречается? Вы уверены?

Кажется, моё лицо выдало мой восторг, потому что эта странная женщина вдруг расплылась в улыбке.

— По крайней мере, я ничего об этом не знаю. Идём, нужно поспешить, — вдруг очнулась она и двинулась к воротам. — И давай на «ты».

***

За оградой Дио направилась к спортивному красному мерседесу, припаркованному в свете фонаря. Цвет машины заставил меня вздрогнуть. Я остановилась.

— Дио? — позвала я, старательно скрывая панические нотки в голосе.

Она обернулась, изучающе глядя.

— Не так давно я села в машину к незнакомым людям и чуть не поплатилась за это жизнью. Я верю всему, что ты сказала, и сейчас больше всего на свете хочу, чтобы ты отвезла меня к нему, но...

— Тебе нужны какие-то доказательства, что я та, за кого себя выдаю, — спокойно закончила она.

— Да. Мне важно знать, что мы с тобой заодно. Ты называешь себя его сестрой, но кому, как не мне, знать, что кровное родство между вами невозможно. И потом, откуда мне знать, что ты не его ревнивая подружка, которая приехала разделать меня на порционные куски?

— А что, есть за что разделывать? — прищурилась Дио, лукаво улыбаясь.

«Есть за что. За мои глаза, которые не могли насмотреться на него. За мои лёгкие, которые не могли надышаться им. За мои руки, которые не хотели отпускать его...»

— Прости, я что-то не то сморозила... — махнула рукой я.

Дио неожиданно рассмеялась.

— Я так и знала, — заявила она.

— То есть? — насторожилась я.

Она смотрела на меня со странной улыбкой.

— Он... он что-то рассказывал обо мне, да? — не выдержала я.

— Да, иначе как бы я тебя нашла.

— Я имею в виду... — у меня пересохло в горле, щеки горели, но мне до чёртиков хотелось спросить. — Говорил ли он что-то о своём отношении ко мне? Значу ли я для него что-то?

— А мой ответ может как-то повлиять на твое решение? — спросила она, сощурив свои египетские глаза.

— Нет. Я попытаюсь уговорить его независимо от того, чувствует он ко мне что-то или нет…

— Хорошо. Потому что, откровенно говоря, мне нечем порадовать тебя. Если ты имеешь в виду какие-то романтические вещи, то он не говорил мне о тебе ничего такого.

«Что ж... Я не особо и надеялась».

— Но ты можешь сама спросить у него при встрече, — пожала плечами Дио.

Я взялась за ручку двери.

— Эй, — остановила меня она. — Ты же хотела доказательств того, что я друг? Ох уж эта ваша девичья память...

Дио положила телефон на крышу машины и прижала палец к губам, приказывая мне молчать. А секундой позже я услышала его голос. Разговор по громкой связи, как же я раньше не догадалась. Она хотела поговорить с ним, чтобы я всё услышала!

— Привет, Крис, — ответила она ему, довольно поглядывая на мое горящее лицо. — Не занят?

— Нет, — сказал он.