Евангелие от святого Бернарда Шоу - Кроули Алистер - Страница 46

Безбрачие — не средство

Полагаю, нам стоит считать протест Иисуса против брачных и семейных уз желанием человека особого рода быть свободным от них, ибо они — неодолимое препятствие для его трудов. Утверждая, что, буде желаем мы следовать за ним (то есть разделить с ним его труды), нам стоит отречься от всех наших семейных привязанностей, он всего лишь обозначил положение вещей; и по сей день римско-католический священник, буддийский лама и факиры всех восточных деноминаций принимают это изречение. То же самое относится к предприимчивым, любознательным, неугомонно энергичным людям всех мастей, — иначе говоря, к людям деятельным. Величайшая жертва в браке есть жертва деятельной жизни: оседлость. Утомлённые могут искать постоянства; но для молодых и сильных духом оно равнозначно самоубийству.

Чтобы утверждать, что тот или иной институт несовместим ни с созерцательной, ни с деятельной жизнью, жизненно важно помнить, что все поучения всех настоятелей и старейшин не заставят наши души смириться с собственным рабством. Неженатый Иисус и неженатый Бетховен, незамужние Жанна д’Арк, Клар , Тереза, Флоренс Найтингейл кажутся само собой разумеющимися; а высказывание, что всегда есть что-то нелепое в женатом философе, становится неизбежным. Однако сейчас холостяк всё ещё более нелеп, нежели состоящий в браке: священник, принимающий безбрачие как альтернативу, дискредитирует себя; а лучшие из священников — те, что были мужами мира сего прежде, чем стали мужами мира грядущего. Но поскольку принятие обетов не аннулирует существующего брака, а женатый не может стать священником, мы снова сталкиваемся с абсурдом, что лучший священник — раскаявшийся грешник. Поэтому брак, сам недопустимый, толкает нас к недопустимым альтернативам. Практическое решение — сделать личность экономически независимой от брака и семьи, а брак — столь же легко расторжимым, как любое другое партнёрство: иными словами, принять решение, что опыт

неторопливо направляет и наших социологов, и наших законодателей. Он не исправит всех несчастий брака незамедлительно, не выкорчует из человека одним ударом отвратительной традиции собственничества. Но он освободит целительные силы Природы; а на очищенной почве корневище зачахнет и погибнет.

Это опровергает все мысли и учения Иисуса, служащие неизменным поводом для споров. Все они созвучны лучшим мыслителям современности. Он поведал нам, что мы должны сделать; а нам следует изыскать для этого возможности. Большинство из нас в наши дни (как и большинство людей в его время) чрезвычайно непокорны и следуют этим путём под болезненным давлением обстоятельств, возмущённо заявляя на каждом шагу, что ничто не принуждает нас идти; что это нелепый путь, позорный путь, социалистический путь, атеистический путь, безнравственный путь, и что авангарду следует устыдиться и немедленно повернуть назад. Но они обнаруживают, что вынуждены идти в авангарде, если их жизни стоят того, чтобы жить.

Мистеру Шоу действительно очень не повезло; он намеренно стремится к ухудшению жизни. «Недопустим не только брак, но и его альтернативы»; и всё же мы делаем потрясающие успехи! Чёрный юмор замечания сэра Ричарда Бёртона по поводу женщин — «Ах, и с ними невозможно

и без них никак» — куда более точная формулировка для этого!

Можно заметить, однако, что — неважно, считает мистер Шоу на самом деле, будто экономическая независимость может помочь, или же нет, — он смутно осознаёт, что главная проблема — в ощущении греховности; примерно такой вывод можно сделать из следующего его пассажа: «Практическое решение — сделать личность экономически независимой от брака и семьи, а брак — столь же легко расторжимым, как любое другое партнёрство: иными словами, принять решение, что опыт неторопливо направляет и наших социологов, и наших законодателей. Он не исправит всех несчастий брака незамедлительно, не выкорчует из человека одним ударом отвратительной традиции собственничества. Но он освободит целительные силы Природы; а на очищенной почве корневище зачахнет и погибнет».

После Распятия

Вернёмся же теперь к новозаветному повествованию; ибо случившееся после исчезновения Иисуса весьма поучительно. К несчастью, распятие обернулось полным политическим успехом. Помнится, написав об этом в словах, приведённых чуть выше, я серьёзно шокировал самую приличную газету своего родного города, «Дублин Дейли Экспресс», ибо моё журналистское высказывание свидетельствовало, что я отношусь к этому как к ординарному событию вроде самоуправления или страхования: то есть (хотя подобное и в голову не приходило редактору) как к событию реальному, всамделишному, а не как к части богослужения. Могу лишь повторить, что (если согласиться с моей точкой зрения, что это было реальное событие и что оно на самом деле имело место быть) оно возымело гораздо более полный успех, чем любое другое в истории. Христианство как особая доктрина погибло вместе с Иисусом, нежданно и всецело. Он едва не замёрз в своей могиле — или высоко в своих небесах (как вам угодно), — пока апостолы волокли его традицию до того уровня, который мы наблюдаем теперь. А интеллектуальный язычник может ознакомиться с нею (если он только может научиться чему-то из современных книг) в романе Сэмюэла Батлера «Путь всякой плоти».

Итак, мы возвращаемся к новозаветному повествованию. Как утверждает мистер Шоу, «христианство как особая доктрина погибло вместе с Иисусом, нежданно и всецело. Он едва не замёрз в своей могиле — или высоко в своих небесах (как вам угодно), — пока апостолы волокли его традицию до того уровня, который мы наблюдаем теперь. А интеллектуальный язычник может ознакомиться с нею (если он только может научиться чему-то из современных книг) в романе Сэмюэла Батлера “Путь всякой плоти”».

Вряд ли надо повторять, что христианство, против которого выступает мистер Шоу, в той же степени основывается на евангелиях, как то, которое он одобряет. Всё, что удостоилось его похвалы — обычная программа всякого восточного аскета: великолепные правила для личности исключительного темперамента, но совершенно неприемлемые для общества в целом.

Что касается другого христианства, не каждый читал «Путь всякой плоти» или даже «Отца и сына» Эдмунда Госса, но это их вина, а не моя, и именно они должны постараться искупить её. Но я готов простить им то, что они не читали книгу под названием «Мировая трагедия», ибо она редка и труднодоступна, поэтому сошлюсь лишь на фрагмент автобиографического предисловия её автора, в котором сухие факты изложены без всяких недомолвок, неясностей и намёков.

Отрочество в ад

«Преподобный Х. д’Арси Чемпни, окончивший колледж Тела Христова со степенью магистра искусств, был закоренелым сектантом.

На парламентских выборах он вычёркивал имена всех кандидатов и писал на бюллетене: “Я голосую за Царя Иисуса”.

В Кембридже, на Бэйтмен-стрит, 51, он открыл школу для мальчиков из семей Плимутских братьев. Да вгрызается в кости людские мука этого ада на земле (так я часто молился), и да не будет им покоя до тех пор, пока не засыплют сие узилище солью и не предадут его вечному проклятию! Дева, прошедшая мимо него, да сделается неплодна, а женщина, узревшая его, да выкинет плод чрева своего! Птицы небесные да убоятся пролетать над ним! Образом проклятия и ужаса, знаком отвращения и мерзости да пребудет оно меж людьми! Да будут ввергнуты в него нечестивые! Свет солнца да затмится над ним, свет луны не воссияет над ним! Да станет оно обиталищем мертвецов, да населят его демоны преисподней! Будь оно проклято, проклято, проклято — во веки веков!

Самую память о нём я проклинаю по сей день — даже и теперь, в расцвете сил, когда с тела и души моих спали, наконец, все оковы.

Полагаю, с точки зрения экзаменаторов школа была весьма недурна. В нравственном же и физическом плане это была настоящая машина уничтожения и растления. Не стану больше рассуждать об этом — просто представлю факты в том произвольном порядке, в каком подсказывает их память, и пусть читатель сам делает выводы.