Бесплодные земли (др. перевод) - Кинг Стивен - Страница 86

Вскоре барабаны смолкли, так же внезапно, как загрохотали; только ветер шумел в тишине да еле слышно плескалась вдалеке река Сенд, на ложе не ведая сна.

Следующие четыре дня были небогаты событиями. Путники провели их в дороге. Они смотрели, как увеличиваются в размерах и все четче проступают на горизонте город и мост, делали привалы, ели, загадывали загадки, по очереди дежурили (Джейк донял Роланда, и тот разрешил ему нести короткую двухчасовую вахту перед самым рассветом), спали. Единственным примечательным эпизодом был инцидент с пчелами.

На третий день после того, как они нашли сбитый самолет, около полудня они услышали непонятное жужжание. Оно нарастало, пока не поглотило все прочие дневные звуки. В конце концов Роланд остановился. «Там», — сказал он и ткнул пальцем в сторону эвкалиптовой рощи.

— Похоже на пчел, — заметила Сюзанна.

Блекло-голубые глаза Роланда заблестели.

— Пожалуй, нынче вечером у нас будет скромный десерт.

— Не знаю, как и сказать тебе, Роланд, — сокрушенно промолвил Эдди. — Видишь ли, я терпеть не могу, когда меня кусают.

— Кто ж это любит, — согласился Роланд. — Но день безветренный, и, пожалуй, нам удастся окурить их и стянуть у сонных соты, не спалив заодно полмира. Давайте поглядим.

И стрелок понес Сюзанну, жаждавшую приключений не меньше его самого, к роще. Эдди с Джейком нехотя поплелись следом, а Чик, заключив, по-видимому, что благоразумие и осмотрительность составляют лучшую часть доблести, остался сидеть у Великой Дороги, по-собачьи шумно дыша и провожая людей внимательным взглядом.

На краю рощи Роланд остановился.

— Оставайтесь где вы есть, — негромко велел он Эдди и Джейку. — Мы сейчас поглядим, что к чему. Коли все ладно, я дам вам знак подойти. — С Сюзанной на руках он углубился в пеструю тень эвкалиптов. Эдди и Джейк смотрели им вслед с солнцепека.

Прохладный сумрак рощи наполняло монотонное, нагоняющее сон гудение пчел.

— Что-то их тут многовато, — пробормотал Роланд. — Лето на исходе, им бы надобно трудиться, а не толочься возле гнезда. Я не…

Он осекся, заметив улей, который опухолью выпирал из дупла дерева, росшего посреди поляны.

— Что с ними? — с ужасом прошептала Сюзанна. — Роланд, что с ними?

У самой ее головы прожужжала пчела — жирная и вялая, как слепень в октябре. Сюзанна испуганно отпрянула.

Роланд махнул Эдди и Джейку: идите сюда. Они подошли и стали молча глядеть на пчелиное гнездо. Ячейки сот представляли собой не правильные шестиугольники, а расположенные в беспорядке лунки всевозможных форм и размеров; сам улей казался странно оплывшим, словно опаленным паяльной лампой. По нему сонно и неуклюже ползали белые как снег пчелы.

— Вечерний мед отменяется, — сказал Роланд. — Добытое нами из этих сот, может, и было бы сладко, но неминуемо отравило бы нас — это так же верно, как то, что на смену дню приходит ночь.

Мимо головы Джейка тяжело прогудела фантастическая белая пчела. Мальчик шарахнулся в сторону, лицо его выразило отвращение.

— Что с ними? — спросил Эдди. — Что сделало их такими, Роланд?

— То же, что опустошило весь этот край; то, из-за чего многие бизоны и по сей день приходят в мир уродами, неспособными зачинать себе подобных. Древняя Брань, Большой Пожар, Бедствие, Великая Порча — я слышал множество названий. Что бы то ни было, с него пошли все наши беды, а случилось сие в незапамятные времена, за тысячу лет до того, как появились на свет прапрадеды стариков из Речной Переправы. Время шло, и вещественные проявления этой напасти — двухголовые бизоны, белые пчелы и прочее — сходили на нет. Тому свидетель я сам. Иные перемены, куда более значительные и глубокие, хоть подметить их труднее, происходят и по сей день.

Они смотрели, как белые пчелы, оцепенелые и почти совершенно беспомощные, ползают по гнезду. Некоторые, по-видимому, пытались работать, большинство просто блуждало без цели, натыкаясь на товарок и неуклюже перебираясь друг через друга. Это неожиданно воскресило в памяти Эдди сюжет из давнишнего выпуска теленовостей: толпа уцелевших после взрыва на газопроводе, сровнявшего с землей целый квартал в каком-то калифорнийском городке, покидает опасную зону. Пчелы напомнили ему тех впавших в полубессознательное состояние контуженных людей.

— У вас была ядерная война, да? — спросил — почти обвинил — Эдди. — Великие Пращуры, которых ты так любишь поминать, к чертям собачьим взорвали свои великие празадницы?

— Я не знаю, что произошло. Никто не знает. Архивы тех времен погибли, а те немногочисленные истории, что и поныне передаются из уст в уста, запутанны и противоречивы.

— Пойдемте отсюда, — дрожащим голосом попросил Джейк. — Смотреть тошно.

— Я за, родненький, — откликнулась Сюзанна.

И они оставили пчел доживать бессмысленную исковерканную жизнь в роще древних деревьев и меда в тот вечер не ели.

Наутро Эдди спросил:

— Когда же ты расскажешь нам, что знаешь?

День выдался ясный, с чистым синим небом, но холодный; подступала осень — первая осень Эдди, Сюзанны и Джейка в этом мире.

Роланд взглянул на него:

— Ты о чем?

— Хочется услышать твою историю полностью, от начала до конца. Как ты рос в Галааде и отчего нормальная жизнь здесь кончилась. Я хочу знать, откуда ты узнал о Темной Башне, а главное — на кой ляд ты ринулся ее искать. А еще мне интересно знать про твою первую команду и что стало с твоими друзьями.

Роланд снял шляпу, рукавом отер пот со лба и водворил шляпу на место.

— Пожалуй, ты вправе знать все это и узнаешь — но не сейчас. История эта очень длинная. Я никогда не думал, что мне когда-нибудь придется рассказывать ее. И расскажу я ее лишь раз.

— Когда? — не отставал Эдди.

— В свое время, — ответил Роланд, чем им и пришлось удовольствоваться.

Роланд проснулся за миг до того, как Джейк затряс его. Он сел и огляделся, но Эдди с Сюзанной еще крепко спали, и в первом бледном свете утра стрелок не заметил ничего подозрительного.

— Что такое? — понизив голос, спросил он Джейка.

— Не знаю. Может быть, сражение. Идем, послушаешь.

Роланд откинул одеяло и следом за Джейком пошел к дороге. По его расчетам, до места, где Сенд подступал к городу, оставалось всего три дня пути; на горизонте теперь господствовал мост, построенный точно вдоль русла Луча. Никогда еще так не бросался в глаза его несомненный крен, вдобавок стрелок разглядел по меньшей мере дюжину зияющих пустот там, где перенапрягшиеся тросы лопнули, точно струны арфы.

Они с Джейком повернулись в сторону города, и предрассветный ветер ударил им прямо в лицо, принес шум — слабый, но отчетливый.

— Сражение? — спросил Джейк.

Роланд кивнул и приложил палец к губам.

Он расслышал далекие крики, лязг, грохот, словно рушилось что-то громадное, и, разумеется, барабаны. Снова послышался грохот, более мелодичный: звон бьющегося стекла.

— Ни фига себе, — прошептал Джейк, подвигаясь поближе к стрелку.

Потом до них донеслись звуки, которые Роланд надеялся не услышать: сухой трескучий речитатив перестрелки и следом — оглушительный гулкий удар, без сомнения, взрыв. По степи в их сторону, как шар в кегельбане, прокатился гром. Затем крики, глухие стуки и звуки погрома быстро потонули в барабанном бое, а когда через несколько минут со своей обычной тревожной внезапностью смолкли и барабаны, город вновь объяла тишина. Но теперь эта тишина была неприятно выжидательной.

Роланд обнял Джейка за плечи:

— Еще не поздно обойти город.

Джейк взглянул исподлобья:

— Нельзя.

— Из-за поезда?

Джейк кивнул и проговорил нараспев:

— Блейн — мучитель, ваша честь, но на поезд нужно сесть. И сделать это мы можем только в городе.

Роланд задумчиво смотрел на мальчика.

— Отчего ты сказал «нужно»? Это ка? Джейк, ты должен понять, что еще очень мало знаешь о ка. Подобные вещи человек постигает всю свою жизнь.