Воин Скорпиона - Балмер Генри Кеннет - Страница 14

Ближайший ко мне раб озадаченно разглядывал меня. Его спина красноречиво говорила о роде его занятий. Сидящий рядом с ним тоже поднял голову, его рот бессмысленно открылся. Толстые слюнявые губы обнажили неровный ряд сломанных, испорченных зубов. Меня на мгновение охватило настоящее отчаяние.

Этих рабов, похоже, полностью сломили. Восстанут ли они, как должны восстать если мы хотим преуспеть?

Никто тут не отшвыривал главную цепь, не стискивал свою в мстительно сжатых кулаках. Здесь не было и речи о немедленном забвении всех рабских привычек. Им ещё предстояло понять, чего они в состоянии добиться. Но — на нижней палубе ведь, как правило, держали непокорных, смутьянов, которых было не так легко сломить.

Неужели я допустил просчет, который грозил теперь катастрофой?

И тут из двойного ряда поднятых глядя на меня голов вылез, волоча за собой цепь, грязный бородатый человек. И уставился на меня во все глаза.

— Пур Дрей!

Я не узнал его. Но он знал меня. И я тут же ощутил, как в воздухе что-то изменилось. Кто-то громко произнес:

— Крозар!

Я поспешно поднял руки.

— Тихо! Освобождайтесь от основной цепи. Весла пока надо держать в ряд — сами знаете. Мы освободим наших товарищей на верхней палубе… а потом… тихо!

Конечно, сохранять тишину они не могли.

Как только их шарахнуло по мозгам травматической дубиной освобождения, как только они поняли, что быть рабами им больше незачем, удержать их стало невозможно.

Исполосованные кнутами голые тела хлынули на куршею, где сквозь щели виднелось небо и длинные ряды голых ног гребцов двух верхних палуб. Один из кнутовых дельдаров взглянул в разделяющую палубу узкую щель и заорал. Я метнул нож, как метал некогда терчики — женское оружие моих кланеров, — и он повалился, захлебнувшись криком и собственной кровью. Наступив ногой на его тело, я высвободить нож из горла убитого. Мне порядком претило разбрасываться оружием.

Рабы уже взбирались по опорному шпангоуту верхних палуб, переваливались через набортные концы вальков, там где те лежали в положении «ровно» на задающих им пределы гребных рамах. Они голосили как безумные и размахивали цепями. Я догадывался, что немногим придет в голову освободить своих товарищей; их потрясенное сознание было охвачено теперь единственным желанием — перебить всех магнатов, что попадутся им на пути. Прошу заметить, такое желание представлялось мне тогда вполне достойным — да простит меня Зар.

Я сам лез наверх, точно какой-то горный грундал, сжимая в зубах окровавленный нож. Признаться, это один из немногих случаев, когда мне довелось скалить зубы.

Бросившись к замкам большой цепи зигитов, я пробежал по захрустевшему у меня под ногами телу кнутового дельдара, измолоченному чуть ли не в фарш. Острие ножа потыкалось в замке, раздался отчетливый щелчок, слышный даже сквозь весь этот гвалт, а затем зигиты, уже подготовленные к восстанию поразительным появлением своих товарищей снизу, заревели и забушевали с цепями в руках.

Засвистели стрелы, и один из рабов закричал и упал навзничь, пронзенный стрелой навылет. Экипаж свифтера среагировал быстро.

Иного я и не ожидал.

Только подавляющее численное превосходство позволяло нам захватить судно.

Трудно представить себе весь тот гам и то неистовство которые царили в те мгновения. Шпангоуты от палубного настила отделяло лишь узкое пространство, почти щель, и в этой тесноте голые заросшие люди выли и дрались, прорываясь к свету. Мы лезли наверх. И с нами взбирался Сег Сегуторио. Завладев кнутом, он так огрел им по голеням кнутового дельдара, что тот с воплем рухнул прямо в безжалостные когти рабов, которые растерзали его в клочья.

На верхней палубе с её куршеей и решетками по обоим бортам над нижними рядами, словно бьющее об утесы море, бушевали рабы. Добраться до замков главной цепи транитов будет нелегко. Со стороны носа свифтера уже бежали обратно магдагские солдаты в длинных железных кольчугах. В воздухе все чаще свистели стрелы. Мне предстояло добежать до табенакля весельного начальника, а это был неблизкий путь. Барабанный дельдар издал единственный затяжной визг и бросился улепетывать на корму. А там виденный мной ранее магдагский офицер уже выхватил длинный меч.

Вот этот-то меч мне и требовался для полного счастья.

Но прежде все-таки следовало заняться замками. И тут рядом весьма кстати оказался Сег. Один вид кнута у него в руках поверг весельного начальника в такой ужас, что тот заорал, словно его резали. Я нагнулся к первому замку, и возле меня в палубу тут же впилась стрела. Офицер, пригибаясь, уже бежал к нам, выкрикивая что-то угрожающее. Загорелая обветренная физиономия магдагца так побагровела от ярости, что ему явно грозил апоплексический удар.

Замок щелкнул, раскрылся, а я выпрямился и метнул нож.

Офицер невнятно кулдыкнул что-то и упал на палубу, как тряпичная кукла.

Я поймал на лету вращавшийся в воздухе длинный меч, схватив его за костяную рукоять. Признаться, не люблю костяные рукояти, но для первого раза это отличный улов.

— Вперед! — закричал Сег. — Эти расты нас ждут!

И в самом деле, команде было уже не до захвата широкопалубного. Экипаж и солдаты свифтера разворачивались теперь дать отпор взбешенным рабам. Мы специально начали с нижних палуб, желая подольше оставалась незамеченными. Теперь, когда все рабы были освобождены, ничто не мешало нам с Сегом и самим вступить в бой.

— Хватай сперва меч, Сег! — крикнул я.

— Будь у меня лук… — проорал он в ответ.

Я бросился по заваленной телами куршее, прорываясь сквозь плотную толпу. Сотни рабов сгрудились впереди размахивая цепями, свистя ими над головой, описывая смертоносные круги. Но лучники свифтера работали быстро и профессионально. Они стреляли по настильным траекториям, и то и дело кто-то из рабов падал, убитый или раненый.

Мне пришлось изрядно потрудиться, проталкиваясь вперед. Однако спустя несколько мгновений я отбросил в сторону тело раба, сраженного при взмахе цепями ударом меча в живот, и занял его место, приняв боевую стойку крозаров Зы.

Клинки скрестились. Стрела просвистела рассекая мне волосы, но я не обратил на это внимания. Несмотря на костяную рукоять, этот меч оказался превосходным оружием и я почувствовал как он сокрушительно ударил по грудной клетке первого магдагца и пробил кольчугу насквозь. Солдат упал. На его место встал другой, которому я немедленно вмазал по лицу над наустником. Мимо пролетело ещё несколько стрел — и тут я с удивлением заметил, что некоторые летят в обратную сторону. Противостоявший мне магнат внезапно вскинул руки, выронил меч и упал. Из его правого глаза торчала стрела.

Сег Сегуторио наконец-то заполучил оружие с которым умел обращаться и пустил его в ход.

Теперь сказалась чистая масса рабов. На борту находилось наверно целых триста магдагцев — магнатов первого и второго классов, солдат и матросов. К тому моменту, когда я добрался до входного трапа на нижний шпирон, в живых из них похоже оставался только капитан свифтера. Само судно представляло собой фантастическое зрелище. На всех надстройках теснились голые рабы, которые выли и орали, словно безумные — да нет, какое там словно, они ведь и правда обезумели.

Я вполне понимал их чувства.

Длинный шпирон свифтера нависал над накренившейся к воде палубой «купца». Неровные пеньки — все, что осталось от двух его мачт — торчали из груд обломков. Выходит это было довольно крупное судно. Вартеры магдагского свифтера установленные на носу — по моему мнению, чуть выше, чем следовало — и предназначенные для метания камней, изрядно раздолбали бак широкопалубного — именно бак, а не полубак. Кормовую надстройку «купца», внушительное двухпалубное сооружение, завалило грудой хлама, рухнувшего с грот-мачты. Повсюду валялись мертвые тела.

Капитан свифтера прожег меня взглядом. Это был рослый тип, и из под кольчуги у него выпирали бугры мускулов. И меч у него был исключительных размеров. Вокруг него среди убитых рабов растянулись и тела в кольчугах и колонтарях принадлежавшие по видимому наемным солдатам, которые находились на борту «купца».