Титановая гильотина - Соболев Сергей Викторович - Страница 54

В-третьих, уже по результатам данного совещания необходимо было «слить» для общественности – через подконтрольные губернским властям СМИ – некую информацию, вброс которой был бы полезен Воронину и его команде в виду приближающихся выборов и в то же время нанес бы серьезный ущерб репутации тех лиц, кого он не без оснований относил к своим конкурентам.

И, наконец, в-четвертых, здесь играл свою роль и личный, человеческий фактор: трудно отказать себе в удовольствии понаблюдать за тем, как один из твоих самых ярых недоброжелателей, отказывавшийся идти на любые сделки и покусывавший тебя при любом удобном случае, теперь, у тебя на глазах, будет изворачиваться и подпрыгивать, как карась на шкворчащей сковородке...

Совещание началось ровно в десять утра, в малом зале, где обычно и проводились подобные мероприятия.

Из числа руководителей правоохранительных органов здесь присутствовали четверо: глава УВД Н-ской области – этот сорокадвухлетний генерал-майор милиции, весом почти под полтора центнера, был единственным, кто надел по такому случаю служебный мундир, генерал госбезопасности Керженцев, а также прокуроры города и области.

Губернскую власть, кроме Воронина, представляли два его зама, один из которых курировал административные органы, другой – а именно Шацкий – занимался экономикой. Кроме вышеперечисленных в помещении, устроившись наособняк, на стульях у занавешенного тяжелыми сборчатыми занавесями высокого окна находились еще двое мужчин: пресс-секретарь Аркушин и молодой – но шустрый и сметливый – парень, занимающий должность помощника-референта главы администрации, к которому Воронин и ближнее окружение последнего чаще всего обращались просто по имени – Володя.

Пресс-секретарь Воронина, усевшись на стул рядом с референтом, попытался было извлечь из кармана блокнот и ручку, но Володя, понизив голос до шепота, сказал, что никаких записей сейчас делать не следует.

Воронин, произнеся краткую вступительную речь, попросил прокурорских работников проинформировать присутствующих о ходе расследования причин вчерашнего ЧП в ресторане «Левобережный». Руководитель областной прокуратуры тоже был немногословен, довольно быстро переуступив слово прокурору города Кулагину, который, в отсутствие «важняка» Красовского – его решено было не отвлекать от дел, – мог сообщить присутствующим ту информацию, которой располагает следствие на настоящий момент.

Минут примерно десять Кулагин своим монотонным голосом излагал те сведения, что по большей части уже были известны каждому из находящихся здесь людей. Керженцев, сидящий за столом для совещаний аккурат напротив Кулагина, которому выпала роль основного докладчика, внешне казался совершенно спокойным. И лишь желваки, временами перекатывавшиеся на его скулах, говорили о том, что гэбэшный генерал прибыл сюда, в здание областной администрации, не в самом лучшем своем настроении.

– Я не верю, что Шевчук является соучастником в данном преступлении, – воспользовавшись паузой в докладе городского прокурора, сказал Керженцев. – Он жертва... допускаю даже, что случайная... но никак не член преступной группировки, осуществившей эту дерзкую акцию!

На какое-то время в помещении воцарилась тишина, причем все без исключения присутствовавшие направили свои взоры на Керженцева.

– Факты и собранные следствием улики как раз позволяют утверждать обратное, – бесцветным, начисто лишенным эмоций голосом произнес Кулагин. – Я понимаю, что кому-то сказанное мною может не понравиться, но факты, как известно, упрямая вещь...

Воронин вначале удивленно приподнял брови, затем, опередив своего зама, который хотел что-то сказать, спросил:

– Как прикажете вас понимать, Владимир Петрович? Вы хотите сказать, что к вчерашнему преступлению... которое с возмущением встречено всей нашей общественностью... причастен кто-то из действующих сотрудников органов?

– Да, этот факт установило следствие... к великому, конечно, сожалению, – сказал Кулагин, повернув голову в сторону председательствующего. – Сейчас мы располагаем показаниями непосредственных очевидцев... эту версию также подтверждают предварительные результаты уже проведенных экспертиз.

– Так это уже установленный... и доказанный факт? – подал реплику со своего места Керженцев. – То, что Шевчук входил в группу нападавших? Или это все же пока версия... причем чрезвычайно удобная кое для кого?..

– Алексей Николаевич, объясните нам, пожалуйста, – сохраняя озабоченное выражение лица, сказал Воронин, – что делал ваш сотрудник в ресторане «Левобережный» между одиннадцатью и двенадцатью часами утра? Если, конечно, знаете ответ на данный вопрос.

Выложив перед собой на стол сцепленные в замок руки, генерал, сохраняя спокойный тон, сказал:

– Капитан госбезопасности Шевчук с понедельника находился в отпуске. Есть его рапорт на имя моего заместителя Лозового, с просьбой предоставить ему отпуск по семейным обстоятельства; заявление это завизировано и зарегистрировано в отделе кадров Управления. Лозовой вчера предоставил данный документ в распоряжение господина Красовского...

– Только копию, а не оригинал упомянутого вами рапорта, – сердито сказал областной прокурор. – Почему ваши подчиненные, генерал, отказываются сотрудничать со следствием... и выполнять законные требования прокурорских и милицейских работников? Пользуясь случаем, я выражаю по этому поводу решительный протест!.. И, можете быть уверены, одним только устным предупреждением дело не ограничится!

– Повторяю еще раз... – сказал Керженцев, пропустив реплику облпрокурора мимо ушей. – В минувший четверг, в день трагедии, Шевчук находился в отпуске, а не при исполнении служебных обязанностей. Да и само по себе посещение сотрудником органов того или иного заведения не является криминалом, не несет в себе никакого состава преступления и не является поводом для обвинений... которые носят огульный и бездоказательный характер.

– Но ваш сотрудник появился там в маске и с пистолетом марки «ТТ», – возмущенно заметил облпрокурор. – Согласитесь, это в корне меняет дело... К тому же он был убит в перестрелке с телохранителем Аксенова! Его сообщники вынуждены были оставить труп на месте преступления... В конце концов, есть показания непосредственных очевидцев событий...

– С которыми не разрешают общаться ни мне, ни моим сотрудникам, – хмуро заметил Керженцев.

– ...и есть еще улики, найденные на месте преступления!

Керженцев понимал, что эти сволочи пытаются загнать его в угол. И это им почти удалось, потому что на руках у них имеются сейчас очень веские факты и улики, работающие на ту версию, дальнейшая разработка которой будет целиком на руку нынешним губернским властям. Осталось только встать и выйти вон с гордо поднятой головой, громко хлопнув дверями:

«Да пошли вы все... Я не собираюсь более участвовать в вашем гнусном представлении!..»

Нет. Конечно, нет. Такое его поведение было бы глупым и недальновидным. И даже – безответственным. Он не мог позволить себе сейчас нечто подобное. Поэтому генерал Керженцев по-прежнему оставался на своем месте, сидя за столом напротив городского прокурора, в малом зале для совещаний обладминистрации, где разворачивалось действие, похожее на тщательно срежиссированный спектакль.

– В ходе следствия, по горячим следам, было установлено... – продолжал монотонно вещать Кулагин, которому вновь передали слово, – что в числе сообщников Шевчука мог находиться гражданин Карахан Герман Анатольевич, проживающий в нашем городе...

– И работающий в должности старшего оперуполномоченного в Управлении ФСБ по Н-ской области, – подхватил облпрокурор. – Этот ваш Карахан... он что, тоже числится в отпуске?

– Все это чистой воды провокация, – заметил Керженцев. – Именно так! Но я не сомневаюсь, что когда мы начнем разбираться во всей этой истории... при поддержке федеральных структур...

– Следствие во всем разберется, генерал, – довольно грубо перебил его облпрокурор. – И я бы не советовал руководству УФСБ в данной ситуации вести себя столь двусмысленным образом... Надеюсь, Алексей Николаевич, вы и ваши подчиненные не будете препятствовать работе оперативно-следственной бригады, работающей над раскрытием данного преступления?