Одна из нас лишняя - Серова Марина Сергеевна - Страница 20

– Гвоздь, – произнес Слон, не сводя с меня своих пустых серых глаз.

Зачем ему нужен гвоздь? – опешила я, но тут же поняла, что Гвоздем он назвал своего напарника.

Гвоздь сделал несколько шагов в мою сторону и с силой толкнул меня в грудь. Не удержавшись на ногах, стреноженных моими же брюками, я упала в кресло. Понятно, для чего меня заставили спустить их.

Успокаивало только то, что на мою честь они пока покушаться не собирались. Слон неотрывно держал меня на мушке и теперь направлял мне «ТТ» в живот. Я расслабилась и постаралась ни о чем не думать, уверенная в том, что тренированное тело в критический момент само найдет выход из положения.

– Где Борщев? – Расставив ноги, Слон неотрывно смотрел на меня.

– Я сама его ищу.

– Как ты сюда попала?

– Я профессионал. Если, как я понимаю, мы занимаемся одним и тем же делом, то могли бы сотрудничать, а не вставлять друг другу палки в колеса.

Слон на минуту задумался. Я видела, как за его спиной бесшумно открылась потайная дверца, и оттуда выглянула испуганная Марина. Увидев, что на нее никто не смотрит, она выбралась из гардероба и на цыпочках прокралась к прихожей. Очень рискованный маневр, но если он ей удастся, у меня появится шанс на спасение. Вот она уже добралась до двери, ведущей в прихожую. Кажется, эти двое ничего не слышат.

– У меня есть кое-какие наметки по поводу того, где может находиться Борщев, – соврала я, чтобы дать Марине время выбраться из квартиры, – я могла бы поделиться с вами своими мыслями, если, конечно, мы договоримся.

Все, она уже в прихожей. Осталось тихо открыть дверь, и она свободна.

– Если ты знаешь, где Борщев, – говори, – уперся Слон.

– Я не знаю, где он, – четко произнесла я, – но у меня есть предположение, где он может скрываться. Только действовать нужно осторожно, чтобы не спугнуть его. Давайте договоримся. Вы мне говорите, зачем Давнеру Борщев, а я вам скажу, где он может быть.

Я тянула время в надежде, что скоро здесь появится милиция. Марина должна была уже добраться до телефона-автомата. А если она не позвонит? Я гнала от себя эту мысль.

– Слон, – Гвоздь повернулся к своему главарю, – скажи ей. Мы ж ничего не потеряем.

– Ладно, – решил Слон, – Борщев получил у Давнера аванс, и он ищет его, чтобы тот передал ему какие-то документы и дискеты.

– Тысячу баксов, которые он получил месяц назад? – Я назвала первую пришедшую мне в голову сумму и срок.

– Не, – скривился Слон (если, конечно, можно еще больше скривиться под его пластырем), – сто тысяч гринов за договор, который он должен был привезти из Болгарии.

– Что ты несешь, Слон?! – сделала я вид, что не верю ни единому его слову. – Ты что, за дуру меня принимаешь? Думаешь, я не знаю, на кого работал Борщев?

– Вот именно, работал, – заволновался Слон.

– Ладно, – я неотрывно следила за Гвоздем и Слоном, – может, это и так. А вот зачем вам понадобился Никита?

– Давнер велел намять ему бока, – хохотнул Слон, – слегка, не до смерти, – пояснил он.

Интуиция подсказала мне, что настал тот самый момент, когда можно и нужно рискнуть.

Я оттолкнулась ногами от пола, сбросив при этом мешавшие мне брюки, перекувырнулась назад и немного вбок, так, чтобы перекатиться через подлокотник кресла. Во время кувырка я заехала обеими ногами в голову Гвоздю, который стоял сбоку от кресла. Закрыв лицо руками, он начал медленно оседать вниз. Грохнул выстрел, пуля попала в кресло, но меня уже там не было – я стояла за ним. Вот я уперлась в спинку руками и что было сил толкнула кресло в ноги Слону. Он выстрелил еще. На этот раз пуля едва не достигла цели, просвистев у меня над головой. В это мгновение кресло ударило Слона по коленям и сбило его с ног. Падая, он разжал руку и выпустил смертоносную игрушку. Я прыгнула вперед и мягко приземлилась точно в том месте, где упал «ТТ». Вот теперь будет немного спокойнее.

– Лежать, руки за голову, буду стрелять! – крикнула я, держа в одной руке пистолет, а другой – натягивая на себя брюки.

– Руки вверх, брось оружие! – раздался у меня за спиной властный, спокойный голос, спокойный до равнодушия.

Прямо не квартира, а проходной двор какой-то!

Я разжала пальцы, и «ТТ» упал к моим ногам.

– Толкни пистолет ко мне ногой, – раздался приказ.

Я осторожно повернула голову, ожидая увидеть людей в милицейской форме. На меня смотрели стальные глаза убийцы. Это был спортивного вида мужчина лет сорока пяти в светло-серой рубашке с короткими рукавами и темно-серых брюках. На ногах у него были дорогие мокасины. «Беретта» с глушителем была словно продолжением его руки. Про себя я назвала его Серым человеком. Русые волосы с проседью на висках были аккуратно подстрижены. Лицо его было совершенно не примечательным, обычным. Увидишь такое в толпе – забудешь через пять минут. Но вот глаза... От них веяло космическим холодом. Я даже поежилась.

Он вынул из кармана чистейший носовой платок, наклонился, обернул им рукоятку «ТТ» и поднял его.

– Лежать, лицом вниз, – этот приказ относился к начавшим шевелиться Слону и Гвоздю.

Громыхнули два выстрела, и в их коротко стриженных затылках появились аккуратные круглые дырочки.

Серый человек бросил «ТТ» на кресло и повернулся ко мне.

– Иди вперед, скоро здесь будут менты.

Понимая, что возражать бесполезно, я тронулась к выходу. С грацией дикой кошки Серый человек двинулся следом. Мы на лифте спустились вниз и вышли из подъезда.

– Направо, – раздалась лаконичная команда у меня за спиной.

По повадкам этого человека, его движениям, по тому, как он меня сопровождал, я поняла, что он прошел такую же (если не лучшую) школу, как и я. То, что он меня не пристрелил в квартире Борщева вместе со Слоном и Гвоздем, вселяло в меня некоторую надежду. Только вот что будет дальше? Что ему от меня нужно? Он явно работает не на Давнера, это понятно. Тогда на кого?

Мы вышли к дороге, где стоял мой «Фольксваген». Перед его носом приткнулась неприметная серая «шестерка». Такая же неприметная, как и ее хозяин, который шел рядом со мной. Я не сразу поняла, куда делась его «беретта», потом догадалась: он успел свинтить глушитель и держал пистолет в кармане брюк. Ствол пистолета был направлен в мою сторону.

Мой сопровождающий нажал на брелок, который появился у него в левой руке так же незаметно, как исчез в кармане его пистолет. «Шестерка» мигнула габаритными огнями.

– Садись за руль, – новая команда была такой же короткой, как и предыдущие.

Я открыла дверцу...

Вот подходящий момент, для того чтобы сделать ноги! Мой провожатый стоял с другой стороны машины. Если бы я побежала – а делаю я это так же хорошо, как стреляю и бросаю нож, – ему было бы очень сложно в меня попасть. Тем более что нас учили специальным приемам бега – под прицелом.

В общем, можно было рискнуть, с вероятностью остаться в живых – процентов пятьдесят. Фифти-фифти, как говорят англичане. Но почему-то я не побежала. Я не испугалась – страха не испытывала: было какое-то ощущение, что я делаю все правильно. Я не могла это отнести и на счет гипноза – а такое тоже бывает. Короче говоря, я села за руль «шестерки».

Серый человек устроился рядом, положил пистолет себе на колени и захлопнул дверцу.

– Поехали, – он протянул мне ключи.

Запустив двигатель, я поняла, что его машина только с виду неказистая. Ее двигатель был форсирован. Когда я включила первую скорость и, плавно отпустив педаль сцепления, нажала на газ, «шестерка» чуть не выпрыгнула из-под меня. Я вдавилась в спинку сиденья, как при взлете самолета. Хорошо еще, что я вожу машину (да и все, у чего есть двигатель) так же классно, как и бегаю. А бегаю я так же... Ну да, я уже говорила, как я бегаю.

– Останови здесь, – показал мой сопровождающий дулом «беретты», когда мы проехали три квартала. – Меня зовут Анатолий Константинович, – бесстрастно произнес он, когда я остановилась, – вас, я знаю, зовут Евгения. Мой шеф – председатель совета директоров «Тарасовнефтегаза» – интересуется судьбой денег, которые он передал Юрию Овчаренко.