Одна из нас лишняя - Серова Марина Сергеевна - Страница 21

Я знаю, что вы занимаетесь поисками Овчаренко. Если вам вдруг посчастливится обнаружить его или Борщева, позвоните мне.

Он, словно фокусник, выудил из кармашка рубашки серебристую визитку и небрежно протянул мне.

– Это все? – спросила я, не обращая внимания на прямоугольничек с черными буковками.

– Да, – он сунул визитку в кармашек моей кофточки.

– Почему вы думаете, что я вам позвоню?

– Ты что, уже забыла про ствол с твоими пальчиками, который остался в квартире Борщева? Не волнуйся, – сказал он, почувствовав мое напряжение, – никто об этом не узнает, если ты будешь умницей. Еще кое-какие бабки получишь.

Вот это он меня зацепил! Молодец, нечего сказать. Не моргнув глазом, отправил к праотцам двух человек только для того, чтобы завербовать меня! Да, Женечка, нужно смотреть правде в глаза: тебя завербовали. Хорошо еще, что просьба (если ее можно так назвать) Анатолия Константиновича не идет вразрез с интересами моего заказчика.

– Теперь можешь идти, – произнес Анатолий Константинович, – приятно было познакомиться, – на его лице наметилось какое-то подобие улыбки. – Да, – добавил он, когда я уже собиралась закрыть за собой дверь, – хочу тебя спросить, почему ты не попыталась убежать? Там, когда садилась в машину?

– А зачем? – Я пожала плечами. – А вот вы – непонятно – для чего убили эту парочку в квартире Борщева? Неужели только для того, чтобы завербовать меня?

– Они слишком много знали, – спокойно бросил он, пересаживаясь за руль.

«Шестерка» без лишних эффектов тронулась с места и через минуту исчезла за поворотом, оставив меня на горячем асфальте.

Вернувшись к своему «жуку», я заглянула во двор борщевского дома. Там уже стояли милицейский «уазик» и «рафик» «Скорой помощи». Мне здесь нечего делать.

Я устроилась за рулем своего «жука», который уже «выполз» из тени и теперь парился на солнышке, и, проехав пару кварталов, приткнулась в тени высокого производственного здания. Привыкнув за годы своей учебы в спецзаведении и работы никому не доверять на слово, я решила проверить, что это за Анатолий Константинович.

Для начала я узнала по ноль девять телефон «Тарасовнефтегаза». Как это обычно бывает в таких крупных организациях, трубку сняла секретарша и хорошо поставленным голосом поинтересовалась, кто и зачем собирается беспокоить ее очень занятого шефа. Я сообщила ей, что ее любимый патрон меня не знает и даже не подозревает о моем существовании, но звоню я по рекомендации Анатолия Константиновича.

– Как доложить, по какому вопросу? – настаивала секретарша, но я поняла, что имя Анатолия Константиновича ей приходится слышать не первый раз.

– Скажите, что по финансовому.

– Говорите, Сергей Павлович на проводе, – произнесла она через полминуты.

– Добрый день, Сергей Павлович.

– Кто это? – недовольно произнес хриплый голос.

– Можете называть меня Евгения Максимовна, я частный детектив.

– Что вам надо? – Голос Сергея Павловича стал еще более недовольным.

Невежливо, конечно, но что можно требовать от людей, обремененных властью.

– Один человек утверждает, что он на вас работает. У него стального цвета глаза, возраст – около сорока пяти, носит с собой пистолет «беретта». Представился мне как Анатолий Константинович. Он у вас действительно работает?

– Девушка, у меня идет совещание, – уклонился он от ответа.

Но мне и без того уже все было ясно.

– Собственно говоря, я все для себя выяснила тогда, когда вы взяли трубку, услышав его имя. Спасибо.

Глава 8

Можно было, конечно, расспросить соседей на предмет визитеров Борщева, да и о нем самом не мешало бы навести справки, но сейчас был не тот момент, когда этим следовало бы заниматься. К тому же эскиз татуировки с лаконичной подписью автора практически не оставлял сомнений по поводу того, кто ее сделал. Я прямиком отправилась в «Тотем», невольно удивляясь про себя причудливой игре обстоятельств. Четыре дня назад мы с Никитой сидели в этом кафе, и я даже не подозревала, что судьба сведет меня с его хозяином в столь таинственно-непроясненной ситуации, как факт исчезновения Овчаренко и Борщева.

Я не то чтобы чувствовала, что мои пальцы оплетает нить Ариадны, но присутствие в квартире Борщева татуировки за подписью Шнайдера в данных обстоятельствах казалось мне знаменательным. Я отдавала себе отчет в том, что знакомство Борщева со Шнайдером не обязательно должно упереться в мучившую меня проблему пресловутого исчезновения работников «Стилобата», но чем черт не шутит!

Мне казалось, что я на верном пути. Бывают такие моменты, когда логическая способность отступает перед тихим, но настойчивым голосом интуиции, перед ослепительно-ясным броском спонтанности. Сейчас как раз был звездный час интуиции. Я ехала в «Тотем», с трудом сдерживая охватившие меня волнение и радость. Несвоевременные чувства, скажете вы. Но ведь человек – не робот и может испытывать разного рода положительные и отрицательные эмоции, не только будучи в плену у романтической страсти или в результате какого-нибудь морального потрясения. Он способен на сильные переживания и по поводу незначительных, на первый взгляд, событий. А уж какое моральное удовлетворение приносит хорошо, то есть на совесть выполненная работа!..

Вот и я, проносясь мимо приветливо мигающих зеленым глазом светофоров, носилась, если позволите мне такой каламбур, со своей догадкой как курица с яйцом. Почему бы и в самом деле не посмаковать какое-нибудь предположение, как смакуют вино или экзотическое блюдо, – например, курицу, тушенную в ананасовом сиропе?

В «Тотеме» было все так же прохладно и уютно. Войдя в этот причудливо, но со вкусом оформленный бар, я направилась к стойке. Бармен – худой, долговязый парень в джинсовой жилетке на голое тело и с татуировкой на плече – с интересом вскинул на меня свои глубоко посаженные серые глаза.

– Добрый день, – я непринужденно облокотилась на стойку, – мне нужен Шнайдер.

Услышав имя хозяина, парень посмотрел на меня с еще большим интересом. Кроме всего прочего, в его взгляде я различила что-то похожее на благосклонность.

– Его нет, – лаконично ответил он, продолжая разглядывать меня.

– А когда будет?

– Он нам не докладывается. Обещал, что к вечеру, но это не на сто процентов, – теперь в его голосе звучало пренебрежение.

– У меня к нему срочное дело, не могли бы вы подсказать его телефончик?

– Домашний? – оживился долговязый.

– Именно, – он меня почему-то начинал раздражать.

– Мы не даем домашних телефонов сотрудников, – суховато и как-то меланхолично бросил бармен, всем своим видом демонстрируя, что я ему в тягость.

– А где вообще в такое время его можно найти? – не отступала я.

– Не знаю, – скривив рот, он пожал плечами.

– Адресов вы тоже не даете? – понимающе улыбнулась я.

Он помотал головой с наигранной досадой и поджал губы, выражая таким образом огорчение, что не может мне помочь.

Минуту я поразмышляла, а потом заказала апельсиновый сок. Ну не пушкой же махать у него перед носом! Вынимая деньги, я наткнулась на визитку Давнера-младшего. То, что нужно.

Я села за столик и принялась неторопливо потягивать холодный кисло-сладкий сок, одновременно набирая номер «Арх-Модерна».

– «Арх-Модерн», строительный отдел, – донесся до меня звонкий девический голосок.

– Добрый день, пригласите, пожалуйста, Давнера Родиона Викторовича к телефону.

– Секундочку, переключаю, – в трубке послышалось въедливо-противное «пи-и-и-и», которое вскоре сменилось сладким баритоном Родиона.

– Давнер слушает.

– Привет, – непринужденно поздоровалась я, хотя мы с Давнером в тот вечер так и не перешли на «ты».

– О-о-о! – радостно протянул он, давая понять, что узнал мой голос. – А я уж думал, что вы не позвоните.

Его «вы» мне показалось смешным. Он произносил его так, что чинная, а порой и чопорная дистанцированность, присущая этому личному местоимению, мгновенно испарялась.