Коллекция профессора Стаха - Самбук Ростислав Феодосьевич - Страница 4

Тем временем молодой человек пересёк улицу. Шёл быстро, помахивая левой рукой. Правую не вынимал из кармана. Он уже видел нужный дом. Зоя говорила: парадное между хлебным магазином и кафе. Так и есть — огромные старые двери, да и дом, вероятно, стоит сотню лет. Ему на предпоследний этаж, квартира справа, звонить дважды.

Зоя пообещала дублёнку. Они сразу договорились о цене. Спиридон знал, что на этой дублёнке он что-нибудь заработает. Был у него клиент, давно уже просивший достать дублёнку и обещавший хорошо заплатить.

Климунда торопился: нести дублёнку домой не годилось, надо было ещё съездить к клиенту, а в двенадцать быть уже в институте, где Спиридон работал тренером по настольному теннису.

Вспомнив о работе, Климунда недовольно поморщился: мороки много, платят копейки… И все же для отвода глаз он вёл кружки в трех учреждениях. Не будешь работать — осудят как тунеядца. К тому же тренерская работа давала ему возможность развернуть иную деятельность — скупать у спортсменов, приезжавших из-за границы, а также у зарубежных туристов разные вещи и продавать с выгодой для себя. Не брезговал Климунда и валютой, небольшими суммами долларов, фунтов, франков и лир. Но тут проявлял особую осторожность — знал, что за операции с валютой по головке не погладят, поэтому и сбывал доллары и франки только старому школьному товарищу — Омельяну Иваницкому. Ещё учась в школе, Спиридон с Омелей повадились в «Интурист». А вскоре уже занимались «коммерцией». Начинали с мелочей — авторучек, жевательной резинки, зажигалок… Потом Омельян поступил в художественный институт, и их пути на какое-то время разошлись. Но как-то Спиридону надо было спешно продать полсотни американских долларов, выменянных им у туриста. Омельян взял их без разговоров и намекнул, что возьмёт ещё. Это снова сблизило их.

Правда, Омельян — искусствовед и в компании всегда хвалится своим знакомством с известными художниками. Какой Омельян искусствовед, Климунда не знал, а вот что спекулирует картинами, ему было известно доподлинно. Однажды случайно подслушал разговор Омельяна с каким-то типом — тот предлагал Иваницкому приобрести этюд передвижника и хотел тысячу рублей. Омельян давал шестьсот и жаловался, что интерес к передвижникам в последнее время не очень велик.

«Вот это коммерция, — с завистью подумал тогда Спиридон. — На одной картине „навару“ триста — четыреста рублей, попробуй заработать столько на продаже рубашек и джинсов…»

Ну, сегодня и он заработает неплохо…

Климунда прибавил шагу.

Вспомнил вчерашний вечер в «Эврике», где он познакомился с Зоей. Правда, ему больше понравилась Зоина подруга — Клара. Она сидела с Зоей за отдельным столиком. Спиридон пригласил её потанцевать, потом — Зою. Знал, что понравился девушкам, — не возражали, когда он оставил свою компанию и пересел за их столик. А потом пришёл Кларин знакомый — Роберт и испортил Климунде настроение на весь вечер.

…В огромном парадном стоял запах то ли кислой капусты, то ли гнилого картофеля. Шаги Спиридона звучно отдавались на лестнице…

— Эй, ты! — услышал он неожиданно. — Минуточку…

Оглянулся и увидел чуть не под самым носом дуло пистолета.

— Тихо… — Балабан запнулся — вспомнил, что не снял пистолет с предохранителя. Но произнёс уверенно: — А то сделаю дырку в башке! Ну, быстрее!.. Деньги сюда!

— Деньги?.. Какие деньги?..

— Ну, гнида! — угрожающе прошипел Балабан. — Давай быстро четыреста монет!

На мгновение у Климунды оборвалось сердце: значит, следил за ним ещё в сберкассе и шёл по пятам.

Но ведь четыреста монет! Отдать их…

Дуло пистолета смотрело ему прямо в глаза. Внезапно Спиридон сильным и точным ударом выбил пистолет из руки Балабана.

— У-у, гад… — Балабан ударил левой, этот удар раздробил бы Климунде челюсть, но тот успел увернуться, присел и бросил напавшего через себя прямо на лестницу. Схватил пистолет. В ту же секунду Балабан вскочил на ноги и бросился на Климунду, но снова почувствовал, что земля ускользнула из-под его ног, резкая боль затуманила ему голову.

Климунда, злорадно улыбаясь, сунул пистолет в карман.

— Ну, — шагнул к неизвестному, — ещё дать денег?

Балабан лежал на грязном полу, неудобно подвернув ноги.

— Ну, самбу знаешь, — пробормотал он плаксиво. — Знаешь самбу, ну и хорошо. Зачем только на людей бросаться?

— Это я бросаюсь? — возмутился Климунда. — А ну, вставай!

— Не трогай меня! — заслонился Балабан руками. — Я просто хотел пошутить…

— Хороши шутки… — Климунда пошлёпал себя по карману, где лежал пистолет. — Вставай, сказано тебе!

Тот встал на колени и жалобно попросил:

— Отпусти меня… Я же тебе ничего не сделал.

Где-то наверху, наверно на шестом этаже, хлопнули дверью. «Может, позвать милицию?» — мелькнула у Климунды мысль. Но что это даст ему? Всякие свидетельства, вызовы в уголовный розыск… И оружие придётся отдать… Это, может, единственный в жизни шанс завладеть пистолетом. Оружие — не кулаки. Ещё учась в школе, Климунда увлёкся самбо. Это давало преимущество перед товарищами и тешило его тщеславие. Но, почувствовав, что без особых усилий сможет победить любого из одноклассников, он неожиданно бросил самбо и увлёкся настольным теннисом. Вскоре стал перворазрядником, а потом и кандидатом в мастера спорта.

Климунда глубже засунул пистолет в карман. Наверху послышались шаги — кто-то спускался по лестнице. Климунда уже решил: он не сдаст этого бандита в милицию, пусть катится ко всем чертим.

— Мотай отсюда! — отступил, давая Балабану дорогу. — Быстрее, пока я не передумал.

Балабан сделал несколько шагов, ещё не веря.

— Извини, браток, — лепетал он. — Я не хотел… Ты уж извини меня. И спасибо.

— Подожди! — вдруг остановил его Климунда. Он ещё не знал, почему именно так поступил, единственное, что осознавал: сейчас за этим бандитом закроются двери, и он уже никогда его не увидит. А его можно использовать…

— Ну, что?.. Ты же отпустил меня, — заканючил Балабан. А шаги все приближались… — Отпусти меня…

— Тиш-ше! — оборвал его Климунда. — Идём со мной. Тут рядом, в скверик. Надо поговорить. И попробуй только сбежать. Сдам в милицию!

Подтолкнул Балабана к дверям, и они вышли на шумную площадь. Лёха со страхом посмотрел на Климунду: чего от него хочет этот пижон? Но тот и правда свернул в сквер, и Балабан немного успокоился. Они сели на свободную скамейку. Климунда все ещё держал руку в кармане. Балабан заметил это и пренебрежительно скривил губы: все же тот боится его. На всякий случай немного отодвинулся: кто знает, что нужно этому пижону, — может, он легавый? Наконец Климунда вынул руку из кармана и, вытерев вспотевшую ладонь о джинсы, подал Балабану.

— Будем знакомы. Меня зовут Семёном. А тебя?

— Познакомились уже! — недовольно пробормотал Балабан, но все же руку подал и назвался.

Климунда не стал терять время.

— Давно оттуда?

Балабан не отпирался.

— Два месяца…

— Где взял? — похлопал себя по карману Климунда.

— Где взял, там уже нету…

— И все же?

— Ты что? Мент? — злобно сверкнул глазами Балабан. — Или, может, из прокуратуры?

— Ша! — властно поднял руку Климунда. — Если бы я был милиционером, то не цацкался бы с тобой. Вон видишь, — кивнул, — постовой… Хочешь познакомиться?

Балабан насторожился.

— А ты кто такой?

— Семён я… — захохотал Климунда. — Сеня.

Своё настоящее имя Климунда считал безнадёжно устаревшим и в глубине души обижался на родителей за это проявление безвкусицы. Он ещё раз пристально посмотрел на Балабана, как бы изучая его возможности. На то, что он сейчас собирался предложить этому преступнику, подсознательно решился уже давно. Правда, если бы час назад кто-нибудь сказал Климунде, что он поступит именно так, наверно, возмутился бы. Но это был реальный шанс поправить своё материальное положение: на вечера в ресторанах с девушками нужны были деньги. Того, что он имел, явно не хватало. Он уже задолжал нескольким знакомым.