Драконоборец Империи - Буревой Андрей - Страница 25

Видимо почувствовав мой взгляд, скользнувший по ее длинным стройным ножкам, леди обернулась. Но ничего не сказала. Усмехнулась только, глядя на мою смурную физиономию, и повернулась обратно.

«Стерва, – с тоской подумал я. – Тут человек страдает, а она все улыбается».

Подумал так и вдруг озадачился. Странно вообще–то, что последние пару дней Черная Роза Империи цветет и пахнет. И улыбка практически не сходит с ее коралловых уст. Чему она так радуется? Если все ее надежды я обломал и дуэль не проиграл? Да и фамилиаром своим она меня не сделала…

Сдвинув на лоб шляпу и почесав здоровой рукой в затылке, я пожал плечами, так и не разобравшись, чем, собственно, так довольна Кейтлин. И обратил вопросительный взгляд на восседающего на левом плече беса – может, тот подскажет, в чем тут дело?

«Да возьми у нее и спроси!» – фыркнул тот, отвечая на невысказанный мной вопрос.

Сочтя этот совет вполне стоящим, я тотчас же тронул своего белого геройского коня, вынуждая его передвигать ногами быстрее. И, нагнав вскоре ди Мэнс, подъехал к ней поближе. А когда она обратила на меня внимание, с подначкой эдак осведомился:

— Леди, а не раскроете ли вы мне причины вашей лучезарности? – Хотел еще добавить: «Неужели определились наконец с датой нашей свадьбы?» – Да сдержался, вовремя прикусив язык.

— Просто хорошее настроение, – улыбнувшись, попыталась увильнуть от ответа моя невеста.

Но я не повелся на эту отговорку. И сделал заход с другой стороны. Нахмурился и задумчиво молвил, вроде как разговаривая сам с собой:

— Девушки действительно очень странные существа. Их никак не понять… Перед дуэлью, в ожидании избавления от меня, счастьем прямо лучатся, а после нее, так и не дождавшись моей гибели, еще пуще прежнего радуются.

— А почему мне не радоваться твоей победе, Стайни? – изобразила удивление глядящая на меня с лукавой усмешкой леди. И, не сдержавшись, залилась искренним смехом. – Если я, благодаря ей, возместила все свои издержки на твое вразумление!

— В смысле? – нахмурился я, не догнав сразу, что она имеет в виду.

— Да ты хоть знаешь, во сколько мне обошлось приобретение этого Римхола? – неожиданно с возмущением осведомилась она. И сама тут же с негодованием ответила: – Почти в двести тысяч золотом! Втрое против его красной цены!

— Ну и что? – опять не понял я. Внушительная сумма, конечно, и, понятно, жалко было бы ее потерять, но теперь, после избавления от терроризировавшего город огнедышащего дракона, Римхол как раз и стоит эти двести тысяч. Если не больше.

— Да то, что не было у меня таких денег ни в наличии, ни на счетах! И мне пришлось необеспеченными банковскими векселями расплатиться по этой сделке, – объяснила леди. После чего довольно произнесла: – Ну а теперь все мои долговые обязательства закрыты.

— Вот так–так… – пробормотал я, когда пришел в себя после сказанного Кейтлин. Это ж до чего она хотела поквитаться со мной, что пошла на такой риск – угодить в долговую кабалу! Пусть вероятность такого исхода была невелика – родня ее бы откупила наверняка, – но все же, но все же…

Хмыкнув, я покачал головой. А затем смущенно признался:

— Только мне все равно не понятно, как вы, леди, затраты свои возместили.

— Да очень просто. Взяла и все свои личные средства, включая прибыль, полученную от продажи охотничьих трофеев, поставила у букмекеров на твою победу, – безмятежно ответствовала Кейтлин. – Больше ста тысяч золотых. – И, улыбнувшись широко–широко, доверительно поделилась со мной: – Так что могу теперь еще пару–тройку таких городков, как Римхол, прикупить, если возникнет желание и необходимость в проведении справедливого суда кое над кем…

А я, разинув на пару с бесом рот, непроизвольно натянул повод и остановил коня. Ставки–то, ставки–то поначалу букмекеры принимали один к семи! А с сотни с лишним тысяч это выходит едва ли не цельный миллион! Золотом!

Бес мрачный стал, как грозовая туча, видимо живо представив себе всю эту гору деньжищ, которую одна наглая демоница поимела за наш счет, да и я не на шутку расстроился. Даже догонять свою прекрасную невесту не стал. Ехал себе и ехал, пребывая в глубочайшем унынии. И мысленно восклицая: «Ну что ты будешь с ней делать? Ну всюду меня эта стерва обскакивает!»

Впрочем, не слишком долго я кручинился. Вскоре опомнился и махнул рукой. Все это ерунда. Будет и на моей улице праздник! А деньги… Деньги – дело наживное. Как развернусь я, так тоже буду их миллионами считать! Обязательно! Вот только бес должок вернет…

Успокоив так себя немного, я о другом задумался. О насущном… Потер громко заурчавший живот и переместился в голову нашего немалого отряда. А то прозевают дозорные в подступающих сумерках съезд с тракта, ведущий к постоялому двору, и останусь я совсем голодным. Тогда точно – быть беде.

Моими заботами трагедии не случилось. Не объявилось этой ночью на западном тракте страшное чудище, нагоняющее ужас на неурочных путников и вымогающее у них еду. Углядел я за небольшой дубравой огни какой–то деревеньки и велел немедля поворачивать туда. Не может быть, чтоб в селении, расположенном так близко от дороги, не имелось постоялого двора или хотя бы таверны.

Так и вышло. Имелся в деревеньке под названием «Артишки» постоялый двор. Не шибко большой, но наш немалый отряд с легкостью смог разместиться. И кухня приличных размеров там имелась. На всех хватило еды. Да весьма неплохой!

— Кто как работает – тот так и лопает! – отвалившись наконец от стола со счастливой улыбкой на лице, заявил я несколько ошалело взирающей на меня Кейтлин. Которая уже давно насытилась и, наверное, с четверть часа, со все возрастающим изумлением наблюдала за тем, как я продолжаю есть, сметая без разбору с тарелок и подносов немудреные местные кушанья, так что прислуга едва успевала подносить.

Опомнившаяся леди только фыркнула на это. Допила из бокала розовое вино, бутыль которого достали из погреба и открыли специально для нее, и отправилась почивать. Ну и телохранительницы ее – Ильма с Тарией, понятно, следом поплелись.

Посидев еще немного в зале с главой охраны Джегаром, поболтав с ним о том о сем, пошел и я в свою комнату. Хотя мне и не хотелось спать. Да делать–то больше нечего – чай постоялый двор не столица, развлечений особо и нет никаких.

Уже взявшись левой рукой за перила лестницы и поставив правую ногу на первую ступень, я вдруг вспомнил о загадочном подарке леди Каталины. Который я, замотавшись перед отъездом, так и не открыл. Бросил с остальными вещами в фургон, да и забыл.

Решительно развернувшись, я отправился во двор. К стоящим у конюшни фургонам. Где залез в свой, зеленый, и, порывшись там, отыскал тот самый подарок. Забрал его и к себе в комнату потащил.

Скинув сразу за дверью сапоги, я бросил коробку или что–то там на кровать. И принялся куртку снимать. Так запросто ее не скинуть из–за лубка, сковывающего правое плечо. Но вскоре справился с непослушной одеждой. Бросил куртку на табурет и, прибавив огня в масляной лампе, поставил ее на подоконник, близ изголовья кровати.

«Ну что, поглядим, что тут нам такое занятное – недорогое, но весьма ценное – леди Каталина преподнесла?» – подмигнул я бесу, беря в руки увесистый подарочек. И, завалившись с ним на постель, принялся возиться, развязывать стягивающую его бечеву.

«Да чего там глядеть? – фыркнул бес. – Книга это!»

«Н?да… Действительно», – немного смутился я. Можно было и самому догадаться. Немудреная загадка ведь была.

Но переставший быть таким уж таинственным подарок я все же извлек из упаковочной бумаги. А едва увидел темный переплет книги с золоченым тиснением – не удержался, рассмеялся в голос.

— Подколола меня леди Каталина, ох подколола…

Впрочем, сердиться я на сестру Кейтлин не стал. Подарочек хоть и с намеком, но книга – она к месту весьма. Все одно на постоялом дворе больше делать нечего. Не винище же хлестать. Да и от ломящей боли в плече чтение отвлекает.

Сбросил бечеву и серую бумагу на пол, умостился поудобнее на кровати, да и раскрыл книгу, озаглавленную просто и незатейливо: