Любовь оружейной принцессы - Колесникова Наташа - Страница 45

Через час он беседовал с пожилым усталым профессором.

— Это просто сильнодействующее снотворное, очень сильное, мгновенного действия. Завтра выспится, будет в полном порядке. Как профессионал профессионалу могу сказать — предполагаю «С-10». Не понимаю только, зачем это нужно? Вряд ли он сам решился принять это средство…

Трандин с облегчением вздохнул, теперь он понимал, что Суканцов хотел убрать режиссера совсем чисто. Уснул за рулем, на большой скорости выехал на полосу встречного движения или врезался в столб… Дело, как говорится, житейское. Он достал из кармана стодолларовую купюру, сунул в карман халата профессора.

— Завтра вас покажут на всех телеканалах. О том, что я здесь был — ни слова. Таксист подобрал на улице и привез. Таксист будет. Ну и… внушите ему, что упал возле своей машины на стоянке, потерял сознание… И все такое.

— С интеллигентными людьми всегда приятно работать, Андрей Дмитриевич, — с улыбкой сказал профессор.

— Алаверды, — кивнул генерал. — Родственникам мы сами сообщим, а также и тем, кто «угостил» режиссера.

Глава 21

— Это ты, Зина? — спросил Славик, выходя к калитке. — Что-то случилось?

— Да нет, просто пришла… Пойдем погуляем?

Гулять ему совершенно не хотелось. Во-первых, холодно, а во-вторых, надоели визиты старых друзей, которые приходили непременно с бутылками, а то и с «косяками» и жаждали рассказов о жизни в Москве с дочкой миллионера. Слышали о том, что на тестя было совершено покушение, всем было интересно узнать, что же там на самом деле творится. И про то, что он сорвал подписание важного контракта с индийцами, тоже слышали. Мужики простые, одни одобряли его поведение, мол, надо честно работать, чтоб за державу не было стыдно перед иностранцами, другие, напротив, считали, что раз хотят покупать — пусть платят бабки, а все остальное — их личное дело. Никто ж этих индийцев не заставляет приобретать современную военную технику.

Он выслушивал мнения друзей, но в гости не звал и на приглашения отвечал вежливым отказом. Извинялся, говорил, что должен к экзаменам готовиться, скоро зимняя сессия, и все такое. Кто-то обижался, кто-то относился с пониманием.

Да не собирался он рассуждать о своей жене и обо всем, что там было у них, в Москве и Туле!

И вообще что-то изменилось в его сознании, в его отношении к жизни. Он видел другой мир, жил в нем и уже не хотел возвращаться назад. То есть возвратился, но совсем другим человеком.

Кстати, этот другой мир был и здесь, в Левобережной, и он уже встретился с ним у Марины Луговой. Там никто не расспрашивал, что у него с женой случилось, ну… кроме Зины Дреевой. Все вежливые, интеллигентные, все уважаемые, обеспеченные и держатся друг друга. Собственно, там он увидел настоящих хозяев станицы, и они были такие же, как его московские друзья, тесть с тещей, Ленка… Главой администрации летом стал Петр Андреевич Засядько, бывший главный мент станицы. А женился вдовец Засядько на вдове, матери Максима Романова, директора школы. У Романова жена — бывшая телохранительница московского бизнесмена Барсукова, истинного хозяина винзавода, и подруга Марины Луговой, генерального директора винзавода, самого прибыльного предприятия станицы. В общем, все у них тут под контролем, порядок в станице чувствуется. Они держатся друг друга, помогают друг другу. Ну а прочие жители так и остались простыми станичниками, правда, теперь больше думают, как бы на винзавод устроиться работать, там ведь платят хорошо, а не о том, куда податься на заработки — в Краснодар или Москву.

Пойти гулять с Зиной — значит обязательно встретить кого-то из друзей, отказываться от выпивки и ненужных ему разговоров, а могут ведь и обидеться, в драку полезть, мол, зазнался там, в Москве. Ну зачем ему это сейчас?

Но с другой стороны — пришла симпатичная девушка, прогнать ее тоже нельзя.

— Не могу я гулять, к экзаменам надо готовиться, — сказал он.

— Я такая уродина, да? — с вызовом спросила Зина.

— Да нет, ты красивая девчонка, но понимаешь… Скажу честно — пойдем гулять, так обязательно кого-то встретим, надо выпивать, разговаривать, а я не хочу.

— И со мной тоже?

— Да нет, почему же… Можем посидеть на лавочке, поговорить. Не возражаешь?

— Хорошо, давай посидим. Слушай, а мы неплохо с тобой потанцевали у Марины. Круто она живет, я первый раз была у нее. Хотя у Федьки тоже классная хата, но у Марины солиднее.

Славик поднял воротник кожаной куртки, сел на лавочку у забора. Зина устроилась рядом, сразу придвинулась к нему так, что их коленки соприкоснулись. Скольких девушек он обнимал на этой лавочке, да и не только обнимал, жаркими летними вечерами… И Зинке бы уделил должное внимание, может, и женился бы, красивая девчонка, но она слишком долго страдала по Максу Романову, на него внимания не обращала. А когда стала обращать, он думал только об Оксанке.

— Нормально потанцевали, — сказал Славик. — И вообще все было нормально. Молодец Марина, сама живет и другим дает. Бедный интеллигент Федор в Москве бы и за пять лет не заработал денег на свой дом. А тут за год стал хозяином двухэтажного особняка.

— Ревнуешь Оксану?

— Нет. Я рад, что у них все замечательно получилось.

— О своей жене думаешь? Оксана рассказывала, что она дура несусветная, наркоманка и вообще распутная баба. Ну так миллионщица, ей все можно.

Славик наморщил лоб, раздумывая, что сказать в ответ. Ну да, он думал о жене почти все время. И уже сомневался в правильности своего поступка. Конечно, жить на ее деньги, ну, не ее личные, а родителей Ленки, трудно, да еще когда тесть позволил себе орать на него. Но ведь и бросить Ленку нельзя, она же, глупая, избалованная девчонка, пропадет там со всякими Осмоловскими, которые наобещают горы золотые, а потом бросят… И она ведь любила его, по-своему, правда, но любила. Да, капризничала, часто истерики устраивала, но потому, что любила и, наверное, боялась потерять. А он бросил ее. Понятное дело, нельзя было жить так дальше, после ее ресторана, после того, как тесть наорал, нельзя! Но ведь и бросить было нельзя…

— Понимаешь, Зина, если две дамы живут вместе…

— Ох, какие мы культурные стали, прямо настоящие москвичи! Сказал бы уж просто — две бабы.

— Они жили вместе, практически под домашним арестом, обеим было плохо, ну и… Понятное дело, злились.

— А она у тебя не наркоманка?

— Нет. Нормальная девчонка.

— Изменила тебе?

— Нет.

— А почему же тогда примчался сюда? Из Москвы-то?

— Я же тебе говорил — провалил важную сделку, тесть разозлился, он был в больнице тогда после покушения… Ну, я и подумал…

— Что надо бросить такую жену?

— Хватит, Зина. Я не хочу говорить об этом. Как дела на свиноферме? Зарплату, слышал, повысили.

— А свиньи все те же. Славик, я говорила с Оксаной, они с Федькой помогут тебе устроиться на винзавод, да и Марина не против, и ее муж. Будешь заключать сделки тут, получать прилично, сможешь свой дом построить…

Славик усмехнулся. Это было похоже на шантаж. Ох, девчонки! Значит, если не будет с ней, все может и по-иному закрутиться… Понимает ли Зинка, что ничем не отличается от дочери миллионера? Тоже все устроит, обо всем договорится… Да ведь он уже сделал свой выбор. Конечно, Зинка красивее Ленки, но Ленка — его жена, его женщина. Красивых девчонок в мире до черта, а родная — одна.

— Спасибо за заботу, Зина, но… не надо.

— Да чем тебя соблазнила эта Москва? Посмотри, Саманта живет тут и счастлива с Максом. Федька… Даже этот козел Пастухов не рвется в Москву!

— Они тут со своими любимыми людьми. А мой любимый человек — там, понимаешь? И если ты пришла, чтобы меня чему-то учить, то извини. Я сам большой… давно уже.

— Ты всегда был странным парнем, Славик. Да нет, я, конечно, понимаю, что большие деньги…

— Неправильно понимаешь, Зина. Деньги тут ни при чем.

— Да? Ну ладно. Так, значит, ты хочешь вернуться в Москву? А зачем, если деньги тебе не нужны?