Восемь знамен - Савадж Алан - Страница 33

Мину с детьми по настоянию Роберта высадили на берег перед выступлением навстречу императорскому флоту. И тут он впервые увидел, как жена плачет.

— Мы столько лет плавали вместе с тобой, — пыталась сопротивляться она.

— Это будет страшное сражение. — Он распахнул перед ней сундучок со своими сокровищами. — Если мы победим, я вернусь за вами. Если проиграем и я погибну, возвращайся на родину. Здесь целое состояние, и ты будешь жить в роскоши до конца своих дней.

— К чему мне роскошь без моего мужа? — Она зарыдала.

Он взъерошил ей волосы.

— Мина, тебе всего двадцать четыре. У тебя впереди долгая жизнь — долгая и благополучная.

Сражение произошло в нескольких милях южнее устья Янцзы. Маньчжуры уже не были прежними новичками в морских битвах: Они изучили стратегию и тактику пиратов, набрали наемников — голландских и английских моряков, которые управляли кораблями и стояли у артиллерийских орудий. Между тем у Баррингтона остались считанные матросы из его старого экипажа — Армстронг умер годом раньше.

Но у пиратского флота была «Леди-Дракон». Сао на сампане проплыла через скопление своих судов, чтобы люди узрели ее во всем блеске: красный халат, меч в руке, развевающиеся на ветру волосы. Причем этот «парад» происходил на виду у приближающегося маньчжурского флота.

К моменту столкновения пираты горели жаждой битвы. Как и все морские схватки с участием китайцев, это сражение велось по канонам сухопутной тактики. Два флота шли друг на друга лоб в лоб; оказавшимся против ветра пиратам пришлось налечь на весла; однако идущий по ветру императорский флот даже не попытался извлечь выгоду из своего положения, думая только об одном: как бы поскорее сойтись с врагом.

А когда это произошло, дело стало за отвагой и артиллерией. Отваги и тем и другим хватало, но, как и прежде, пиратские пушки вели огонь в два раза быстрее маньчжурских. «Леди-Дракон» шел в крутой бейдевинд перед пиратской флотилией и непрестанно лавировал, поворачивая с одного галса на другой, стараясь сохранять позицию. Конечно, Роберт бравировал, и неудивительно, что спустя несколько минут он оказался в одиночестве, без поддержки, в самой гуще императорских кораблей.

Но его вышколенные пушкари вновь превзошли самих себя, к тому же вскоре подтянулись остальные суда Сао и врезались в ряды вражеских кораблей. И вот уже выбыл из боя один корабль с красным драконом на флаге, за ним другой, еще несколько загорелись, тут и там пираты шли на абордаж и подобно саранче лезли через борт вражеского судна.

К ночи остатки императорского флота обратились в бегство. Пираты дорого заплатили за победу — многие были убиты и ранены, потеряли они и немало кораблей. Но победа одержана полная — в этом никто не сомневался.

— Вот теперь океаны по-настоящему мои, — заявила Сао. — Мой покойный муж имел дерзкую мечту: подняться на своих кораблях по Вэйхэ и заставить императора отречься от престола. Так ли уж несбыточна эта мечта, Баррингтон?

— Да. Потому что вашим судам ни за что не пройти по этой реке. А если вы оставите суда и сойдетесь с маньчжурами на суше, вы просто отдадите себя в их руки.

— Что толку тогда в моей победе?

— Наберись терпения. Думаю, после такой великой победы император сам пожалует к тебе.

Месяц спустя его слова сбылись. Пираты собрались в одном из облюбованных ими заливов южнее устья Янцзы и зализывали полученные в битве раны, когда сторожевой корабль ворвался на стоянку с вестью, что с севера приближается боевая джонка под императорским флагом, но с закрытыми орудийными портами.

— Как я и предсказывал, Леди-Дракон, к тебе пожаловал император.

— К чему вы стремитесь, Леди-Дракон? — спросил Сэньцин, адмирал маньчжурского флота.

— Выгнать всех маньчжуров с земли народа хань, — не колеблясь ответила Сао. Местом встречи посланника она избрала верхнюю палубу «Белого лотоса», на ней собрались все адмиралы. К ее кораблю подтянулись остальные, и пиратский флот предстал во всей своей мощи. Верная себе, Сао облачилась в желтый халат, прекрасно зная, что одежду такого цвета имели право носить только члены императорского рода.

Но Сэньцина оказалось нелегко смутить.

— Этого вам ни за что не добиться.

— Разве я не выгнала их из китайских морей?

— Море — это пустое пространство, Леди-Дракон. Море бьется испокон веков о берег, но берег стоит себе и стоит.

Сао посмотрела на Баррингтона — как и всегда, когда нуждалась в совете.

— Тогда зачем вы здесь? — вступил в беседу Роберт.

— О, великий Баррингтон, — повернулся к нему Сэньцин, — мой господин послал меня спросить, отдаете ли вы себе отчет в том, что делаете? Ваши пиратские вылазки не причиняют никакого вреда моему господину, но они доставляют несказанные страдания народу Китая. Вашему собственному народу, Леди-Дракон. Мужчины-ханьцы, их жены и дети голодают, потому что нет торговли. Они ненавидят само имя Чжэн И Сао, потому что нет торговли. Вам наплевать на свой собственный народ?

Ноздри Сао раздулись.

— Значит, вы предлагаете мне сдаться и подставить свою шею под меч?

Сэньцин развел руками:

— Мой господин признает важность ваших побед, ваших успехов на море. Но сейчас он спрашивает, почему вы подобно волнам бьетесь о его неприступный берег и причиняете так много страданий вашему народу, в то время как вы могли бы объединиться с этим берегом для усиления вашего величия.

Сао снова посмотрела на Роберта.

— Что же предлагает ваш господин? — спросил он.

— Сын Небес предлагает прощение всем, кто с оружием в руках сражался против него. Более того, он хочет, чтобы этот пиратский флот вошел в состав императорских военно-морских сил. Все офицеры вашего флота получат соответствующие чины на императорском флоте и будут обеспечены должным жалованьем. — Сэньцин сделал паузу и глубоко вздохнул. — А Леди-Дракон будет назначена главным адмиралом всех императорских военно-морских сил.

Сао ошеломленно смотрела на посла.

— Наверное, такое предложение необходимо серьезно обсудить, — пробормотал Роберт.

— Это будет означать предательство дела, за которое сражался мой муж и за которое он погиб, — выпалила Сао, едва дождавшись ухода посла.

— Тебе стоит подумать о себе, Леди-Дракон, — посоветовал Роберт. — Сам Чжэн И принял бы такое предложение. Разве не станет оно величайшим достижением в твоей жизни?

— Адмирал императорских военно-морских сил, — тихо проговорила Сао. Ее глаза блестели.

— Если только можно верить императору, — заметил Чжэн Бао.

— Раз уж император дал обещание как Сын Небес, то не осмелится его нарушить, — высказался кто-то из капитанов.

— Какова будет ваша воля? — Сао обвела всех взглядом.

— По-моему, посол прав: морю никогда не одолеть берег, — сказал Хун Лофэн. — Мы достигли нашей вершины. Думаю, настала пора заключить мир с маньчжурами и повести страну к процветанию.

Сао склонила голову. Затем повернулась к Роберту.

— А ты, Баррингтон? По-прежнему будешь моей правой рукой на море? Или вернешься к своему народу?

Он ответил ей долгим взглядом. Семнадцать лет минуло с тех пор, как он впервые ее увидел, и каких лет… Он приехал в Китай в поисках богатств; теперь они у него были, и больше, намного больше, чем мечталось. Но в погоне за сокровищами он оборвал корни, связывающие его с родиной. Для западного мира он стал всего-навсего пиратом.

Да и вообще, хотел ли он вернуться в грязный и лицемерный Лондон? Не лучше ли найти себе место здесь, где он любил и побеждал — и где уже добился кое-какой славы?

— Ни то, ни другое, Леди-Дракон, — сказал он наконец.

— Объясни!

— Я останусь в Китае, если разрешит император. Но сражаться я больше не буду. Все, чего я прошу, — дать мне право торговать на Янцзыцзян.

Книга вторая ДОМ СНОВИДЕНИЙ