Восемь знамен - Савадж Алан - Страница 32

Его невеста уже сменила дорожное платье и накидку. Чем дольше он смотрел на нее, тем больше она ему нравилась. Длинные и совершенно прямые светло-золотистые волосы, бледно-голубые глаза, свежий цвет лица оттеняло синее шелковое платье с широким воротником, обычного покроя, но с декольте — впрочем, ни в малейшей степени не вызывающим. Большой бант прикрывал широкий пояс, подол платья окаймляла белая полоса.

Он открыл прихваченную с собой бутылку вина из трюмных запасов, наполнил два бокала, один протянул невесте. Поколебавшись, она приняла его.

Роберт поднял свой бокал.

— За счастливую семейную жизнь.

— А это возможно, сэр?

— Зависит от нас. И главным образом от тебя.

Она решительным, уже знакомым ему движением вскинула голову.

— Я всегда понимала, что меня могут в один прекрасный день выдать замуж за человека вдвое старше, с которым я даже не буду знакома. Ну, а что он окажется ко всему прочему еще и пиратом — это не более чем довесок к бремени, которое я должна вынести.

«Тебе придется ее поколачивать, говорила Сао, она сварливая. Но я хочу, чтобы она всегда оставалась такой — трепетной, живой», — думал Роберт. Но все-таки ее слова задели за живое, ему не приходилось задумываться о своем возрасте, несмотря на сорок один год, он чувствовал себя как никогда сильным и энергичным.

— А сколько лет тебе?

Вильгельмина снова вскинула голову.

— Семнадцать, сэр.

— О, тогда, моя дорогая Мина, боюсь, ты вышла замуж за человека, который старше тебя даже больше чем вдвое.

— Мина?

— Никто не называл тебя так раньше?

— Э-э, нет, сэр.

— Тогда только я буду называть тебя этим именем. Оно мне нравится. А сейчас, Мина, я хочу лечь с тобой.

И тут впервые она дрогнула.

— Сейчас, сэр? Средь бела дня?

— Жара еще больше меня возбуждает.

Она облизнула губы — быстро и нервно.

— Тогда, сэр, если вы настаиваете… Будьте любезны, выйдите. — Девушка встала.

Я хочу посмотреть, как ты раздеваешься, Мина.

Ее щеки порозовели.

— Тебе хочется меня унизить?

— Нет, просто я еще крепче буду тебя любить.

Не двигаясь они смотрели друг на друга несколько секунд, затем она решилась и начала снимать платье. Уже давно Роберт не видывал европейского женского белья, но ему показалось, что на Мине надето многовато всего, включая даже длинные панталоны. Да, мода явно изменилась с тех пор, как он последний раз был в Англии.

Однако намного интереснее было то, что открылось взору, когда одежды спали. Вильгельмине Гелаарт, возможно, в самом деле исполнилось всего семнадцать, но она предстала перед ним самой чувственной из всех виденных им когда-либо нагими женщин — округлые груди и ягодицы, сильные ноги, четко обрисованный потаенный холмик. С годами она, конечно, раздастся, но сейчас это была женщина, которой хотелось обладать, которую хотелось ласкать, холить и лелеять.

Охваченная жаркой волной испуга и смущения, она замерла, глядя на него.

— Ложись. — Он указал на постель.

Она повиновалась и легла, вытянувшись в струнку и плотно сжав ноги. Но не отвела глаз, когда он стал раздеваться.

— Я постараюсь не сделать тебе больно. — Он сел рядом с ней, осторожно тронул ее груди.

По телу Мины от плеч до пяток пробежала дрожь.

— А я постараюсь не возненавидеть тебя, — ответила девушка.

Она не боялась его, но совершенно не разбиралась в искусстве любви, которым столь изощренно владела Сао. Невинная и несведущая в науке любви, Мина тем не менее принимала все происходящее безропотно, как и подобает жене. Он ждал ответной страсти, но приходилось напоминать себе, что она еще молода и что у него еще есть время.

— Ну и как? — полюбопытствовала Сао, когда пиратская флотилия вновь собралась на своей якорной стоянке. — Ты доволен женой, Баррингтон?

— Вполне, — заверил он.

Адриан Баррингтон родился в 1803 году, Мартин — двумя годами позже, и в 1807 году на свет появилась Саския. Роберт не возражал, чтобы Мина дала его детям голландские имена: он полюбил ее.

Но и она полюбила его, хотя старалась скрывать свое чувство под покровом хладнокровия. И только иногда, лежа обнаженной в объятиях мужа, выдавала себя, нежно покусывая его ухо или робко затевая любовную игру.

Флот Чжэн И постоянно увеличивался. К 1805 году он командовал уже сотней боевых джонок, не считая вспомогательных судов. Баррингтон оставался его самым боевым капитаном, на корабле «Леди-Дракон» он в поисках добычи вдоль и поперек избороздил китайские моря. Мина мечтала о домике на берегу, но никогда не жаловалась, и ее стараниями самая большая каюта ост-индского «голландца» превратилась в уютное гнездышко, насколько это вообще было возможно.

Единственно, с чем Мина не могла примириться, — это с их нападениями на голландские суда, но вот Наполеон Бонапарт сосредоточил в своих руках высшую власть в континентальной Европе, война Франции с Британией обострилась, и голландцы, сами того не желая, стали для англичан врагом даже более опасным, нежели французы. По правде говоря, пиратский флот разросся до таких размеров, что даже Роберт оказался не в состоянии его контролировать, и пираты захватили несколько английских кораблей, которые пытались пройти с торговыми целями в Кантон. Роберт догадывался, что после этих злосчастных налетов его уже наверняка заклеймили как изменника и парию. Теперь, когда в погоне за славой и удачей он вроде бы крепко ухватил их за хвост, собственный народ взял да и предал его анафеме.

Маньчжурское правительство зашло в тупик, не зная, как совладать с этим нескончаемым злом. Императору Цзяцину оставалось только испрашивать у своих предков чуда… которое и произошло нежданно-негаданно для Сына Небес. В 1807 году в стычке между маньчжурскими джонками и пиратской эскадрой у устья Хуанхэ, Желтой реки, на севере Китая Чжэн И упал за борт и пошел ко дну прежде, чем к нему успели прийти на помощь.

Весть об этом настигла Чжэн И Сао и Баррингтона на их южной стоянке. Они тотчас подняли паруса, направились на север и застали пиратский флот в полном смятении.

— Что нам делать? — вопрошал Хун Лофэн, вице-адмирал Чжэна. — Великий Чжэн во всех делах был нашим вождем. Теперь он мертв. Что нам делать?

Сао обвела взглядом собравшихся для ее встречи капитанов.

— Я буду вашим адмиралом.

Капитаны принялись переглядываться с таким видом, будто не верили собственным ушам. Женщина-адмирал?

— Да, я женщина! — Сао смотрела на них, уперев руки в бока. — В сражениях я убила больше врагов, чем мой муж или любой из вас. Воины беспрекословно шли туда, куда указывал мой меч. Разве я не Леди-Дракон? Вы пойдете туда, куда я вас поведу. И впереди будет плыть мой собственный «Леди-Дракон» под командованием Баррингтона.

Воодушевленные ее речью пираты принялись с удвоенной энергией совершать налеты, захватывать, грабить и жечь корабли.

Между тем известие о гибели Чжэн И заставило маньчжуров воспрянуть духом. Истинным вождем пиратов они считали Чжэна, но если его вдова пытается сохранить эту преступную империю, придется иметь дело с ней. Все суда под командованием маньчжуров постепенно собирались в устье Янцзы; когда флот стал насчитывать более ста джонок, он двинулся на юг.

О всех этих событиях Чжэн И Сао знала от своих многочисленных шпионов. Она вызвала Роберта на свою боевую джонку «Белый лотос».

— Они хотят уничтожить меня. Мы должны ответить на вызов. Нам по силам разбить их?

— Если ты этого захочешь, Леди-Дракон.

Сао взглянула на Бао, который спокойно сидел рядом с ней. Весь флот знал, что она спит с приемным сыном; было также известно, благодаря каким способностям Бао заслужил эту честь.

— Я устала, Баррингтон, — сказала она наконец. — Ты понимаешь, что мне уже тридцать один? И чего я достигла?

— Богатства, славы, бессмертия?

— Я хочу только одного — провести старость в мире и спокойствии. Но я не позволю разрушить все, чего мы достигли. Прежде всего мы должны выиграть эту битву. А потом подумаем о будущем.