Обратимость (СИ) - Дьюал Эшли - Страница 49

- Я не хотела. Думала, так будет лучше.

Однако Рувер не отвечает. Все так же стоит ко мне спиной и не шевелится, вырубая расстояние между нами все больше и больше. Мне ужасно не по себе. Еще не угасла радость от того, что с ним все в порядке, как тут же мост, соединяющий наши мысли, вспыхивает и превращается в пепел. Я хочу подойти к парню, коснуться его спины, затянуть раны на его лице, руках и шее, но вместо этого сижу и пялюсь на свои кривые пальцы. И мне кажется, что ничего уже не будет хорошо, ничего уже не будет, как прежде. Если взволнован Рувер, если напуган он – дела, действительно, плохи. А это обозначает, что любой сейчас мой поступок бессмыслен и глуп.

- Сделка состоится, - неожиданно отрезает Рувер. Он не оборачивается, но я все равно представляю его крепко стиснутые зубы и холодный взгляд, - я попробую подделать записную книжку.

- Но мы…

- Нет никаких мы. Видалина назначила встречу только мне. И единственным человеком, прикрывающим мою спину, будет Рита.

- Что? Но я тоже должна пойти, - недовольно подрываюсь из-за стола, - речь ведь идет о моем отце!

- Я тебе все сказал.

- Ничего ты мне не сказал, - парень собирается уйти, но я грубо хватаю его за кожаную куртку и поворачиваю лицом к себе. Глаза Рувера чернее прежнего, однако, я не вижу в них былой злости. Почему-то на меня сваливается целая тонна волнения. – Что такое? Почему мне нельзя с вами?

- Потому что я не смогу выполнить все условия сделки, и это заметно уменьшит наши шансы на благополучный исход.

- Условия? – округляю глаза и непроизвольно выпускаю куртку парня из пальцев. – Ты пообещал ей что-то еще?

Он не отвечает. Смотрит на меня как-то странно, словно пытается запомнить каждый сантиметр моего лица, каждый локон моих волос, и это не просто сбивает с толку. Я вдруг отчетливо чувствую приближение дикой опасности.

- Что происходит? – не отрываю взгляда от парня. - Почему ты смотришь на меня так, будто прощаешься?

- Я не прощаюсь.

- Тогда что ты делаешь?

- Какая разница? – неожиданно отрезает ровный голос, и мы с Рувером одновременно поворачиваем головы в сторону выхода. – Главное, он знает, как спасти твоего отца. Что может быть важнее? - Рита стоит на проходе, крепко сжимает перед собой руки. Ее взгляд серьезный, обеспокоенный, чего не скажешь о позе и тоне, которым она старательно протягивает слова. – Выдвигаемся утром?

- Да. - Рувер отстраняется и больше на меня не смотрит. – Я тебя разбужу.

Он уходит, а я даже не знаю, что чувствовать. Интуиция определенно подсказывает мне, что грядет нечто плохое. Очень плохое. Но как я могу избежать этого, если не понимаю, о чем идет речь? Пронзаю сестру недовольным взглядом и спрашиваю:

- Зачем ты так? Я должна была с ним поговорить.

- А смысл?

- Что значит, смысл? Я не могу остаться, не могу пустить все на самотек. С какой вообще стати спасать моего отца пойдете только вы? Рита, ты ведь прекрасно понимаешь, как дико это звучит.

- Возможно, - она пожимает плечами. – Но он ведь сказал, что ты можешь пострадать, значит остаться – не такая уж и плохая идея.

Сначала хочу возмутиться, спросить, какого черта она вообще подслушивала наш разговор, но затем вспоминаю, что сама частенько занимаюсь этим делом, и усмиряю пыл.

- В любом случае, я не буду сидеть дома. – Решительно вскидываю подбородок. – Даже если мне грозит опасность, это ничего не меняет. Тоже самое можно сказать и о тебе, и о Рувере. О ком угодно! Никто не защищен!

- Но мы можем сражаться.

- Я тоже могу! Дайте мне шанс. Я ведь выстояла в лаборатории, справилась.

- И что? Один раз? Знаешь, сколько мы бежим от Аспида, знаешь, сколько мы убили венаторов?

- Какое это имеет отношение к моему отцу? Даже если бы я была калекой, я бы все равно пошла за ним! Неужели это не очевидно?

- Но это глупо! Ты хочешь умереть?

- А ты что ли этого хочешь? – недовольно подлетаю к Рите и пронзаю ее свирепым взглядом. – Ты тоже можешь умереть! И Рувер может! Только моя смерть хотя бы будет оправдана. А вы? Как вы вообще объясняете свой порыв? Скинете все на меня? Да? Ради меня? Так вот не надо! Вы запрещаете мне помочь, и считаете это правильным? Господи, это ведь так глупо! У меня, наконец, появилась возможность сделать хоть что-нибудь, а я выслушиваю ваши никому ненужные приказы.

- Это не приказы.

- Тогда что это? Объясни мне, что это такое? Ты же говорила о доверии, о поддержке. Где все это сейчас? Где?

- Я просто больше не могу так с ним поступать.

- Что? – недоуменно морщу лоб. – С кем? О чем ты?

Шатенка вдруг резко отбрасывает с плеч волосы и смотрит на меня как-то странно, как смотрела в приюте и в зале, едва речь заходила о Рувере. Что это за взгляд? Я его не понимаю, и сейчас уж точно не хочу понимать. Речь идет о моем отце. И мне не важно, почему у Риты в глазах то ли ревность, то ли злость. Понятия не имею что именно.

- Я не знаю, как это работает, - вдруг рявкает сестра.

- Что работает? - Собираюсь взглянуть на нее, но Рита тут же отворачивается, нервно сжимает и разжимает пальцы. Я вижу, как ей неловко, но не собираюсь испытывать жалость или бояться задавать вопросы. Сейчас на это нет времени. – Что ты имеешь в виду? Неужели есть разговор более важный, чем о предстоящей сделке?

- Он терял тебя семь раз. - Теперь наши взгляды находят друг друга. Шатенка усмехается и прожигает меня изумрудными глазами насквозь, будто пропускает через все мое тело разряд электрического тока. – Семь раз.

- Не понимаю, о чем ты.

- Воспоминания уходят. Но чувства остаются. Вы знали друг друга от силы несколько дней, однако между вами что-то вспыхнуло, и с тех пор не угасало.

Растеряно вскидываю брови и ощущаю в груди странное тепло. Стараюсь не обращать на него внимания, но не получается. Покалывания усиливаются одновременно с каждым сказанным Ритой словом.

- В первый раз, когда я еще не знала, что делать, как быть, я отправила Рувера следить за тобой. И вы встретились. И вы понравились друг другу. А затем ты умерла у него на глазах.

- Что ты такое говоришь.

- И ты воскресала и умирала вновь, и вы вспоминали друг друга и опять забывали. И это был замкнутый круг без любви, но с чувствами, которые ни ты, ни он не могли объяснить. И тогда я решила, что больше не стану вас сталкивать. Знаешь, мне, действительно, это казалось отличной идеей, правда, до тех пор, пока я не начала замечать, что становится лишь хуже. Вы всегда будете помнить друг друга здесь. – Она бьет себя по груди и нервно покачивает головой, - а я этого не учла. Думала, что избавила вас от повторения ошибок, а на деле просто сделала вас ужасно одинокими людьми.

Растерянно отступаю назад и поджимаю губы. Не хочу верить ее словам, однако в глубине души верю. Я всегда чувствовала, что между мной и Рувером есть что-то такое, что мне неизведанно и знакомо одновременно. И это так странно, так необычно, наконец, довериться своим ощущениям, а не испугаться их.

- Я не хочу, чтобы ты шла с нами, потому что не смогу вновь смотреть на вас: на ваши попытки найти друг друга, на вашу борьбу и споры, на ваши пустые глаза, которые когда-то были наполнены чувствами. Я не смогу видеть Рувера таким. Вновь. Не смогу, и не хочу.

- Рита.

- Постой, - она поднимает руку, - дослушай. Я не прошу тебя сдаться. Я просто хочу, чтобы ты переждала какое-то время, была в безопасности. Пойми, каждый раз я теряю не только тебя, но и друга. И даже когда время возвращается к своему началу, вы все равно становитесь совсем другими. Вы меняетесь. Рувер меняется. И если он потеряет тебя вновь, после стольких совместных дней, после стольких воспоминаний и чувств – он ко мне больше не вернется прежним человеком. Поверь. Он станет совсем другим.

Я запускаю пальцы в волосы и медленно убираю их назад. Как можно дальше от лица. Чтобы ничего не мешало мне, не отвлекало меня. Растерянно оглядываюсь, вновь смотрю на Риту. Все думаю: правду ли она говорит? Не сошла ли она с ума? Как так получается, что воспоминания исчезают, а чувства – нет? Это же абсурд. Однако я даже не собираюсь с ней спорить, ведь понимаю, что так оно и есть.