Золотой ключ. Том 2 - Роберсон Дженнифер - Страница 27

Лиссия вышла замуж за Ормальдо до'Кастейа в девятнадцать лет, и этот брак по расчету стал браком по любви. Она сказала как-то Арриго, что, поскольку во всей Кастейе не было больше ни одного интересного мужчины, ей пришлось от скуки влюбиться в своего собственного мужа. Пересказывая это Мечелле, Арриго, скривившись, добавил, что сестра его не только удивительно легко влюбилась в Ормальдо, она не знала скуки с того самого дня, как граф увез ее в свои развалины, которые почему-то называл замком.

Лиссия никогда не любила балы и вечеринки. Она, конечно, помогала матери в благотворительной работе, но, когда вышла за Ормальдо, поняла, для чего рождена на этот свет: чтобы командовать армией, отвоевывающей Кастейю у разорения и разрухи.

От этого брака родилось трое детей — Гризелла, Малдонно и Риобира. А потом Ормальдо умер от изнурительной болезни в возрасте всего лишь сорока трех лет. Лиссия, которая была моложе мужа на одиннадцать лет, заперлась вместе с детьми в восстановленном замке и не выезжала оттуда все три года после его смерти. Но теперь Малдонно, граф Кастейский, стал уже достаточно взрослым для должности пажа при дворе своего дедушки. Вот почему они приехали в Мейа-Суэрту.

На следующий день, ранним утром, Лиссия привела своих детей — все еще в ночных рубашках — посмотреть на маленькую кузину. Они старательно изображали восхищение, затем с гораздо большим энтузиазмом принялись играть в детской.

— А теперь, когда мы избавились от детей, — сказала Лиссия, присаживаясь на край кровати, — можно наконец спокойно поболтать. Я так рада, что наконец увидела тебя, каррида! Ты точно такая, какой я представляла тебя по письмам Арриго.

— А ты такая, как все о тебе рассказывают.

Мечелла силилась улыбнуться. Ее трясло от усталости, после того как они вчера засиделись допоздна, а поскольку приближался праздник Иллюминарес, она понимала, что ей необходимо отдохнуть как можно лучше.

— Единственное, чему стоит верить, — подмигнула ей Лиссия, — так это то, что я в самом деле коротышка, а терпение у меня и того короче! Вы, длинноногие создания, не понимаете, что это значит — всю жизнь смотреть вверх. У меня постоянно болит шея. Есть только одна причина, по которой я не покрылась с ног до головы синяками от постоянных падений: я произвожу столько шума, что люди поневоле вынуждены замечать меня. А теперь расскажи мне последние сплетни.

Мечелла знала, что все сейчас могут говорить только об одном: о Тасии Грихальва Арриго ни разу за последние несколько недель не упомянул о ней, никто из придворных не рискнул бы произнести ее имя в присутствии Мечеллы, но так просто ее не обмануть. Женщина все еще находилась при дворе, хотя, по обоюдному молчаливому соглашению между ней и Арриго, если графиня до'Альва присутствовала на каком-нибудь мероприятии, то там не было Мечеллы. На приемах Арриго находился либо в обществе жены, либо в компании бывшей любовницы, но никогда — обеих вместе.

— Эйха, какая ты хмурая! — воскликнула Лиссия, и Мечелла вздрогнула. Маленькая графиня схватила яблоко с подноса, на котором лежал завтрак золовки, и, с хрустом жуя, продолжала:

— У меня, как и у всех, есть свои источники информации, но никто не знает все входы и выходы так хорошо, как это нужно до'Веррада. Надеюсь, у тебя уже есть собственная система сбора сведений?

Мечелла покачала головой.

Лиссия была шокирована.

— Но ты должна завести ее! И быстро! Как иначе ты сможешь узнать, что на самом деле происходит? Я поделюсь с тобой своими источниками, пока ты не найдешь своих собственных.

— Я лучше не буду, — холодно сказала Мечелла. — Я не интересуюсь сплетнями, к тому же все это похоже…

— ..на шпионаж? Ты не станешь настоящей Великой герцогиней, пока не будешь достоверно знать, что происходит вокруг. У моей матери, конечно же, есть Лиссина…

Она остановилась, пристально взглянула на Мечеллу, проглотила остаток яблока и отбросила назад свои густые черные волосы.

— Значит, так…

— Прошу прощения?

— Грихальва. Эйха, только не надо строить из себя чопорную, церемонную гхийаску! Мы здесь не стыдимся своих манер, я всегда говорила то, что думаю, и не собираюсь менять привычки — в таком-то возрасте. Можешь считать меня грубой и циничной, если хочешь, но мы с тобой сейчас будем говорить о том, о чем, по словам матери, вы с ней уже давно не говорите, а именно о Тасии.

Год назад Мечелла смиренно промолчала бы. Теперь она смерила Лиссию ледяным взглядом.

— Я нахожу это утомительной темой для беседы.

— Эйха, заметно. Наверное, поэтому при одном только упоминании ее имени у тебя глаза застывают, как два кусочка льда. Я скажу тебе то, чего мама, по-видимому, не говорила. Арриго было всего восемнадцать, когда Тасия начала за ним охотиться. Через год она заполучила его. Мужчины в таком возрасте еще дети, а…

— Мне совершенно неинтересно, что…

— А ребенок — легкая добыча для умной женщины, — безжалостно продолжала Лиссия. — Тасия заставила его поверить, что он без нее жить не может. А теперь он знает, что может, и даже очень счастливо, так что она для тебя не опасна. Но ты должна кое-что понять, Мечелла. Отец не позволяет Арриго заниматься государственными делами. Он слишком любит сам быть Великим герцогом, чтобы с кем-нибудь делиться этим удовольствием, пусть даже с собственным наследником. Надеюсь, когда Малдонно дорастет до того, чтобы принять власть над Кастейей, я сумею с ним поделиться! Но дело-то в том, что Тасия знала это и умело использовала. Она заставляла Арриго чувствовать себя нужным, значительным, даже обычная приветственная речь в его исполнении становилась вдруг делом государственной важности. И, кроме того, она была очень красива и опытна в постели, а это на молоденьких мальчиков всегда производит впечатление. Она дала ему почувствовать, что он потрясающий человек и самый удивительный любовник во всей Тайра-Вирте.

— И ты хочешь сказать, — воскликнула Мечелла, — что мне незачем бояться такой женщины?

— Я хочу сказать, что мой брат любит тебя намного сильнее, чем когда-нибудь любил Тасию. Это видно по его письмам.

— Что будет брат писать сестре о своей любовнице?

— Арриго всегда мне все рассказывал.

— Тогда скажи, как я могу заставить эту женщину уехать? Я умоляла его отослать ее, а он…

— Это все равно что просить его изгнать свою юность. Ни один человек не захочет это сделать. И, я думаю, любой мужчина будет польщен, услышав, как его молодая, очаровательная жена беспокоится из-за женщины, которую он разлюбил.

— Но зачем ему это слушать?

— Потому что таковы все мужчины, — пожав плечами, ответила Лиссия.

Мечелла раскромсала кусочек хлеба со своей тарелки.

— Мне ненавистна даже мысль о том, что она здесь. Из-за одного этого я уже чувствую себя больной. Но Арриго не отошлет ее и не перестанет приглашать ее сюда, так что же я могу сделать?

Графиня вздохнула.

— Есть несколько способов. Во-первых, ты можешь принять Тасию. Не так, конечно, как моя мать. Тасия…

— ..не Лиссина, мне это уже говорили, — нетерпеливо прервала ее Мечелла. — Я не могу притворяться, что люблю ее, у меня это просто не получится.

— Ты можешь заставить Арриго поклясться, что он не будет видеться с ней наедине, и потом верить ему, что бы ни случилось.

— И я.., и мне придется верить ему? — прошептала Мечелла.

— Или умереть от ревности. — В голосе Лиссии появились угрюмые нотки. — Но есть и еще один вариант. Закрой на все глаза и займись собственной жизнью. И властью.

— Что ты имеешь в виду?

— Тасия ни за что не выпустит свою добычу. Никогда я ее особенно не любила, хоть и не говорила об этом Арриго. Судя по тому, что я слышала, а ты услышишь то же самое, если приложишь усилия, она лишь выжидает, перед тем как снова начать охоту. И муж ей тут не помеха. Карло интересует только власть, поэтому он на ней и женился.

— Ты хочешь сказать, — вытаращила глаза Мечелла, — что если она и Арриго.., то граф до'Альва не…