Воспламененные луной (ЛП) - Монро Люси - Страница 27

Сабрина отпрянула от него с широко распахнутыми глазами от страха.

- Так и должно быть? – она втянула воздух, но ее дыхание ни насколько не стало равномерным. – Я не могу поверить в это. Никто не рассказывал о чем-то подобном… словно мое сознание сплелось с твоим.

- Это не сознания, а наши души переплелись.

- С тобой всегда такое случается? – Он услышал в ее голосе надежда и отвращение от этой мысли.

Надежда побудило его спровоцировать ее немножко.

- Я думал, ты не хотела слышать о моих предыдущих сексуальных опытах.

Девушку окатила волна раздражения и отвращения, смывая страх и надежду. Прорычав, подражая его рычанию, она потребовала:

- Расскажи мне.

- Нет, это особое, только между нами.

- Мы не истинные суженые.

Он не стал отвечать. Сейчас его разум был занят не ее прелестными изгибами или чувствами между ними. Волк не может издавать звук, похожий на рычание. Волки именно рычат. Она не волк, но крикт.

Древние сказания были не просто сказками. Они правдивы. Существовали и другие виды криктов, но почему они прячутся?

Нити их связи сковал страх, а затем появилась еще одна волна почти отчаянной решительность, источник этого чувств немного отличался от того, когда Барр впервые соприкоснулся эмоций через их необычную связь.

- Прекрати думать, - страстно приказала она.

Даже если часть его знало, что она использует их близость, свой голос и чувственное желание, чтобы отвлечь его и свести все его мысли к обладанию ею.

На этот раз она поцеловала его, ее горячий, сладкий ротик заявил права, на что его волк одобрительно завыл.

Она касалась его, исследовала его тело утонченными пальчиками рук. Между ними запульсировала связь, усиленная во много раз. И вновь смешались их чувства, приводя его в восторг от ощущения ее недвусмысленного желания.

Каждая ласка, Барр мог поклясться, оставляла след в его душе.

В своей первобытной страсти она была настолько загадочно красивой, что невозможно подобрать слова, чтобы описать ее. Определенно, она не простая человеческая девушка, а криктская воинствующая принцесса из прошлого.

Сабрина надавила ему на плечи, заставляя лечь. Барр послушно опустился на спину. Малышке не хватило бы той силы, которую он чувствовал в ней, чтобы заставить подчиняться ее желаниям, но мог подарить ей такой подарок как своей возлюбленной суженой. Что и сделал.

Черноволосая красавица поняла, что не должна скрывать свою истинную природу от него. Лэрд достаточно силен, чтобы защитить, поддерживать и быть ей равным, как это делали крикты на протяжении тысячелетий

Сабрина оседлала его. По ее пухлым губкам блуждала улыбка, от вида которой сердце Барра бешено застучало:

- Мой черед предъявить на тебя права.

Удовлетворение, проявившееся в чертах ее лица, говорило о том, что она чувствовала его желание поступить также. Древний способ криктского бракосочетания. Живя среди человеческих кланов, криктам пришлось перенять многие ограничения в том, как должны себя вести мужчины и женщины в жизни. Он был рад, что Сабрина не была обременена человеческими правилами.

Она прижалась к его эрекции. И с их губ сорвался стон наслаждения.

- Уверена, что готова? – спросил он, хотя не собирался делать этого.

Но прошлой ночью они без устали занимались любовью и это при том, что Сабрина была девственницей. Даже криктская девушка не может в полной мере оправиться от своего первого раза.

Взгляд ее глаз смягчился, и она склонилась над ним в намерении поцеловать.

- Уверена, что хочу тебя, - эти слова были мягко произнесены у его губ.

- Тогда возьми меня.

Что девушка и сделала, опустившись влажной плотью на твердый член, заключая его в необъятный жар ее страсти.

Она начала двигаться на нем, томно и неистово в своем голоде. Он сгорал от чувственности ее движений, едва удерживаясь от того, чтобы не взять инициативу в свои руки. Неожиданно, даже волк помог ему, воззвав к тем древним инстинктам, которых он не понимал, но подчинился им. Он воин. Альфа.

Зато Сабрина - его принцесса. Она управляла и он позволил. Барр отдавал ей всего себя, со всей силой. Его не беспокоился, было ли это разумно. Так повелось с древности.

От обволакивающей ласки ее плоти и удовольствия, которое он испытывал, Барр приближался к пику страсти, пока не взорвался чередой семени из члена. Ему ни разу не приходилось слышать тот звук, что производила его малышка – нечто, похожее на пронзительную трель, окончившаяся хриплым вскриком, когда она сжала его, принося ему еще одну волну наслаждения.

Барр вскрикнул, сжав Сабрину в объятиях, и перекатился, после чего она оказалась под ним. Он остался в ней. Его член должно был размякнуть, но было не так. Она чувствовала как ее влажная, шелковистая плоть крепко обволакивала его.

Ее глаза почернели от страсти, а волосы переливались черно-голубым сиянием в предрассветном свете, который проникал в комнату через высокие окна в восточной стене.

Он ощущал ее криктского зверя под кожей, бьющегося по его сознанию будто птица крыльями в дверь.

Его волк приподнялся на встречу к ее натуре, завывая и победно танцуя в нем. Он нашел свою суженную и никогда не отпустит ее.

Не в состояние сделать что-нибудь еще, надеясь, что она все еще была также голодна, как и он, лэрд начал двигаться внутри нее, приближая их вновь к удовольствию.

Сейчас, когда они достигли кульминации, их крики смешались. Созданный звук, в котором легко понять, что у него появилось что-то, что сильнее обязательства защищать свой клан.

В этом заключалась опасность истинных связей, когда ставишь свою суженую выше клана, выше стаи. Не беда, когда суженая была достойная, но если нет, это приводит к той боли, которую испытал клан Синклер.

Так ему говорил разум, но сердце твердило что-то еще. Эта девушка, его Сабрина, его принцессе, она была достойна и подходила ему.

Тихий шорох разбудил Ирка. Тотчас насторожившись, он поднялся со своего места у двери и нашел Сорку перед огнем.

Она робко улыбнулась ему, темные синяки под глазами свидетельствовали о том, как мало она спала ночью.

- Я подумала сварить нам овсяную кашу. Лэрд не позволяет мне приближаться к кухням, пока он не разрешит.

Хотя Сорка произнесла эти слова как утверждение, взгляд обеспокоенных глаз спрашивали об этом.