Мужчина ее мечты - Лоренс Ким - Страница 12

Через несколько минут она вернулась в комнату Жасмин, которая посылала поцелуи экрану.

– Пойди почисти зубки, милая, а мама расскажет тебе завтра другую историю.

Жасмин убежала в ванную; Анна повернулась к экрану компьютера – и ее улыбка погасла: по лицу Анжелы текли слезы.

– В чем дело? – спросила она, садясь напротив. Анжела покачала головой и всхлипнула.

– Я так по ней скучаю. Просто… – Ее улыбка сквозь слезы разбивала Анне сердце. – Не обращайте внимания, у меня плохой день – солнце, песок, пальмы, жизнь тяжела. – Она иронично покачала головой. Но Анну эти усмешки не обманывали. Она знала, что Анжела отдала бы всю эту роскошь за возможность держать дочку на коленях, когда читает ей сказку на ночь.

– Все это не важно. Как вы? Мой злодей-братец хорошо себя ведет?

Анна не собиралась говорить про гостью дома, но у нее вырвалось:

– Он привез домой даму.

У Анжелы отвисла челюсть.

– Вот это сюрприз. И какая она?

Анна постаралась быть совершенно справедливой, но это ей не очень удалось, потому что после ее описания Анжела вынесла вердикт:

– Она ужасна.

Анна посмотрела на светящиеся часы у кровати и застонала. Три часа ночи. Она заснула в два.

Приглушенный звук заставил ее сесть на кровати, за ним почти сразу последовал другой… это были всхлипы.

В следующую секунду Анна слетела с кровати, бегом бросаясь в комнату Жасмин. Когда она проверяла последний раз, девочка крепко спала в кроватке под балдахином, при свете ночника, который бросал на стены тени в виде птиц. Теперь она сидела в кроватке; на щеках горел яркий румянец, а личико было залито слезами.

– Меня стошнило.

– Бедная моя малышка. – Анна склонилась над кроваткой, убирая влажные кудряшки со лба девочки.

– Мне жарко!

– Знаю, милая. Не волнуйся, мы быстро все исправим…

Она обтерла Жасмин губкой, переодела в чистую пижамку и усадила девочку в кресло, пока меняла белье в ее кроватке. Через пять минут она уложила Жасмин обратно. Однако малышка все равно дрожала, хотя кожа у нее была горячей. Зато она выглядела сонной и явно успокоилась. Работая в классе из тридцати шестилеток, Анна неплохо знала детские болезни. Но сначала нужно было сообщить родителям. Анжела была далеко – значит, придется обращаться к… Чезаре.

– Я хочу пить.

Анна взяла пустой стакан с прикроватного столика и наполнила его на кухне водой.

– Маленькими глоточками, – предупредила она, подавая стакан девочке. – Осторожно… так лучше?

Жасмин кивнула, и Анна поцеловала ее в лобик.

– Я хочу к маме. – Всхлипы и дрожащие губы разбивали Анне сердце. Если бы Анжела увидела дочь, то вернулась бы домой первым же самолетом, забыв про контракт – и к тому моменту Жасмин уже забыла бы про болезнь!

– Знаю, милая. Хочешь, я позову дядю Чезаре?

Жасмин кивнула.

– Я скоро вернусь. Укутайся одеялом, а я пойду…

Вытаскивать твоего дядю из теплой кровати.

Из объятий любовницы. После этого они будут любить меня еще больше. Анна сглотнула подступившую к горлу тошноту и подумала, не заразилась ли от Жасмин.

Она помнила, как в первый ее день здесь экономка миссис Мак показывала ей замок и указала лестницу в покои мистера Уркварта, по которой ей настрого запрещено было ходить – явно с намеком на то, что ей вообще не стоит приближаться к владельцу замка, перед которым, как тут считали, не может устоять ни одна женщина. Теперь Анна взбежала по этим ступеням.

Конечно, Чезаре обвинит во всем ее – о справедливости речи не шло. Он ждал, когда она оступится, и с радостью воспользуется поводом. Однако сейчас Анна относилась к предстоящему философски.

Лестница привела ее в широкий коридор с четырьмя дверями. Только из-под одной лился свет и раздавались звуки музыки – кажется, блюз. Чезаре не спит? У него бессонница? О… конечно, он не спит. Он… они… Анна покачала головой, избавляясь от непрошеных картин. Чем бы Чезаре и Луиза ни занимались за закрытыми дверями, она ничего не хочет об этом знать.

Сделав глубокий вдох, Анна собралась с духом и постучала.

Луиза шутила, когда предложила Чезаре спать в другой кровати. «Хотя я не буду возражать против третьей в постели, я всегда открыта новому», – поддразнила она. Но к ее удивлению – и раздражению, – он сказал, что ему действительно надо поработать, так что она может занять гостевую спальню. А теперь, из-за нехватки чувства юмора, Чезаре ночевал один, и в три часа ночи у него не было уже никаких шансов уснуть. «А все эта рыжая!» – думал он, выходя из душа и оборачивая полотенце вокруг бедер.

Анна все стучала и стучала и уже собиралась открыть дверь, когда ее наконец распахнули. И оказалось, что она совершенно не готова к ночной встрече. А кто был бы готов? Чезаре был свиньей и сексистом – но Анна первая готова была признать, что он самый сексуальный мужчина на планете. Капли воды катились по его бронзовой коже, прикрытой только полотенцем на бедрах, и Анна на минуту забыла, зачем пришла. Она даже свое имя помнила с трудом!

Чезаре смотрел на нее пристально, почти яростно; его взгляд как будто проникал в самую душу, но парадоксальным образом в то же время казалось, что Чезаре ее не видит. Мужчины никогда так на нее не смотрели.

– Я… – Она прокашлялась. – Извините, что побеспокоила.

Ее прервал странный сдавленный звук, вырвавшийся у него из горла; а потом Чезаре безмолвно сделал шаг вперед и притянул ее к себе, в горячий поцелуй.

Анна не готова была к происходящему; казалось, что воплощаются ее самые темные фантазии. В груди словно что-то взорвалось, и она перестала дышать, замерев от шока. Однако через несколько мгновений ее тело отозвалось на контраст ее мягкости и твердости его мышц, и Анна растаяла, потерянно вскрикнув Чезаре в губы.

Все мысли покинули ее; весь мир состоял из прикосновений, запахов и восхитительно твердого мужского тела. Когда ее лопатки прижались к каменной стене, ей было больно, но не настолько, чтобы остановиться. Она только поняла, что стоит у стены напротив открытой двери комнаты. Она падала в черную дыру. Колени подкашивались от волн ощущений, которые прокатывались по телу одна за другой, пока не слились в сплошное море желания. Еще несколько секунд, и она не сможет остановиться…

– Нет… – Попробуй еще раз, на этот раз искренне. – Нет, мне нужно… – Она ахнула: рука Чезаре скользнула по ее бедру, под подол ночной рубашки. Сияющие глаза встретили ее взгляд:

– Я знаю, что тебе нужно.

По ее телу пронеслась дрожь. Слова разрезали все слои притворства, словно скальпель. Ужаснее всего было то, что он действительно знал, что ей нужно – или чего она хочет. Анна сопротивлялась его чувственному доминированию, зная, что как только примет его, как только поддастся волнам удовольствия, все кончено.

Упираясь ладонями в его грудь, Анна нашла где-то нечеловеческие силы, которые были нужны, чтобы оттолкнуть его.

Чезаре немедленно поймал ее за локти и притянул обратно, прижимая к своему крепкому твердому телу. У Анны все поплыло перед глазами. Рот Чезаре вот-вот снова накрыл бы ее губы, непослушные, опухшие от поцелуев; из последних сил она выдохнула:

– Жасмин… заболела…

Прошло несколько секунд, прежде чем он отреагировал на ее невнятную мольбу. Моргнув, Чезаре помотал головой, словно проснулся. Его широкая грудь поднялась от вздоха.

Он выпустил Анну и сердито спросил:

– Почему вы сразу не сказали?

Анна раскрыла рот от возмущения. Отлипнув от стены, она попыталась запахнуть халат, но руки у нее слишком дрожали, и поэтому она просто скрестила их на груди.

– Вы мне не дали шанса.

Чезаре не заметил иронии, продолжая засыпать ее вопросами:

– Вы уверены, что она заболела? Когда она расстроена, ей снятся кошмары…

– Не сомневаюсь, – резко перебила его Анна. Ее тело сотрясала дрожь, и она с силой потерла плечи. Не только Жасмин снились кошмары.