Мужчина ее мечты - Лоренс Ким - Страница 13

Невозможно было поверить, что всего минуту назад он готов был утащить ее в постель. Или уложить на пол. Анна посмотрела себе под ноги и пристыженно ахнула: она бы ему позволила. Прикусив нижнюю губу, она проглотила приступ презрения к себе. Однако и он был недостаточно силен, чтобы погасить неприличное возбуждение, которое кипело в ее венах, как пузырьки шампанского.

Чезаре пальцами зачесал волосы назад и устремил на Анну обвиняющий взгляд:

– Жасмин больна, а вы ее оставили одну?

И явилась к нему под дверь в самый неподходящий момент в таком виде! Он окинул взглядом ее босые ноги. Шелковый халат-кимоно был завязан поясом, но сейчас раскрылся, демонстрируя просторную ночную рубашку. Она не должна была бы выглядеть соблазнительно, но производила именно такой эффект, даже если бы верхняя пуговица не оказалась расстегнутой, открывая верх шелковых грудей, слегка присыпанных веснушками. Но даже если бы она была застегнута под горло, Чезаре не смог бы сдержать приступ желания, который сжимал его внутренности в раскаленном кулаке.

А Анна имела наглость поднять на него свои огромные синие глаза, словно невинная девственница, которую он развратил.

– Возвращайтесь к Жасмин. Я приду, как только оденусь, – сказал он.

«Ну наконец-то», – подумала Анна, когда он удалился в спальню. Сделав глубокий вдох, она попыталась найти ему оправдание. Чезаре любил племянницу. Некоторые злятся, когда беспокоятся. Может, он один из них? Или он просто бессердечный соблазнитель…

Через несколько секунд он появился в комнате.

– Не о чем беспокоиться, – сказала Анна. – Не думаю, что это серьезно.

Понимание в ее голосе вызвало у него новую вспышку ярости.

– Какая у вас медицинская квалификация?

– Обвиняйте меня, если вам так легче, – сквозь зубы сказала Анна, с трудом догоняя длинноногого мужчину. – Но вполне вероятно, что никто не виноват. У детей болит живот, случается температура, их нужно обнять, и через пять секунд все проходит.

– Я вас не обвиняю! Как я могу? Вы просто невинная жертва, с которой все время что-то случается. Например, романы с женатыми мужчинами…

– Правильно, – пробормотала она, – давайте вспомним все лучшее в моей жизни… – Она осеклась. Кажется, она слишком сильно вошла в роль. Конечно, хорошо защищать Рози; но при этом стоит помнить, что она, а не Анна, потеряла ребенка и едва не потеряла жизнь. Она не жертва.

– Хватит! – У дверей комнаты Жасмин Анна остановилась и обернулась к Чезаре, запрокинув голову, чтобы смотреть в глаза мужчине, которому едва доставала до плеча. – Я не виновата, что вы поругались с подружкой. Не отыгрывайтесь на мне и не смейте использовать меня для замены. Я не знаю почему, и знать не хочу… – Она с отвращением передернулась. – Но вы не смеете меня использовать просто потому, что я оказалась под рукой.

– В тот момент вы не возражали.

– Вы не дали мне возможности, просто… просто… На эту должность я не нанималась. – Она прищурилась. – Так что если еще раз меня тронете… – Но он не просто трогал – и ей это нравилось. Она этого хотела. И все же она закончила: – Не вздумайте!

К ее удивлению, после секундной паузы Чезаре резким движением склонил голову набок и ответил:

– Не приходите ко мне полуодетой.

Анна чувствовала, как пылают ее щеки, когда следовала за ним в комнату.

Чезаре уже склонился над кроваткой:

– Как твои дела, ангелочек?

– Я хочу к маме. – Жалобный голосок разбивал сердца, и Анна видела по лицу Чезаре, что на него это тоже действует.

– Я знаю, милая. Как ты себя чувствуешь? Лучше?

Малышка подумала и кивнула:

– Это волшебный платок Анны. Она вытерла мне лоб, и мне стало лучше. У тебя есть волшебный платок?

– Волшебство все кончилось.

– Спой тогда. Колыбельную! – Она похлопала по кровати рядом с собой. Матрас просел под Чезаре, который совсем неуместно смотрелся на фоне розовых кроликов. Он встретил взгляд Анны с выражением, требующим молчать; но она все равно заметила:

– Розовый вам к лицу.

В присутствии племянницы Чезаре был вынужден обойтись нейтральным:

– Если я вам понадоблюсь, вы знаете, где меня искать.

Анна была только рада выполнить замаскированный приказ и уже направилась к двери. Но Жасмин надулась:

– Нет, Анна, ты тоже останься!

Со вздохом Анна вернулась.

– Мне не хватит места. Я пойду и…

– Тут! – Жасмин похлопала по участку кровати, не занятому ее дядей. Когда Анна не подчинилась снова, ее губки задрожали, и Анна сломалась.

– Хорошо, я полежу с тобой, пока ты не уснешь.

«Я делю кровать с Чезаре Урквартом!» Наверное, мало найдется девственниц за двадцать, которые могут этим похвастатся. Интересно, что бы он сказал? Ее бывший парень, Марк, очень удивился; Анна подозревала, что он не стал давить на нее, укладывая в постель, только ради необычности того, что его невеста девственница. А когда Марк ее бросил, то проехался по ее фригидности. Тогда Анна готова была с ним согласиться.

Но потом ее поцеловал Чезаре.

– Нет, не уходи, не бросай меня. Пожалуйста!

Анна вздохнула:

– Обещаю.

– Так весело, – довольно заявила Жасмин, переводя взгляд с одного на другую. Взрослые обменялись взглядами над ее головой. В ответ на иронический блеск в глазах Чезаре Анна не удержалась от неохотной полуулыбки; но поймав себя на этом, она отвела глаза и свела губы в линию. Она совершенно не хотела ощущать что-то общее с Чезаре. Он враг, и должен оставаться врагом. Особенно после сегодняшнего.

– Спой мне, дядя Чезаре! То, что ты поешь маме, когда она грустит.

Анна окончательно потеряла связь с реальностью, когда Чезаре начал петь. У него был хороший голос, богатый баритон. Она не понимала слова – он пел на итальянском, но мелодия была мягкой и успокаивающей.

Глаза Анны сами закрылись, а когда открылись – она была в постели одна, и часы показывали половину десятого утра.

Глава 8

Чезаре редко проводил с женщинами целую ночь, предпочитая спать один, и поэтому никогда раньше не наблюдал за спящей женщиной. Однако прошлой ночью ему ничего другого не оставалось. Он не мог ускользнуть, не разбудив Жасмин, которая свернулась у него на руках. Он не мог сдвинуться, не мог уснуть, и оставалось только смотреть на женщину, которая спала рядом.

Во сне настороженность сошла с ее лица, обрамленного медными локонами, и она выглядела как спящий ангел. Лицо старинной статуи, кожа белая, как алебастр, с россыпью веснушек на носу. Время от времени она вздрагивала, веки, пронизанные голубыми жилками, трепетали, дыхание учащалось. Что ей снилось, когда она металась по подушке?

Являлся ли ей Чезаре в ночных кошмарах?

Даже во сне ее губы были чудом чувственности, пыткой, искушением, приглашением для Чезаре.

Ночь была долгой. К тому времени как Жасмин проснулась, Чезаре мог нарисовать лицо Анны Хендерсон по памяти, до последней веснушки, если бы только обладал талантом художника. Но когда его память предложила вновь пережить поцелуй, Чезаре остановил себя. Некоторые мысли недопустимы рядом с ребенком. Прижав палец к губам, он заговорщицки подмигнул Жасмин и кивнул на спящую женщину. Жасмин, умница, сразу поняла, что он имеет в виду.

Она полностью оправилась, и после обильного завтрака потребовала, чтобы ее пустили в конюшню, посмотреть на нового жеребенка. Чезаре поручил ее заботе конюха, который учил его самого в детстве верховой езде, и вернулся в дом. В коридоре его внимание привлекли легкие шаги.

– Боюсь тебя разочаровать, милый, но это всего лишь я.

Он и сам не мог себя убедить, что не ожидал увидеть другое лицо.

– Я хотела спросить, как ты спал, но и так вижу, что ночь выдалась тяжелая.

Чезаре не собирался отвечать на ее расспросы, взамен уставившись на сумки, которые ждали Луизу у входной двери.

– О, милый, учитывая все обстоятельства, думаю, тебя не слишком огорчит мой отъезд. Меня пригласили на вечеринку в Крэхеме. Тебя, наверное, тоже?