Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Поэзия Латинской Америки

Коллектив авторов

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Поэзия Латинской Америки - Коллектив авторов - Страница 84

Изменить размер шрифта:

Осенняя ночь

Луна висит, как стертая монета,

над озера холодным серебром,

укрыв на время куколку рассвета

в смоляно-черном коконе ночном.

Луна задернулась вуалью мглистой,

рыдает ветер, залетев в овраг,

поигрывает ивой многолистой,

колышет влажный, непроглядный мрак.

Все пуще дождь, и капли наудачу

кропят кустарник и цветы в полях,

и кажется, что это звезды плачут,

пылавшие в озерных хрусталях.

Вот капля падает на лист разлатый,

ползет по жилкам, зыблется, дрожит,

чтобы потом алмазом в три карата

сорваться в ночь и землю освежить.

Лишь изредка, как грохот барабанный,

вплетется гром в мелодию воды,

одевшей нежно пеленой стеклянной

ажурные октябрьские сады.

Узорны сучья в тишине беззвездной,

а там, вдали, сквозь листьев кутерьму,

рукою черной, пагубной и грозной

нас манит ночь в клубящуюся тьму.

Песня на горной дороге

Чернела ночная дорога,

и всполохи молний взрывали

кромешную темень в Андах,

я ехал змеящейся тропкой

на жеребце норовистом.

Копыта стучали дробно,

стеклянно сверкали брызги

разметанных сонных луж,

гудели свирепым оркестром

мильоны жужжащих мошек…

Внезапно на фоне сельвы,

задумчивой, темно-синей,

взметнулась горстка огней

искрящимся роем осиным.

Гостиница! В нетерпенье

я лошадь хлыстом ударил,

она встрепенулась, и воздух

пронзила приветливым ржаньем.

А сельва, как будто поняв, в чем дело,

ночной концерт оборвала

и словно похолодела.

И тут чей-то женский голос,

щемящий, чистый и низкий,

ко мне долетел внезапно

из этой гостиницы близкой.

Женщина пела. Мелодия,

медлительная и простая,

лилась протяжно, как вздох…

Казалось, что этой песне

нет ни конца, ни края.

Дремали колючие горы

в ночной тишине горячей,

а я все слушал, как льется

напев безыскусно-бродячий,

как будто из жизни другой

звучала та песня простая

И я натянул поводья,

слова разобрать пытаясь.

«Мужчины приходят ночью,

утром от нас уходят…»

Другой, тоже женский голос,

сливаясь с первым в дуэт,

запел тоскливо и нежно,

заканчивая куплет:

«Любовь — лишь привал минутный

на темной земной дороге».

Затем повторили вместе

с горечью и тревогой:

«Все к нам приходят ночью,

утром от нас уходят…»

Тогда я спешился

и отдохнуть прилег

на бережке какого-то болотца,

а из гостиницы звучала эта песня,

томила слух, усталость навалилась,

и я, закрыв глаза,

уснул, ее напевом убаюкан…

С тех пор, кружа по диким тропкам сельвы,

я не ищу покоя на привалах,

а сплю под звездным и открытым небом —

ведь тот напев, щемящий, безыскусный,

звучит во мне и память бередит:

«Мужчины приходят ночью,

утром от нас уходят,

любовь — лишь привал минутный

на темной земной дороге».

ХОСЕ ЭГУРЕН[235]

Перевод Г. Шмакова

Карминные короли

Розы зари распустились —

два короля карминных

золото копий скрестили.

Радужны перелески,

рдеют холмы и рощи

в нежно-пурпурном блеске.

Даль золотисто-янтарна:

там королевские соколы

бьются жарко и яро.

Свет разлился вечерний —

чертят разгневанно небо

их смоляные тени.

Ночь опустилась в долину —

бьются с чернильной мглою

два короля карминных.

Вечерние балконы

Горят вечерами балконы в мерцанье желто-латунном,

там девушки громко смеются, мечтательницы и щебетуньи,

балконы, повитые дымкой, в гвоздиках и розах карминных,

там девушки все мечтают о рыцарях и паладинах,

балконы, чьи стекла сияют в закатных златистых струях,

оттуда школьницы робко влюбленным шлют поцелуи,

о, как печальны балконы, глядящие в сумрак мая, —

по свету звезды погасшей там плачет дева святая.

Дрожат дубов очертанья на стеклах других балконов,

там чахнут надежды юных, там сердце исходит стоном,

там влажная темень, нагрянув в свой час глухой и урочный,

сквозь вязь решетки увидит недужный цветок полночный,

но есть балкон мавританский над озером светлооким,

о, как бередит он память о веснах моих далеких,

в ту пору в сребристом свете мой герб горделиво реял,

на нем красовались якорь и корабельные реи,

курился туман янтарный, играя отливом бледным,

озерная дева душу баюкала сном волшебным,

любовь под золой былого все тлеет в глуби бездонной,

когда пламенеют розой вечерние те балконы!