Мисс совершенство - Робертс Нора - Страница 54

— Со мной все в порядке, честное слово, я просто была в шоке. И стояла, опустив руки… Вы на моем месте дали бы ей сдачи.

— Да, уж я бы пнула ее по тощей заднице. Но я — это я, а ты совсем другая. Пойду приготовлю чай.

— Спасибо, Жюстина.

— Это входит в обслуживание номеров, — улыбнулась та.

На кухне Жюстина поставила на плиту чайник и один за другим принялась открывать ящики буфета, пока не обнаружила чайную коллекцию Хоуп. Выбор она остановила на жасминовом чае, своем любимом.

— Теперь моя очередь извиняться, — сказала она, вернувшись в комнату.

— Ваша? — Хоуп утерла последние слезинки. — За что?

— За сына. Это он должен был подняться к тебе, выслушать, успокоить, дать совет и напоить чаем.

К радости Жюстины, Хоуп улыбнулась.

— Райдер этого терпеть не может!

— И что? Женщины мирятся с тем, что мужчины не опускают после себя крышку унитаза или вообще мочатся мимо туалета, когда переберут пива. Мы ведь сносим все это. Райдер боится слез, всегда боялся. Его братья умеют утешить женщину, а он — нет. Если ты порежешь палец, он примчится к тебе на помощь, но стоит тебе заплакать, его как ветром сдует. Лично мне нравятся мужчины, способные утереть женские слезы, если, конечно, эта женщина не разражается рыданиями от любой пустяковой царапины. Не буду спрашивать, нужен ли тебе мой совет. Ты все равно ответишь «да», хотя в чужих советах никому надобности нет. Так что просто скажу: делай так, чтобы он тебя слушал и слышал. Чувства необходимо выражать, Хоуп, ведь люди не всегда понимают их так, как нам хотелось бы.

Жюстина залила чайный пакетик горячей водой.

— Как я уже говорила, Рай — хороший человек, умный, красивый, трудолюбивый. А еще он всегда говорит правду в глаза, нравится это кому-то или нет. Если нельзя сказать правду, он промолчит. Он часто бывает хмурым и угрюмым, и это всем заметно, тогда как лучшие черты его характера остаются в тени. — Жюстина подала Хоуп чашку, склонила голову набок. — А еще Райдер за всю свою жизнь никогда не относился к слабому полу всерьез. Он уважает и ценит женщин, наслаждается их обществом, но при этом следит, чтобы ни в коем случае не терять головы. Правда, если ты заметила, с тобой у него это не получается.

— Нет, не заметила. Вы вправду так думаете?

— Да. Он собирается прислать тебе цветы в надежде на то, что к моменту вашей следующей встречи гроза уже минует. Не позволяй ему оставаться при этом мнении. А теперь выпей чаю и немного отдохни.

— Спасибо, Жюстина, большое спасибо.

— Не за что. Пойду взгляну, чем занимаются мои мальчики. Звони, если понадоблюсь.

— Обязательно.

Жюстина не успела взяться за дверную ручку — дверь перед ней открылась сама. Хозяйка гостиницы удивленно рассмеялась.

— Да, к такому трудно привыкнуть. Судя по всему, Лиззи побудет пока с тобой.

Пока мать сидела с Хоуп, Райдер пытался погасить гнев при помощи работы, но чем больше он трудился, тем больше мрачнел.

Вокруг суетились субподрядчики, шумели, забрасывали его вопросами. Черт побери, сколько можно путаться под ногами! Его уже тошнит от всего этого: принимать решения, разжевывать всем и каждому, что нужно делать, каждый божий день смывать с себя пот и грязь. Следующий придурок, который попадется ему под руку, получит…

— Рай, послушай, я хотел, чтобы ты…

— Отвали! — окрысился он на, ничего не подозревающего, Бекетта.

— Какая шлея тебе под хвост попала? У меня…

— Плевать, что там у тебя. Я сказал, отвали! Мне некогда.

Некоторые из рабочих сочли за благо отойти подальше.

— Мне тоже, поэтому не скули. — В глазах Бекетта сверкнула та же ярость, которой пылал взгляд Райдера. — Если ты нарываешься, братишка, я сделаю тебе одолжение, но, по крайней мере, у меня хватит совести не отлынивать от работы. — Он повернулся к рабочим и громко крикнул: — Перерыв! Идите обедать.

— Это мои люди, я ими командую.

— Тебе нужна публика? Что ж, я не против.

— Всем обедать. Немедленно, — процедил Райдер сквозь зубы. — Мне нет дела до твоих проблем в «МакТи», — бросил он Бекетту, — разбирайся сам. Я здесь по горло в заботах.

— А меня не волнует, в чем ты тут по горло. Греби домой, пообщайся с боксерской грушей.

— Не смей мне приказывать.

— Не смей срывать на мне злость. Если у тебя не идет работа или ты поссорился с Хоуп, заткнись и терпи. Ты выглядишь полным идиотом, когда орешь на меня в присутствии рабочих.

— У меня все в порядке, черт побери! Засунь свои нотации себе в задницу.

Бекетт подошел к переносному холодильнику, достал из него бутылку воды, кинул брату.

— Остынь маленько, — усмехнулся он.

Райдер успел поймать бутылку в нескольких сантиметрах от лица. Хотел швырнуть в Бекетта, но сдержался. Открутил крышку, сделал глоток.

— Блондинистая сучка заявилась сюда и наехала на Хоуп. Ударила ее.

— Не понял, что? Хоуп отвесила оплеуху какой-то блондинке?

— Наоборот. — Райдер провел холодной бутылкой по шее. Удивительно, что его шкура еще не дымится.

— Что тут творится, дьявол вас всех возьми? — потребовал ответа вошедший Оуэн. На нем был плотницкий пояс. — Двое ребят приходят в «МакТи» и говорят мне, что вы устроили неслабую грызню.

— Похоже, что мы грыземся?

Оуэн внимательно посмотрел на обоих братьев.

— Вид у вас такой, будто вот-вот сцепитесь. В чем дело, я спрашиваю?

— Рай только что мне сказал. Какая-то блондинка ударила Хоуп по лицу.

— О господи. Постоялица?

— Нет. — Райдер сообразил, что всех запутал. — Жена Уикхэма, блондинистая стерва. Я вышел переговорить с поставщиком краски насчет схемы покрытия фасадов и увидел, как Хоуп разговаривает с этой красоткой возле машины Кароли. Видно было, что разговор напряженный. Короче, блондинка визжала, как ненормальная. Я решил не ввязываться, но тут она с размаху залепила Хоуп пощечину. Треск разнесся по всей парковке.

— Вот дерьмо, — пробормотал Бекетт.

— Когда я подскочил к ним, блондинка уже пошла на второй круг. Несла всякую чепуху: якобы Хоуп до сих пор спит с ее ненаглядным муженьком, и администратором, дескать, она стала через постель, и прочее в том же духе.

— Кажется, мерзавец Уикхэм и его жена стоят друг друга, — высказал мнение Оуэн.

— По-видимому, да, только эта чокнутая не отставала от Хоуп, грозилась пойти к ее работодателям и рассказать, как та на коленях умоляла Уикхэма взять ее обратно. В этот момент появилась мама.

— А, значит, и мама там была, — впервые за все время улыбнулся Бекетт. — Странно, что я не слыхал сирен «скорой помощи».

— Я даже не заметил, когда она подошла. Мама велела блондинке сматывать удочки, и побыстрее. Но на этом дело не кончилось — в ход пошла угроза вызвать полицию.

— Мама пригрозила полицией? — уточнил Оуэн.

— Блондинка. А я сказал, да мы и сами вызовем, если не уймется. В конце концов она убралась. Неприятная вышла история. — Райдер вновь отпил из бутылки.

— Так, понятно. — Бекетт снял бейсболку, провел пятерней по волосам. — Согласен, история неприятная и грубая, но все уже закончилось.

— Она довела Хоуп до слез.

— Проклятье. — Бекетт прислонился к стене. По его разумению, одни вещи можно простить, другие — нет. — Видимо, нам стоит прокатиться, обсудить кое-что с Уикхэмом.

— Ага, потом мне придется вносить за вас обоих залог, а дальше-то что? — поднял брови Оуэн. — Допустим, вы как следует проучите Уикхэма, но Хоуп от этого лучше не станет.

— Зато нам станет, — парировал Бекетт, и Оуэн был вынужден с ним согласиться.

— Это точно. Ладно, я сяду за руль.

— Я сам справлюсь, — отрезал Райдер, хотя поддержка братьев погасила искрящий фитиль бомбы его гнева.

— Эй, кто-то же должен будет вытащить тебя из тюрьмы, — напомнил ему Оуэн.

— Я не намерен никого избивать. Во всяком случае, постараюсь. Есть идея получше, так что мне пора. А вы двое подмените меня на сегодняшний день. И позаботьтесь о Балбесе.