Мисс совершенство - Робертс Нора - Страница 38

— Я? — Предположение Хоуп позабавило Райдера. — Нет уж, сердечные страдания — это удел Оуэна и Бека.

— Ни разбитого сердца, ни изломанной судьбы?

— Кэмерон Диаз. Трудно примириться с тем, что она не подозревает о моем существовании.

Хоуп засмеялась.

— У меня та же беда с Брэдли Купером. Странные они люди, верно?

— Вижу, ты меня понимаешь. Мы ничем не хуже их.

— Полностью согласна. Пожалуй, на Брэдли Купере плотницкий пояс смотрелся бы не так естественно, как на тебе. Плотницкий пояс выглядит чертовски сексуально, — пояснила Хоуп, — все равно как оружейный ремень у ковбоев с Дикого Запада. Когда женщина видит его, то сразу понимает: мужчина способен о себе позаботиться.

— Рад, что мой пояс производит такое впечатление.

— Ну а тебе нравятся мои туфли, — лукаво улыбнулась Хоуп.

— Шпильки?

— Они самые. Ты часто говоришь о них, а значит, обращаешь внимание. Кроме того, ты признаешь, что шпильки мне идут. — Хоуп вытянула ногу, покрутила стопой. — Неплохие ноги, а? — Она склонила голову набок, изогнула губы в улыбке. — Может, не такие длинные, как у Кэмерон, но тоже симпатичные.

— Тут ты не соврала. — Райдер развернул Хоуп лицом к себе, положил руку ей на голень.

Когда его ладонь скользнула вверх, она дернулась и резко встала из-за стола.

— Давай поедим. Накрою на стол в столовой.

Райдер просто протянул руку и выключил плиту.

Усадил Хоуп обратно, придвинулся вплотную.

На этот раз он коснулся ее не только губами. Она ощутила на себе его руки — быстрые, нетерпеливые, почти грубые. Желание, которое она всегда испытывала — и подавляла — в присутствии Райдера, вырвалось на поверхность. Колени стали ватными.

Та часть Хоуп, которая сохраняла рассудок, явно указывала на неуместность происходящего — а вдруг кто-нибудь войдет? — однако этот голос, тихий и слабый, не в силах был заглушить мощный природный инстинкт.

— Жди здесь, — приказал Райдер Балбесу.

Пес вздохнул и послушно заполз обратно под стол.

Хоуп еще слегка пошатывало, когда Райдер схватил ее за руку и потащил из кухни.

— Райдер… — запротестовала она.

— У них есть пицца, вино и секс. Вряд ли они вылезут из берлоги раньше завтрашнего утра. — Проходя мимо кабинета Хоуп, Райдер притормозил. «Маргарита и Перси» не подойдет, прикинул он, кровати там узковаты. — Идем наверх, — бросил он Хоуп. — Нам понадобится кровать побольше.

— Я не могу…

— Спорим, можешь? Только не в ее апартаменты. Значит, третий этаж тоже отпадает. Райдер схватил ключ от «Титании и Оберона» и повлек Хоуп за собой к лестнице.

— А если им что-то будет нужно?

— У них уже все есть. Пора и нам подумать о себе. Он прижал Хоуп к стене и начал целовать. Райдер целовал ее до тех пор, пока любые возражения стали казаться ей не просто невозможными, но и бессмысленными. Хоуп поняла, что взорвется, если не ляжет в постель с Райдером прямо сейчас.

— Скорее, — выдавила она и подтолкнула его вперед.

Задыхаясь — и не от быстрого подъема по ступенькам, — Хоуп прильнула к Райдеру, едва они оказались на втором этаже. Теперь уже ее руки беспорядочно скользили по его бедрам и спине — вверх, вниз, в то время как оба, спотыкаясь, продвигались к номеру.

— Скорей, скорей, скорей, — как заклинание, повторяла она.

Не в силах терпеть, Хоуп прикусила плечо Райдера, пока тот пытался вставить ключ в замочную скважину.

У него тряслись руки. Сейчас он просто ничего не соображал, а иначе счел бы это для себя смертельным позором. В данный момент его захлестывало желание, и ничего другого он не чувствовал. Когда ключ повернулся в замке, Райдер втолкнул Хоуп в номер, запер дверь изнутри, а потом остатки здравомыслия его покинули, и они вдвоем рухнули на широкую кровать под балдахином.

— Туфли не снимай, — хрипло попросил он.

Коротко рассмеявшись, Хоуп потянула Райдера на себя. Когда он задрал ее легкое платьице до талии, смех перешел в изумленно-благодарный вздох. Руки, губы, запах, тяжесть его тела — все, чего она хотела, в чем так нуждалась. Ощущать внутри себя его мощные, сумасшедшиетолчки — жажда этого была в ней сильнее, чем необходимость дышать.

— Да, да… — она зарылась носом в его шею, — здесь, там, везде, сколько хочешь, как хочешь.

Волна страсти накрыла Хоуп с головой и теперь мощно рокотала внутри нее. Наконец-то… Жар, наслаждение, острые уколы паники и осознания собственного безумства, мозолистые руки на ее теле, жадные губы — на груди. Ласкающие, требовательные, разрушающие время и пространство. Еще, еще, еще…

Райдер чувствовал, как Хоуп расстегивает его ремень, чувствовал ее горячее дыхание в своем ухе. Перед глазами все поплыло: эта женщина была гладкой, как шелк, мягкой, как вода, и обжигающей, точно лава. Когда он нашел ее промежность, она издала хриплый возглас. Руки, ноги, бедра — она вся превратилась в движение. Губы жадно впились в губы, бедра раскрылись навстречу ему. Желание всепоглощающими волнами прокатывалось по телу Райдера. Хоуп сдернула его джинсы и подалась вперед. Ее ноги обвились вокруг его талии. Они слились в каком-то безумии, отчаянно торопясь, но при этом, испытывая наслаждение столь острое, что оно граничило с болью.

Вспышка экстаза пронзил ее тело. Хоуп крепко прижимала к себе Райдера, пока пульсирующие толчки блаженства не затухли, а потом ее руки бессильно упали. Опустошенный, он рухнул на нее и лежал без движения, ожидая, пока тело и разум вновь обретут связь.

Она… взорвала его, вдруг осознал Райдер, а ведь это был только первый раз! До него смутно дошло, что он по-прежнему в обуви, что джинсы болтаются где-то на щиколотках, а ее платье представляет собой клочок ткани, сбившийся в районе талии. Да, не совсем так, как он планировал. И конечно, он не ожидал от Хоуп ничего даже отдаленно похожего.

Наконец она не то застонала, не то вздохнула.

— Господи. Господи, слава тебе.

— Ты молишься или благодаришь меня?

— И то, и другое. Райдер перекатился на бок, так что они оказались рядом — почти одетые, выдохшиеся, но удовлетворенные и счастливые.

— Я торопилась, — сказала Хоуп.

— Я заметил.

Она опять вздохнула, прикрыла глаза.

— Это называется сексуальное голодание. У меня не было мужчины больше года.

— Больше года? Так мне еще повезло остаться в живых!

Хоуп низким голосом засмеялась.

— Это точно. И зачем я столько денег потратила на белье? Все равно ни ты, ни я его не оценили.

Нет, вновь подумал Райдер, ничего подобного он, и предположить не мог. Она просто ураган.

— На тебе было надето белье?

— Что и требовалось доказать. Оно и сейчас на мне, только не там, где обычно.

Лежа на спине, Райдер протянул руку и провел пальцами по ажурной бретельке бюстгальтера, вместе с платьем сбившегося на пояс.

— Так верни его, куда положено, чтобы во второй раз я мог оценить эти кружевные тряпочки, а уж потом срывать их с тебя. В следующий раз мы разденемся догола.

— Не возражаю. У тебя очень привлекательное тело, но в спешке…

Хоуп повернула голову, окинула взором профиль Райдера — четкие, резко очерченные линии. Он тоже повернул голову, и несколько мгновений они смотрели в глаза друг другу.

Красавица, пронеслось у него в мыслях. У любого мужчины при взгляде на нее снесет крышу.

— У нас, должно быть, дурацки вид, — пробормотала Хоуп.

— А ты не смотри.

— Не буду, если ты не будешь. Проголодался?

— Вопрос не требует ответа.

Она улыбнулась и поправила бюстгальтер.

— Давай спустимся и поедим, как культурные взрослые люди.

— По-моему, о культуре говорить поздновато.

— Вести себя культурно никогда не поздно.

— Кажется, ты вспомнила о ребятках из «Уэстли и Баттеркап».

— Эйвери приготовила для нас изысканное угощение, грех его не попробовать. Кроме того, так я буду на месте, если им что-то понадобится. Потом можем принести вино сюда, если, конечно, оно останется, и ты в полной мере оценишь мое новое белье.