Украденное счастье. Цветок на камне - Бекитт Лора - Страница 54

— Меня зовут Асмик, — растерянно промолвила девушка. Юноша заметил страх в ее глазах, и ему стало стыдно. Он вовсе не хотел напугать ее.

Вардан задался вопросом, почему новоприбывшие не ходят в селение за водой, а затем вспомнил, что неподалеку от дома, в котором они поселились, протекает ручей. Наверное, они не хотят никого видеть, потому и выбрали столь заброшенное место! Он был не прав, когда решил нарушить их покой.

— Извините, — неловко произнес юноша. — Я просто хотел узнать, откуда вы приехали и почему поселились вдали от людей?

— Из Исфахана, — ответила девушка и тихо добавила, глядя себе под ноги: — В нашей семье произошло большое несчастье, и мама решила, что нам нужно удалиться в глушь, туда, где живут люди нашего народа и нашей веры и нет арабских завоевателей.

Хотя Вардану не понравилось слово «глушь», он был рад тому, что девушка согласилась поддержать разговор.

— Вам здесь не нравится? — спросил он, решив до времени молчать о злых духах, якобы живущих в заброшенном доме.

— Тут очень красиво. И тихо. Я никогда не бывала в таких местах, — сказала Асмик и пристально посмотрела на Вардана, отчего юношу мигом бросило в жар.

Какие глаза! Не глаза, а очи, полные бархата ночи и подспудного пламени, какое таится в тлеющих угольях!

Он хотел расспросить девушку об Исфахане, разузнать, какое несчастье заставило ее мать бежать с насиженного места и вправду ли она принадлежит к знатному роду, но не посмел. Вместо этого он промолвил, желая ободрить Асмик:

— Арабов здесь нет. Они приезжают только за данью раз или два в год, да и тогда не ходят по дворам, а встречаются со старостой общины. Мы спокойно посещаем свою церковь. Думаю, вам ничего не грозит.

Девушка заметно повеселела. Вардану почудилось, будто она чего-то ждет, и он сказал:

— Позвольте проводить вас домой.

Асмик не стала возражать, и юноша втайне возликовал. Они молча шли по узкой тропинке, а вокруг дремали величественные, напоминающие застывших сказочных животных горные хребты.

Когда они почти подошли к дому, девушка остановилась и, чувствуя неловкость, произнесла:

— До свидания.

— До свидания, — ответил Вардан и смущенно добавил: — Я часто охочусь в этих местах. Быть может, мы еще встретимся?

— Может быть. — Ему показалось, что она смотрит с надеждой.

— Вы часто выходите на прогулку?

— Каждый день.

Юноша воспрянул духом.

— Тогда до встречи!

Удаляясь, он оглянулся и заметил, что девушка не спешит возвращаться домой, а задумчиво смотрит ему вслед. Вардану тут же почудилось, будто у него вырастают крылья.

Асмик вошла в дом и вдохнула застоявшийся воздух. Она не сомневалась в том, что мать сидит в той же позе, в какой сидела вчера и позавчера, неподвижно уставившись на мертвый очаг.

После того что произошло два месяца назад, Сусанна Агбалян облачилась в траур и, казалось, навсегда забыла о мягких постелях, дорогой мебели, роскошной одежде и вкусных блюдах, которые подавали слуги. Она довольствовалась лепешкой и чашкой воды, а зачастую вовсе забывала поесть. Случалось, она сидела неподвижно целый день и смотрела в одну точку. Ее жизнь опустела, как пустеют сады без ярких цветов и виноградники без спелых ягод. Она мечтала увидеть любимые лица, но те остались лишь в памяти — на невидимых постороннему взору картинах безмятежности и счастья.

— Почему ты так ярко одета? — спросила Сусанна у дочери.

«Потому что жизнь продолжается», — хотела ответить Асмик, но не осмелилась. Вместо этого девушка сказала:

— Я одеваюсь так, как привыкла.

— Прежней жизни нет, потому надо забыть о былых привычках, — ровным голосом произнесла женщина. — Тигран, Авет, Баграм, Каджаг, Зураб, Саро и Вазген умерли.

«Но я — жива!» — едва не вырвалось у Асмик, однако она сдержалась.

Она была молода, и ее душевные раны залечивались куда быстрее, чем раны Сусанны.

Асмик с тревогой думала о том, как они будут жить. Хуриг покупала продукты у местных жителей, но дом требовал значительного ремонта; когда наступит зима, а зимы в горах были намного суровее, чем в долине, им придется несладко. Разумеется, девушка не могла обсуждать это с незнакомым юношей, и все-таки, встретив Вардана, Асмик испытала что-то близкое к облегчению. Если жители Луйса знают о них, возможно, они не бросят их на погибель! Ведь у них нет ни теплой одежды, ни одеял, ни ковров.

— У нас есть еда? — спросила Асмик у матери.

— Не знаю. Ты хочешь есть?

— Да.

— Спроси у Хуриг, — рассеянно произнесла Сусанна и углубилась в воспоминания. У нее был блуждающий, отрешенный, устремленный за пределы земного взгляд.

«Ты всегда видела перед собой свет. Была уверена в благополучии своей семьи, в ее будущем. Ты жила так много лет, и потому внезапная трагедия смогла лишить тебя всех твоих сил. Но ты могла бы попытаться жить дальше, мама, — хотя бы ради меня!» — подумала Асмик, и за пять прошедших минут это была третья мысль, которая осталась невысказанной.

Когда Вардан входил в ворота усадьбы, мимо, застенчиво поздоровавшись, прошмыгнула худенькая девушка. Юноша узнал ее и спросил у матери:

— Что ей нужно? Вчера она тоже была у нас.

— Вчера она спрашивала, как лучше хранить каурму[13], а сегодня просила дать ей приправы. Вообще-то, она зря приходит сюда. И не только потому, что на самом деле они с Манушак никогда не заготавливают на зиму мясо! — Каринэ подбоченилась. — Не хватало, чтобы мой сын взял в жены батрачку!

Вардан рассмеялся.

— С какой стати мне жениться на Гаянэ? Я никогда об этом не думал.

— Зато она наверняка думала. Разве ты не понимаешь, что эта девушка приходит к нам ради тебя?

Вардан пожал плечами.

— Ты ошибаешься, мама.

— Я все вижу, — заметила Каринэ и с надеждой спросила: — Ты не намерен жениться? Пора привести в дом молодую хозяйку. Я желаю нянчить внуков!

— Нет! — резко ответил юноша, не дав матери углубиться в перечисление достоинств завидных невест Луйса.

Ему не нравилось, что она вмешивается в его жизнь и обсуждает такой важный вопрос, как женитьба, на пороге дома.

Отчасти Вардану было жаль девушку, о которой говорила Каринэ. Шестнадцать лет назад мать Гаянэ пришла в селение неизвестно откуда и родила ребенка, отца которого никто не знал. Она поселилась в доме одинокой и бедной женщины по имени Манушак и вскоре убежала, бросив дочь на ее попечение. Манушак воспитала девочку, и теперь, когда женщина стала старой и немощной, Гаянэ преданно ухаживала за ней. У Манушак был крошечный огородик и такое же маленькое поле, урожай с которого не мог прокормить женщин, поэтому Гаянэ каждый год нанималась в батрачки. У девушки не было никакого приданого, а стало быть, надежды когда-либо выйти замуж.

— Ты ходил на охоту? Почему ничего не принес? — спросила Каринэ.

— Сегодня мне не повезло, — ответил юноша и улыбнулся своим мыслям.

Следующий день был воскресным, и утром Вардан отправился в церковь. Храм и прилегающая к нему площадь служили местом встречи односельчан. Как правило, ровесники Вардана приходили со своими отцами и во время их разговоров почтительно молчали, но Вардан, как единственный мужчина в семье и полновластный хозяин богатого двора, считал себя взрослым, держался независимо и гордо и, случалось, высказывал свое мнение по тому или иному вопросу.

Юноша шел в церковь и думал, как хорошо было бы, если бы Асмик увидела его в голубой шелковой рубахе с красивым орнаментом, синих шароварах, подпоясанных широким пестрым поясом, и черных сапогах из мягкой кожи!

Селение, купавшееся в море солнечного света, выглядело весьма живописно. Жилые и хозяйственные постройки располагались по склону горы тесными ярусами, так что крыши нижних нередко служили двором и улицей для верхних. То тут, то там виднелись высеченные в скале каменные ступени; вдоль оросительных каналов тянулись виноградники, огороды, сады. Деревянные балкончики немногочисленных двухэтажных домов, выкрашенные в яркие цвета, радовали глаз искусной резьбой.