Змеиный год (СИ) - "Lonescream" - Страница 15

Так он и проводил свое время, особенно теперь, когда не стало Нарла, и было невыносимо скучно без выходов на сушу и общения с кем-либо.

***

Неожиданный звук, приглушенный плеском воды, заставил Шааса обернуться. Он все еще не мог привыкнуть за столько времени к внезапным, хоть и частым, появлениям своего гостя.

- Привет, Шшшаас.

- Ты меня напугал.

- Было бы чем, - ответил возникший из ниоткуда наг. – Почему горгоны бездействуют? Чего нам ждать?

- Лучшшше бы спросил, как мое здоровье, - мрачно усмехнулся Шаас.

- Я и так это вижу, - гость бегло осмотрел отсыревшие каменные своды и поежился.

- Ты давно не появлялся. Что, Ашшшес держит вас всех под домашшшним арестом?

- Мне невероятно везет, что он ещщще не применял ко мне магию правды. Но за мной никто не следит, очень я им нужен.

- С твоими-то способностями? Сомневаюсь в этом, - фыркнул Шаас. – Давай к делу.

- Торопишшшься?

- Конечно, нет, я бы охотно провел тут с тобой ещщще два часа, но это может грозить жизни нагам, - язвительно выдавил Шаас. Гость покраснел.

- Не сердись. Если у нас мало времени, то приступай.

Наги прислушались, не раздаются ли в пещерных сводах еще какие-то звуки. Затем Шаас опустился на землю, достав подаренный когда-то Нарлом кусочек коралла, и принялся чертить им на мокром песке.

- Вот этой тропой, - начал он, ловя заинтересованные взгляды своего гостя. – Они собираются подойти к новому убежищщщу. Сколько там сейчас нагов?

- Порядка тридцати.

- Почему так много? У вас там все помешшшались на спаривании?

Наг смутился:

- Это вместе с детенышшшами…

- Так бы сразу и сказал. Спрятать их всех нельзя – горгоны догадаются. Придется действовать по старому плану. Вместо яиц положишшшь пустые разбитые скорлупы. Все должно быть так, будто на место уже было совершшшено нападение. Горгоны разделятся на два отряда, один попадет прямехонько в лапы Ашшшесу. Предупреди его заранее, где видел отряд, чтобы предводитель был наготове. И ни слова ему о нашшшем заговоре!

- Заложников убивать? – бесстрастно спросил гость.

- Без вариантов, - покачал головой Шаас. – У вас они не выживут, а здесь их скормят ящщщерам.

- Вообщщще-то, у нас живет один горгон, - улыбнулся наг. – По имени Нарл.

- Нарл?? Он с вами? Значит, он жив…

Гость неодобрительно покосился на внезапную радость темно-зеленого змея.

- Ты знал его?

- Более чем.

Ответ Шааса почему-то неприятно задел нага, и тот поморщился так же, как и от запаха отвратительной сырой рыбы, которой питается тот. Впрочем, гость тут же справился со своими эмоциями.

- Если он был твоим любовником, то забудь о нем. Ниашшш положил на него глаз.

- Он был моим другом, - усмехнулся Шаас. – Если бы я не знал тебя столько лун, я бы подумал, что ты ревнуешшшь.

- А почему бы и нет, - нагло заявил гость, рассматривая подаренный кусочек коралла.

- Шшшутки шшшутишшшь, - зашипел Шаас, вплотную приблизившись к тяжело дышащему нагу. – Поторопись. Горгоны выдвинутся на рассвете.

- А с чего ты взял, что они последуют намеченной тобой схеме?

- Будь уверен, у меня есть влияние на их главаря.

Гость сузил зеленые глаза и холодно ответил:

- Да, я и забыл, какое у тебя влияние…

Шаасу показалось, что голос его под конец дрогнул, и после столь же внезапного исчезновения гостя он долго тешил себя фантазией, что ему все это не почудилось, пока трезвый голос рассудка не заглушил на корню непозволительные мысли.

***

Они виделись раз в две луны, а то и чаще. И каждый раз Шаас молился, только бы появление гостя не произошло при горгонах, но, по-видимому, у того было особенное чутье. Тот был его слабым, непрочным звеном, связывающим его с кланом. Через него Шаас узнавал обо всех новостях и событиях, конечно, в обмен на информацию о горгонах. Игра на два фронта порядком утомляла его, лишая душевных сил, но Шаас твердо шел по ней, надеясь, что хоть так сможет послужить своему клану.

Он был виноват в смерти погибших нагов. Но виноват лишь в том, что не успел отвести удар от них, спасая целое поколение детенышей. Так провалилась его прошлая миссия, несмотря на то, что яйца были невредимы. Клан в тот день потерял порядка десяти нагов, в том числе и отца его единственного помощника.

В этот раз нужно быть осторожнее, подумал Шаас. Но было трудно сосредоточиться на своем плане, когда перед глазами его вновь и вновь вставала стройная фигура гостя. А на его хвосте были маленькие ярко-зеленые крапинки, точно такие, какие когда-то рисовал в своем воображении юный Шаас, создавая образ идеального Избранника. Наг усмехнулся – снова вернулись мысли о старом, когда же он уже про них забудет?

Шаас рассчитывал на то, что будет отправлен со вторым отрядом горгонов, и не ошибся. Он был идеальным наводчиком, путеводителем по лесным дебрям для существ, проводящих на суше всего лишь по несколько часов в сутки.

Все произошло, как и было им запланировано, второй отряд наткнулся на разгромленное убежище и понял, что до них здесь, очевидно, побывал первый. Шаас лишь усмехался про себя и, мрачный, бродил по знакомым до боли местам, жадно глотая свежий воздух и предаваясь воспоминаниям.

Внезапно он услышал какой-то странный звук, как будто кость скрежещет об металл. Шаас замер и насторожился – уйдя довольно далеко от своего отряда, он сильно рисковал собственной безопасностью. Но то, что наг обнаружил на почти пустой разгромленной поляне, шокировало его. Яйцо. Одно-единственное среди разбитых скорлуп, в котором находился, по всей видимости, живой еще детеныш. Желто-зеленое яйцо, точно с таким рисунком, как и хвост Шери… О, нет!

Шаас стремительно оглянулся, но никого вокруг не заметил – горгоны, очевидно, все еще веселились в самом убежище, празднуя мнимую победу. Он наклонился над крупным тяжелым яйцом и вдруг услышал, как тихонько скребется внутри детеныш. Он погибал без магической подпитки и присутствия родителя.

Смотреть на это было невыносимо. Но где же сам Шери, черт бы его побрал!! Почему они не заметили единственное яйцо, которое следовало унести с другими?

Шаас понимал, что ничем не может помочь. Будь он магически силен, будь он как любой другой наг, он бы справился, но это было не так. Без амулета, без какой-либо врожденной силы… Что он мог дать этому детенышу? Отнести его к нагам в клан? Такое предположение было равносильно смерти. К тому же, плод не выживет до этого момента.

Шаас вздохнул и вдруг решился на невозможное. Плотно обхватив яйцо ладонями, он попытался сконцентрировать в себе то, чего у него никогда не было – магию. Змееныш внутри замер и словно прислушивался к дыханию нага, касающегося твердой скорлупы.

Сперва ему начало казаться, что внутренности словно скручивает жгутом, а затем появилась выжигающая легкие боль. Зря он это затеял, он же не приспособлен к магическому контакту! Но со временем боль начала ослабевать, и внутри словно прорвало плотину, тщательно сдерживаемую ранее. Позднее магическое созревание, избежание ритуала и жизнь на морском дне не позволяли раскрыться внутренней силе, которую тщательно вынашивало в себе его тело.

Но тело было еще слишком слабо для такого. И, не выдержав напряжения, Шаас без сознания рухнул на землю, успев лишь подумать перед этим, как все-таки здорово обладать магией…

Обморок длился недолго, во всяком случае, нага никто не хватился. А когда он очнулся, первое, что почувствовал – было ровное и очень медленное, как и положено у нагов, биение крохотного сердечка внутри яйца. Он спас детеныша… Но что делать с ним дальше? Шаас не мог ни взять его с собой, ни оставить здесь, где ему неминуемо грозила бы смерть без магического контроля. Он встал и, прижав яйцо к груди, тяжело вздохнул, оглядываясь по сторонам. И только сейчас, в этот момент, его глаза встретились с до боли знакомым взглядом темно-желтых глаз.

Шери появился метрах в семи от него, замерев на месте. В распахнутых желтых глазах плескался страх. Он боится его? Его, своего брата-изгнанника, лишенного магического амулета, с которым можно справиться в два счета? Нет, страх был не за себя. А за детеныша, которого наг продолжал держать у своей груди. Он боится, что Шаас навредит ему.