Иероглиф «Измена» - Первухина Надежда Валентиновна - Страница 43

Однажды старая Бинь отлучилась из поместья на несколько дней — ей нужно было совершить годовой поминальный обряд на могиле предков. Уезжая, домоправительница вручила девушке ключи от всего поместья, от служб и кладовых.

Оставшись одна, Юйлин недолго развлекалась тем, что бродила по многочисленным комнатам и пристройкам притихшего запустелого дома. Но вскоре это занятие стало пугать девушку, хотя по природе своей она не была пуглива. Просто в сумерках да в одиночестве бродить по незнакомому дому… Тут и завзятый храбрец испугается!

— Здесь должны водиться призраки, — сказала Юйлин, запирая за собой огромную приемную залу, в которой чувствовала себя очень неуютно. — И я не удивлюсь, если они здесь действительно водятся. Ведь брат и невестка господина Лу Синя сами оборотни!

Домоправительница, как уже упоминалось, оставила Юйлин ключи не только от дома, но и от кухонных пристроек и от кладовых, полных запасов всякой снеди, — чтобы бедная одинокая девушка могла сама себе приготовить кушанья и ни в чем не нуждалась. Так вот, Юйлин со скуки внезапно почувствовала голод и жажду. Она отперла кладовую с припасами, зажгла свечу и осмотрела полки. Чего здесь только не было! Висели копченые окорока и целые туши вяленых быков и баранов, связки дичи; рядами стояли круги сыров, соевых лепешек. От коробов с разными приправами и пряностями пахло так, что кружилась голова. А сколько здесь было сушеных, засахаренных и вяленых фруктов! Они источали такой сладкий и пьянящий аромат, что поневоле почувствуешь себя голодным!

Юйлин открыла один из плетеных коробов — там оказались вяленые персики и ломтики дыни в сахаре. Ах, солжет и не покраснеет та девица, которая скажет, что не любит сладости!

Юйлин набрала целый поднос сластей, но подумала, что неразумно есть всухомятку. Поэтому она прошла в глубь кладовой и обнаружила множество запечатанных винных кувшинов. Она осмотрела их и выбрала кувшин шансинского десятилетней выдержки, отметив про себя, что у господина первого каллиграфа неплохой вкус.

Со своей добычей (не забыв запереть кладовую) Юйлин поднялась к себе в покои. Здесь она зажгла свечи, разложила на подносе сласти, подогрела вино на маленькой жаровне и наполнила свою чарку.

— Тошно пить одной, — сказала Юйлин, поднимая чарку. — Но что поделаешь! Все меня бросили, бедную, одинокую девицу! Так выпью же за то, чтобы в этот вечер не быть одинокой!

Юйлин осушила чашу не поморщившись (да и разве можно морщиться от великолепного шансинского вина, настоянного на лепестках хризантем?) и съела несколько долек засахаренной дыни. После первой чарки приятно закружилась голова, развязался язык и Юйлин принялась хихикать и болтать сама с собой о всякой несуразице. Потом оборвала себя:

— Что-то я сегодня слишком быстро опьянела, а ведь когда-то умела пить как мужчина! Верно, это шансинское слишком крепкое. Надо пригубить еще чарочку, вот хмель и выйдет.

Юйлин пригубила чарочку, потом еще одну, потом еще… Словом, когда кувшин опустел и взошла луна, оказалось, что Юйлин свирепо напилась.

Пошатываясь, девушка вышла из своих покоев и направилась в круглую залу с фонтаном и бассейном. В этой зале полагалось принимать гостей и петь песни, когда зацветали слива и персик. Сейчас зала пустовала, фонтан молчал, в бассейне темным зеркалом стояла вода, но Юйлин это ничуточки не пугало. Она села на бортик бассейна, поглядела в большое окно на потолке (оттуда изливался свет луны) и принялась скандировать стихи, отбивая себе такт ладонями:

— Ах, недурно получилось! — воскликнула Юйлин. — Жаль только, некому это услышать! Вот, господин первый императорский каллиграф, если б вы не задирали так высоко свой ученый нос, вы бы заметили, что одна девушка… что одной девушке вы очень нравитесь! И она, быть может, в вас вообще влюб-ле-на! Вот! Оэ, я протрезвела слишком быстро! Надо сходить в кувшин и принести еще одну кладовку вина! Да! Где ключи? Вот ключи! Идем, идем, путаются под ногами рукава моего платья… Идем, идем, Юйлин!

Девушка отправилась путешествовать по дому Ля Синя в поисках заветной кладовки. С собой она прихватила масляную лампу, чтоб не споткнуться и не заблудиться в темноте. Но лампа помогла мало. Это Юйлин поняла, когда отперла и толкнула от себя дверь помещения, которое отнюдь не было кладовкой с припасами.

Небольшое помещение скорее всего напоминало библиотеку — на многочисленных стенных полках здесь лежали свитки, кипы плотной бумаги, и пахло здесь бумажной пылью…

— Оп! — весело сказала Юйлин. — Я ошиблась комнатой! Ну так что ж! Погляжу, что за книги хранится в библиотеке у господина императорского каллиграфа! Это ведь приличное занятие!

Юйлин поставила лампу на маленький столик и потянула с полки один свиток. Развернула его и прочла название: «Описание подземных богатств земель Го и Хэншоу, составленное путешественником Сенчи».

— Фу, скука! — сморщила носик Юйлин. — Кому нужны эти описания!

Она отложила свиток и взяла другой. Он назывался куда завлекательнее: «Признаки, по которым женщина является настоящей красавицей».

— Оэ! — воскликнула весело Юйлин. — Посмотрим, что за признаки.

«Настоящая красавица ведет себя сдержанно и никогда не пьет вина», — прочла Юйлин первую строчку и рассердилась:

— Ах вот как! Выходит, я не настоящая красавица!

Она досадливо отбросила свиток. Тот упал на полку с шуршаньем… Слишком отчетливым шуршаньем! И это шуршанье все не утихало!

— Мыши! — громким шепотом сказала Юйлин.

Душа у нее ушла в пятки. Хоть и открыл ей гадатель-оборотень, что в прошлой жизни она была мышью, тем не менее девушка боялась этих маленьких зверьков так, словно они были по меньшей мере тиграми. — Мыши могут погрызть драгоценные свитки! Вот беда! Вернется господин каллиграф, а его библиотеку мыши обгрызли! Ха-ха-ха! Прочь, противные, прочь! — Юйлин подняла над головой масляную лампу и с отчаянной храбростью шагнула вперед, в темноту: — Прочь, негодные! Кыш!

И услышала в ответ:

— Сама кыш!

Юйлин вздрогнула и примерно на уровне своих глаз увидела другие человеческие глаза, сверкающие, как янтарь.

— Ай! — завизжала Юйлин и лишилась чувств, как и подобает настоящей красавице. А может, и не подобает…

Очнулась Юйлин оттого, что кто-то немилосердно хлопал ее по щекам. Она открыла глаза и увидела, что над ней склоняется настоящее чудовище — с золотисто-желтыми глазами, с волосами, блестящими, словно медь…

— Спасите! — пискнула Юйлин. — Оборотень!

— Ох и дурочка ты, Юйлин. Маленькая, — насмешливо сказало чудовище. — Какой я тебе оборотень! Неужто ты меня ничуточки не узнала?!

Юйлин села: оказалось, что они вместе с чудовищем находятся в той самой зале с бассейном. Чудовище поднесло к своему лицу свечку, и Юйлин вскрикнула:

— Постой-ка! Да ведь ты Сюй Шунь! Младшим мальчишка из семейства Шуней! Я вспомнила тебя!

— Слава богам! Я и впрямь Сюй Шунь,твой друг по детским играм! Помнишь, как мы играли в лошадки, в «шесть-шесть» и «камень, ножницы, бумага»?

— Ты всегда выигрывал, потому что был очень ловким… Послушай, а что ты здесь делаешь?