Наперекор всему (СИ) - Радкевич Алекс - Страница 32

- Можно я пойду покурю? — встрял Ник, которому уже надоело слушать перепалку.

- Кури здесь, — разрешил Глеб.

Троянов закашлялся, но ничего не сказал. Вообще-то в офисе Глеба нельзя было курить, пить и дышать, если хозяин был не в духе.

- Когда ты вернешься?

- В начале месяца, числа десятого, я думаю. Это если будут оперировать, если нет — раньше.

- А корпоративы?

- В этом году без корпоративов.

- С «Молочной долиной» же договаривались, 30 число, десять песен, — Вячеслав Давыдович полистал ежедневник. — Вроде и все.

- Черт, точно, я забыл про них совсем. Ну уже не получится, сегодня улетаем. Посмотри договор, что там? Я в хороших отношениях с их директором, может, обойдемся без неустойки. Я ему позвоню, объясню.

- Даже если и обойдется, больше не позовут, — многозначительно заметил Троянов.

- Ну и что теперь делать? Мне сдохнуть на сцене?! — рявкнул Немов. — Эти не позовут, позовут другие.

- Как знаешь.

Еще примерно полчаса обсуждали рабочие проблемы, после чего Немов поднялся:

- Ну все, мы поехали. Ник на машине, поэтому Игорь в твоем полном распоряжении.

- Удачи, Глеб.

- Спасибо.

До Нововнуково добрались быстро.

- Только бы Ирма не начала сцены устраивать, — вздохнул Глеб, открывая дверь своим ключом. — Ненавижу женские истерики.

- Кто их любит, — хмыкнул Ник.

Но истерик не было. Ирма встретила их совершенно спокойной. Долго объясняла Глебу, что и для чего она положила в сумку, потом предложила пообедать. Глеб решительно отказался, с утра кусок в горло не лез, Ник последовал его примеру. Тогда Ирма подошла к Немову и, ничуть не стесняясь присутствия Ника, обняла его за шею:

- Я буду звонить тебе постоянно. И ты звони, пожалуйста. Ник, проследи, чтобы он звонил, хорошо? И вообще проследи за ним. Я бы очень хотела поехать с тобой. Неужели нельзя было другую страну выбрать? В Германии отличная медицина!

- Ирма, мы ведь это уже обсуждали.

- Да, ладно, я молчу. Пожалуйста, береги себя. И держи меня в курсе!

Семейный поцелуй отличался от тех, к которым привык Ник, своей целомудренностью. Он хотел было отвернуться, но не смог — любопытство пересилило ревность. Да не особо он и ревновал, если честно. Сейчас он чувствовал с Ирмой даже что-то вроде духовной близости. Они любят одного человека, им обоим одинаково больно и тревожно. И они оба усиленно изображают оптимизм. На месте Ирмы он сейчас не хотел оказаться совершенно. Сидеть в четырех стенах в Москве и ждать звонка — это ужасно.

- Все, моя хорошая, долгие проводы — лишние слезы.

Глеб решительно отстранил Ирму, чмокнув ее в лоб напоследок. Выглядел он смущенным.

Сумку забрал Ник. На пороге Глеб долго трепал за уши Динку, к воротам шел медленно, так что Ник даже забеспокоился:

- Ты чего? Идти трудно?

- Нет, трудно уходить. А если я не вернусь?

- Глеб, ты охренел совсем?! — возмутился Ник. — Спасибо, Ирма не слышит! Что за мысли вообще? Ты едешь спину лечить! Тоже мне, смертельно опасная болезнь радикулит!

- Ты не понимаешь, — Глеб все-таки сел в машину. — Когда тебе тридцать, жизнь кажется бесконечной. В шестьдесят смотришь на вещи иначе.

- Родной, прекрати, пожалуйста, накручивать и себя, и меня. Все будет хорошо. Может быть этот чудо-доктор тебе назначит курс массажа и таблеточки? И мы проведем прекрасные две недели в Израиле. Море, солнце, на улице плюс тридцать, а не минус десять, как здесь. Все будет прекрасно!

- Как скажешь, — вздохнул Немов.

Глава 8. Израиль

В самолете у Глеба опять разболелась спина, несмотря на то, что укол делали всего три дня назад, а обезболивающие таблетки он глотал уже горстями. Ник даже начал подозревать, что между приступами и эмоциональным состоянием любимого есть какая-то связь. Он всеми силами старался отвлечь Глеба разговорами, новыми фильмами, которые специально загрузил в планшет перед дорогой, даже мелкими приставаниями, пока никто не видит – в салоне бизнес-класса сегодня больше никого не было. Но Глеб ко всему оставался безучастным — он был полностью погружен в свои мысли.

В аэропорту их встретил Тайлевич-старший. Отца Ник не видел уже года три, но батя ничуть не изменился: те же вечно растрепанные волосы, те же смешные, старомодные очки в роговой оправе, родом еще из Советского союза — отец был верен своим привычкам, сколько бы не зарабатывал, та же безмятежная улыбка.

- Никитос, здорово! Ну ты и лось стал! Из качалки не вылезаешь? — Иосиф Нахимович стиснул руку сына профессиональным пожатием хирурга.

- Вылезаю иногда. Бать, где машина? Глебу надо сесть.

Любимый уже почти висел на нем, хотя со стороны это выглядело, как будто Ник поддерживает его под локоть.

- Здравствуй, Глеб, — руку Немова доктор Тайлевич пожал уже осторожнее, профессионально оценив бледно-зеленый цвет лица друга. — Ну и что за новости? Чего ты вдруг расклеился?

- Возраст, наверное.

- Вот не надо мне про возраст! Я старше тебя на три года. Если ты таки будешь мне говорить про возраст, я решу, что мне тоже пора на пенсию. А это очень дорого мне обойдется! Кто будет натягивать глаза на уши нашим красавицам? Ты знаешь, кто у меня был недавно на столе? Не поверишь! Клеопатра!