Старик - Иванин Александр - Страница 63

Он как маленькие камешки перекладывал в голове простые знакомые фразы: «Служить и защищать», «Бороться и побеждать», «Война с преступностью», «Карать, карать, карать».

Все стало на свои места. Есть сложная и тяжелая, но необходимая работа, которую смогут по-настоящему оценить лишь избранные. Теперь сама судьба дала ему в руки тот самый меч, о котором он втайне мечтал всю жизнь. Он десница правды, он борец со всей той человеческой мерзостью, которую так ненавидел. Он не принадлежит себе, теперь у него есть высшее служение. Теперь это его поприще и его ДОЛГ.

В одно мгновение он стал неким сверхчеловеком, осененным великой миссией. Он опустился на колени и заплакал теми сладкими слезами полного катарсиса, которые раньше посещали только святых подвижников и пророков. Уже не было страха или сомнений. Какое наслаждение получить свыше такое великое служение!

Предельная ясность сознания обжигала резкостью и контрастом окружающего мира. Он даже запахи стал различать не хуже чем собака. Ночной весенний воздух пах кровью, жженым порохом, металлом и ненавистью.

Привыкнув к новому состоянию, он осторожно встал. Ему казалось, что он сейчас упадет, но вместо этого почувствовал волшебную легкость во всем теле. Начиналась новая жизнь с большой буквы.

С колен Иваницкий встал уже другим человеком. Он уверенно и твердо пошел к своим братьям по служению, по вере и долгу. Они должны понять и принять великий ДОЛГ служения погибающему человечеству.

Холодная вода брызгала из-под ног. Ботинки сразу намокли. Холодный ветер позднего вечера раздувал полы его куртки и норовил забраться за шиворот. Проходя или почти пробегая мимо барака с дагами, Иваницкий наткнулся на картинно разложенные трупы кавказцев. Сегодня утром он видел одного из них у начальника накопителя. Похоже, зарезанный кавказец был лидером у дагов. Рядом с ним сейчас лежала и пара его абреков. Здоровенные двухметровые бородатые мужики с обожженными лицами и сломанными ушами. Тогда они ходили с пулеметами. На плече у каждого был ПКМ с коробкой под ленту. Впечатление они производили жуткое. Теперь эти страшные даги валялись обычными трупами на грязном асфальте. Всех троих убили одинаково – ударом ножа в основание шеи. Так диверсанты убивают – не горло режут и не пузо прокалывают, а просто бьют ножом сверху вниз в место, где шея переходит в плечо. Нож проходит между ключицей и лопаткой. Скрытый, подлый удар. Ножа не видно до самого последнего момента. Чувствовался почерк профессионалов. Потом у каждого была пробита глазница. А дальше начиналась самое интересное. У дагов были отрезаны гениталии и засунуты каждому в рот. Иваницкий был готов дать голову на отсечение, что дагов положили здесь специально.

Вдруг к Иваницкому подскочили сразу два корейца. Они тихонько окликнули его заранее и семенили к нему, вытянув раскрытые ладони, – наверное, миролюбивые намерения демонстрировали. Так вот кто дагов прибрал! Они подхватили Володю под руки и отвели в сторону. Там к нему подскочил еще один кореец, который уже вполне бегло, хоть и с акцентом, говорил по-русски. Он что-то лепетал про место преступления, про опасность и про то, что сейчас милиция уже идет. Да Иваницкий сам милиция! Тут он понял, что лучше этого не говорить, а то его служение может так и не начаться, прервавшись на самом корню.

Прикидывать шансы было бесполезно: во всех случаях они его задавят как котенка, он даже пистолета не успеет вытащить. Даже если бы у него был автомат, все равно все преимущества на их стороне. Он не сомневался, что с одной из крыш его голову в прицел взял снайпер или даже несколько снайперов. Иваницкий сделал единственно возможное в этом случае – он побежал. Он оттолкнул корейцев и одним прыжком оказался около трупов и, чуть не упав, завернул в узкий промежуток между ангарами. Дальше он действовал скорее интуитивно, потому что никакой логике его действия не поддавались. Он остановился и встал в пустую нишу для силового щита. Высота там как раз была в человеческий рост, а ширина сантиметров восемьдесят. Произошло чудо – пятеро корейцев с карабинами и автоматом проскочили мимо него. Они его не заметили. Иваницкий даже в недоумении выглянул из своей ниши и посмотрел им вслед. Это было очередным подтверждением его великой миссии и правильности выбранного пути. Судьба сама берегла его. Тут его осенило, что ведет его само Провидение. И неспроста он проскочил все засады и увидел трупы дагестанцев. Его привело сюда. И спасло от преследования оно же. Но искушать судьбу не стоило. Недаром гордыня – это один из тяжких смертных грехов.

Иваницкий огляделся по сторонам. Прямо перед его ногами продольными ребрами торчала решетка ливневой канализации. Иваницкий усмехнулся. Вот еще одно доказательство его правоты. Он должен пройти через испытания и самоотречение. Володя с растущим чувством внутреннего ликования и готовности к личному подвигу поднял тяжелую чугунную решетку и нырнул внутрь канала. Он сомневался, что раньше у него вообще хватило бы сил выдернуть эту решетку, а теперь она показалась ему не тяжелее крышки помойного ведра.

Иваницкий, практически согнувшись пополам, побежал в одном из направлений вонючего грязного трубопровода. Нужно было успеть в комендатуру. Ситуация была экстренной. Нужно было обязательно понять, что вообще происходит, и действовать без промедления. Сейчас их переиграли. Они глотают пыль далеко сзади. Поднимать шум по рации он побоялся.

Все-таки он переоценил свои силы – проклятая самонадеянность. Он шлялся по этому гадкому подземелью непозволительно долго и выбрался на поверхность где-то за ангаром с балластом. Выскочив на твердую поверхность, он отряхнул грязное пальто и бросился в комендатуру.

Там он никого не застал. Комендатура оказалась пустой!!! Произошло непонятное ЧП на дороге. Все, как идиоты, ринулись к месту этого ЧП. Разве непонятно, что хоть кто-то должен был остаться на месте! Тогда Иваницкий помчался наверх, к своим серым братьям.

Взбежав на второй этаж, он на мгновение замер перед дверью их кабинета. На ней уже не было грязных кровавых разводов, ламинированная белая поверхность светилась чистотой. Он вытащил из кармана отличный самодельный выкидной нож, который подобрал с трупа неизвестного мужика в гаражах. Он упер острие в белоснежную девственную поверхность и с нажимом выцарапал слово «ДОЛГ» большими буквами размером с двойной тетрадный лист.

Глава 16

Дедушка

Старик сидел на Валеркиной кровати. Тугой болезненный комок распирал его горло. Старые руки обнимали худенькую мальчишескую спину. Пальцы сквозь одежду ощущали слабость и жар детского тельца. Валерка казался ему хрупким и невесомым. Старик даже боялся пошевелиться, опасаясь причинить боль этому маленькому страдающему человечку. Под мешковатой пижамой шершаво терлись белые марлевые повязки.

В тот самый миг старик ощутил, что теперь нет для него человека ближе, чем Валерка. И с этого момента он больше не одинокий, всеми забытый старик – теперь он дедушка.

Рассиживаться им не дали. Подошел высокий строгий врач с таким типом лица, который любят рисовать художники на картинах, изображающих Христа или святых. Слегка сутулая худощавая фигура в белом халате не могла укрыть собой мельтешащей сзади медицинской сестрички. Сестра слегка испуганным голосом чирикала что-то невнятное, наверное стараясь о чем-то предупредить старика. Только старик уже не мог разобрать, что она лопочет.

– Здравствуйте, меня Илья Александрович зовут. Я – доктор. Вы не могли бы на минутку со мной в коридор выйти? – учтиво сказал врач и сразу же успокоил Валерку: – Валера, ты не беспокойся. Вернем мы тебе дедушку, но сейчас он делает очень нужную и важную работу для других детей. Ты мальчик взрослый и должен это понимать. Хорошо?

Выпущенный из рук деда Валерка устало вмялся в скомканную подушку и кивнул, но только глазами, выражая свое согласие и покорность судьбе. Неожиданно встретив старика считаные минуты назад, он вернул себе маленький кусочек прежней счастливой жизни. Он боялся, что у него этот кусочек отнимут, и Валерка был готов на все, чтобы не потерять этой маленькой частички себя самого. Он был готов ждать, терпеть, соглашаться с чем угодно, врать, изворачиваться, умолять. Он никогда не чувствовал себя таким беспомощным, как сейчас. Казалось, что судьба может обмануть его в очередной раз и он потеряет и эту маленькую спасительную соломинку.