Старик - Иванин Александр - Страница 64

Сестричка присела на край Валеркиной кровати:

– Потерпи, миленький. Ты не расстраивайся, теперь у тебя все будет хорошо. Теперь дедушка будет рядом с тобой. Выздоравливай скорее.

Она улыбнулась ему ласковой материнской улыбкой и взъерошила мокрые от испарины волосы.

Валерка стал усиленно повторять про себя эти последние слова, как самую важную мантру своей жизни: «Все будет хорошо. Все будет хорошо. Так же хорошо, как раньше. Все будет хорошо».

Старик поцеловал стриженую голову мальчика с неожиданно большими ярко-красными ушами и послушно вышел вслед за строгим врачом. Сколько лет он мечтал о том моменте, когда сможет вот так просто поцеловать вихрастую детскую головенку. Какое это счастье – рассказывать внукам на ночь волшебные сказки, забрасывая каждое слово в широко распахнутые глазенки, мастерить забавные поделки, прощать мелкие и не очень мелкие шалости, водить внуков за руку в старый сад за ароматной малиной, горячей от летнего солнца. Какое это счастье – заслужить всей своей жизнью эту самую удивительную награду в жизни – быть дедом.

– Простите, мы не представлены, – сказал ему врач, когда дверь за ними закрылась.

– Федор Ефимович. Ефимычем меня все зовут, – представился старик.

– Федор Ефимович. Я понимаю ваши чувства. Разыскать потерянного внука среди этого безумия действительно счастье. Но я рассчитываю и на ваше понимание. Поймите, мальчик пережил невероятный ужас, ему нужен покой. Постарайтесь понять еще и других детей. В той палате все дети потеряли родителей. У всех без исключения очень тяжелое физическое состояние. Психическое состояние мне сложно оценить, у меня другой профиль. Я военный медик. Но я вас очень прошу не появляться в той палате какое-то время. Не буду вдаваться в подробности, но представьте состояние других детей, которые видят такое чудесное событие. В некоторых случаях это действительно может поддержать и дать хотя бы иллюзию надежды, но в дальнейшем ваши встречи с внуком невольно будут причинять боль остальным детишкам. Вы понимаете меня?

– Конечно, понимаю.

– Мы ни в коем случае не будем препятствовать вашему общению с внуком. Мы постараемся устроить вас вместе, осталось только подобрать место для вас двоих.

– Да. Конечно, я подожду.

– Мы всегда говорим правду родственникам пациентов, – продолжил доктор. – Не буду от вас скрывать. Мальчика привезли в очень тяжелом состоянии. Его буквально выдернули из лап морфов. Много травм. К тому же наложилось сильное токсическое отравление. Когда его привезли, шансов, что он выживет, было пятьдесят на пятьдесят. Но за сутки он успел выкарабкаться с того света. Как пойдет выздоровление дальше – неизвестно. У мальчика много поверхностных ранений. Еще сотрясение головного мозга и ушибы внутренних органов. Было подозрение на компрессионный перелом, но его, слава богу, не подтвердили. Ребенок весьма неплохо идет на поправку, и это радует. На вас сейчас ляжет еще и нагрузка по уходу за больным ребенком. Вы готовы к этому?

– Я все сделаю, как вы скажете.

– Идите прямо сейчас на сестринский пост и дайте информацию о мальчике. Скажите, что вы дедушка зайчика. Кстати, как его на самом деле зовут?

– Терешкин Валера. – Старик сам не знал Валеркиной фамилии и поэтому назвал свою.

Врач ему одобрительно кивнул, пожал обе руки, извинился и быстрым шагом ушел в сторону лестничной клетки.

Старик больше не помогал разносить ужин, а послушно пошел к высокой белой стойке из окрашенной масляной краской фанеры. Затем примерно десять минут улыбчивая медсестра с широким лицом и узкими запятыми очень восточных глаз подробно расспрашивала его о мальчике. Старик честно рассказал все, что знал, кроме того, что они не родственники.

Место им нашли только к вечеру. Их поселили в маленькую каморку без окон, точнее, там было маленькое зарешеченное окошечко прямо в массивной железной двери. Окошечко закрывалось металлической ставенкой, запирающейся на простой советский шпингалет. Сама ставня была настолько закрашена масляной краской, что казалась облитой толстым слоем пластика. Каморка была раньше кассой, и окошко выходило в коридор. Им даже умудрились подселить соседей. Причем поселили тройняшек. Три мальчика четырнадцати лет. Мальчишки были сильно истощены. Их привезли накануне.

Мальчики почти четверо суток просидели без еды и практически без воды в гараже. Они с родителями собирались уезжать, но, когда добрались до гаражей, их там заблокировали шустрые зомбаки. От ненужных провожатых смогли отбиться кое-как, отец убил пятерых самых шустрых, и у них получилось добраться до своего гаража. В гараже их ждало разочарование. Машину угнали. Ворота взломали старым воровским способом: натянули трос между расположенными друг напротив друга гаражными воротами и дернули его автомобилем. Семья посмотрела на разоренный гараж. Делать нечего, нужно было быстрее убегать из гаражей, которые могли в любую секунду превратиться в западню. Спастись не получилось: мертвых перед гаражным кооперативом стало слишком много.

Отец пытался расчистить путь из ружья. Опытный охотник, обжигая пальцы, он торопливо вгонял патрон за патроном в горячий ствол верной «тулки», но мертвых было слишком много. На него мертвяки кинулись скопом и сожрали почти без остатка. Мальчишки с матерью смогли спрятаться в одном из гаражных боксов, который бросил открытым кто-то из убегающих владельцев. Дверь захлопнули в самый последний момент.

Мать обратилась часов через восемь. У нее было слабое сердце. Сердечный приступ пришел к ней поздней ночью. Хорошо, что она успела разбудить сыновей. Они помогли ей спутать руки и ноги. Через четверть часа ее не стало, а еще через десять минут она стала зомби. Мальчишки не смогли убить мать. Они найденными в гараже лопатами затолкали ее под верстак и там заставили ящиками со всякими железками, негодными аккумуляторами и старыми покрышками на битых дисках. Было очень страшно. Артем, самый смелый из них, умудрился накинуть петлю из металлического троса на ноги зомби и привязать ее к стойке железного верстака.

Вторую петлю с помощью старой швабры он накинул ей на голову. Трос они все вместе натянули и завязали за нижнюю полку самодельного стеллажа из разномастных кусков металлолома.

Вот так и просидели мальчишки все эти дни в темноте и холоде, без крошки во рту, умудрившись выцеживать воду из лужи перед воротами с помощью трубочки, просунутой в узкую щель. Ночью вода перемерзала, а днем приходилось ждать, когда она оттает. Оживший труп матери постоянно толкался и скребся под верстаком, нагоняя такой ужас, что челюсти сводило судорогой. К тому же она воняла.

Спасение братьев Кузнецовых можно назвать чудом. Задняя стена их гаража выходила на обычную дорогу. Одна из большегрузных машин врезалась в стену, уходя от столкновения с выскочившим из дворового проезда автобусом. Стена из хлипких шлакоблоков рухнула, и братьев обнаружили пассажиры грузовика, когда полезли выталкивать застрявшую в проломе стены машину, отстреливаясь от накатывающих зомби.

Тройняшки походили друг на друга не больше чем обычные братья. Они были разного роста, с разными глазами, не говоря уже о характерах. Но те, кто их видел, однозначно могли сказать, что они братья: схожие черты лица, да и жесткие курчавые светлые волосы отмечали всех троих.

Мальчишки не отличались выдающейся комплекцией, им всем троим можно было дать не больше двенадцати лет. Подростки в них угадывались только по ломающимся голосам. Старик отметил про себя, насколько они отличались от смелого и уверенного в себе Кирилла, который уже в этом возрасте походил на юного викинга, а не на сопливого мальчишку.

Тройняшки на самом деле больше всего различались характерами. Артем был самым решительным и боевитым. Волевой авантюрный характер сковывало худенькое тщедушное тело подростка, он был самым маленьким из троицы. Никита был эмоциональным и весьма артистичным мальчиком, характерный томный взгляд с поволокой сулил своему хозяину бурную романтическую жизнь и женское обожание в будущем. К тому же он прекрасно пел и замечательно умел играть на нескольких музыкальных инструментах. Сережа, наоборот, был всегда тих и задумчив. Он мог часами просиживать у окна, а как-то раз, принеся с собой новую книжку, он снял один ботинок, да так и остался читать, стоя на пороге их каморки, замызганный томик с названием «Строение вселенной. Глобальные загадки и парадоксальные гипотезы».