Двойная ложь - Пирсон Ридли - Страница 19

— Закажите, пожалуйста, двойной эспрессо. К вашему приходу я уже оденусь.

— Двойной эспрессо в этой дыре? Не смешите меня. Максимум, на что можно рассчитывать, это на кофейный автомат. Вы любите пончики?

Нелл Прист чуть приоткрыла дверь и выглянула в коридор.

— Вы что, издеваетесь? — спросила она. И без того распаленное воображение Тайлера взыграло не на шутку: мельком увидев часть обнаженного плеча Нелл, он по фрагменту, словно археолог, восстановил недостающее целое.

— Вам с заварным кремом или с желе?

— Нет, вы точно издеваетесь.

— Заказ принят. Жирные пончики с кремом и кофе со сливками. Долой сахар и мучное!

— Ну хорошо, я согласна, — вздохнула Нелл. — Купите пару плетенок. Лучше всего с миндальными орехами.

— Совсем другое дело, — сказал Тайлер. — У вас есть ровно десять минут на сборы. Иначе я поеду без вас.

Направляясь по убогому коридору к еще более убогому выходу, Тайлер услышал, как Прист крикнула вдогонку:

— А почему вы решили дождаться меня?

Тайлер резко повернулся и увидел, что она смотрит на него из-за двери, увидел ее гладкую кожу цвета темного янтаря.

— Почему не уехали сами? — спросила она.

Тайлер почувствовал, что сейчас он глупо улыбнется, и с трудом сдержал эту улыбку.

— У вас есть десять минут, — сказал он, и его губы все же предательски разъехались.

Выпив по дороге кофе, Тайлер и Прист уже через час были на месте. Они остановились на обочине идеально ровной двухполосной дороги, окруженной полями, за которыми виднелся лес. У дороги уже стояла машина «скорой помощи», а чуть поодаль — автомобили полиции штата. Тайлер и Прист отправились по протоптанной дорожке, рядом с которой бежали следы одинокого лыжника.

В прозрачном от мороза воздухе пахло свежестью, точнее, девственной чистотой самого воздуха, еще точнее — в воздухе отсутствовал какой бы то ни было запах — так не ощутима на вкус родниковая вода. Крутом ни души, ни звука. Лишь изредка из леса доносилась заунывная песня зимующих птиц или ропот непокорных листьев, самоотверженно воюющих с ветром.

Тайлер и Прист были почти уже у цели. Ему вдруг захотелось вернуться, он понимал, что если сделать еще несколько шагов вперед, то возврата не будет. Он прочувствовал это на собственном опыте. Работая следователем по уголовным делам, он убедился в относительности слова «жизнь» и категоричности слова «смерть». Любую жизнь можно прервать, жизнь человека хрупка, уязвима, эфемерна. Здесь нож, там пуля, а вон там — петля. Никакой романтики, что бы там ни писали в книгах или ни показывали в кино. О какой возвышенности смерти можно говорить, когда перед тобой лежит обезображенный труп? Тайлер в свое время насмотрелся на трупы, а что касается Нелл Прист, то ее ждет горький урок.

Следы вели все дальше, и уже через десять минут они миновали чащу деревьев, за которыми простиралось заснеженное железнодорожное полотно, состоящее из двух путей. От полотна кривой дугой уходила дорожка, в конце которой лежал окоченевший труп.

Полиция штата уже огородила место преступления желтой лентой, при этом явно перестаралась: такое количество ленты не прорвало бы даже стадо бизонов. Видно, не часто у них появляется возможность «поиграть в ленточки». Два детектива в гражданской одежде, мужчина и женщина, отпаивали горячим кофе из стального термоса молоденькую девушку лет двадцати. Рядом, возле дерева, стояли ее лыжи, с которых уже начал стаивать снег. Следы от лыж наискось пересекали огражденное лентой место. Глядя на эти следы, Тайлер понял, что девушка сначала остановилась, заметив в снегу что-то странное, потом «лесенкой» подошла ближе, о чем свидетельствует притоптанный снег, и, наконец, увидела весь этот кошмар. Затем налегла на лыжные палки и вихрем унеслась прочь. Если он все правильно понял, то через несколько метров девушку стошнило. Ей стало плохо, она упала, неуверенно встала на лыжи и снова повалилась на снег.

— Она взяла с собой на лыжную прогулку сотовый телефон, — сказал Тайлер. Они стояли поодаль от трупа, изучая местность. — Нужно выяснить, кому она звонила. Если не расскажет, придется проверить все звонки.

— Зачем?

— Затем, что мы не знаем, почему она выбрала именно эти места. Она, естественно, скажет, что совершала утреннюю пробежку, накатывала лыжню. Но посмотрите вокруг! Похоже это на лыжный курорт? С таким же успехом я или вы могли сегодня кататься на лыжах и наткнуться на труп. Поэтому непонятно, что это за лыжница и каким ветром ее сюда занесло. Нужно обязательно это выяснить. В конце концов, это наша работа, нам за нее деньги платят. И самое главное, нужно сделать все шито-крыто, чтобы ни газеты, ни телевидение не пронюхали раньше времени. А то убийца еще глубже заляжет на дно.

— Вы всегда такой мнительный, Тайлер?

— Почти всегда. А еще я крайне нетерпелив. Это одно из моих лучших качеств.

— А может, это «лесоруб» его убил? — спросила Нелл чрезвычайно серьезным тоном. — Когда мы сможем осмотреть труп?

— Сначала нужно получить разрешение у этих ребят, — сказал Тайлер, кивнув в сторону детективов. — Правда, нам оно ни к чему, но таковы правила. — Помолчав, он спросил: — Вам не страшно?

— А что, должно быть страшно?

— Как сказать, — ответил Тайлер. — Топор — штука тяжелая.

Тайлер и Прист прошли по утоптанной дорожке и остановились в нескольких шагах от замерзшего трупа. На топор не похоже, если его, конечно, не обухом треснули. Тайлер мгновенно ухватил суть дела.

— Мне нужно подойти ближе, — крикнул он детективам. Прист посмотрела на него, как на сумасшедшего, мол, куда еще ближе, и покрутила пальцем у виска.

— Только ничего не трогайте! — крикнул в ответ детектив.

Тайлер подошел к трупу и присел на корточки. Окровавленное лицо было сплошь покрыто рваными ранами; Тайлер сталкивался с ножевыми ранениями, но это был не тот случай. Кожа над глазом была вспорота на добрых два дюйма, глазное яблоко частично вывихнулось из глазницы, и, несмотря на то, что рана уже промерзла и закрылась, у Тайлера сложилось впечатление, что именно из этой раны пролилось основное количество крови. Разрозненные ниточки настолько ловко сплелись в клубок, общая картинка так быстро сложилась, что Тайлер даже испугался: как бы не наломать в горячке дров. Спешка здесь совершенно неуместна. Мертвец был очень крупных размеров и, похоже, подпадал под описание чернокожего бродяги, сравнившего его с лесорубом. Видно, что стрижку он делал в парикмахерской, а не обкорнал себя как попало садовыми ножницами. Нет, этот на «райдера» явно не похож. Из-за многочисленных ран он потерял так много крови, что превратился в мумию. Теперь понятно, кто забрызгал кровью весь вагон. Кроме того, на его лице Тайлер заметил пузыри и вздутия от ожогов и вспомнил слова эксперта о горячей банке супа. Он старался понять, что же все-таки заставило «лесоруба» упасть на колени.

— Держу пари, что в него действительно запустили супом, — сказал он.

— Вы о вагоне? — спросила Нелл Прист.

— Попросите фотографа, пусть он захватит «поляроид», — крикнул Тайлер, обращаясь к детективам.

— Не он, а она, — ответила женщина-детектив. Местные правоохранительные органы, как правило, не чествовали федеральных агентов. — Вообще-то, фотограф — это я. У меня все осталось в машине. Подождите немного, я скоро подойду.

Тайлер посмотрел на Прист: она была в ужасе от увиденного, на ней буквально лица не было. Еще бы, не труп, а сплошной кошмар. Шея и плечо «лесоруба» были сломаны; вероятно, он выпал из поезда. Труп лежал в непостижимо неестественной позе, словно сломанная кукла или восковой манекен.

— Вам плохо? — спросил Тайлер.

— Да, — ответила она.

— Это ваш первый труп?

— Первый, — ответила Прист. — Послушайте, Тайлер… — начала она, глядя на мертвеца.

— Что?

— Да нет, ничего. — Казалось, она передумала сказать то, что собиралась, и в то же время ей хотелось продолжить.