Юная жена - Бэнкс Майя - Страница 42

Не обращая внимания на боль в руках, она принялась выбивать половики из коридоров замка. Кроме того, Эвелин проследила, чтобы комнату для отца Драммонда как следует проветрили и развели огонь, чтобы прогреть.

Грэм скоро поверит, что она сможет вести хозяйство всего клана. Убедившись, что о священнике позаботятся, Эвелин отправилась к Мэри сказать, чтобы в честь гостя приготовили особый ужин.

Но, несмотря занятость, Эвелин за весь день так и не избавилась от грусти. Тоска по дому не оставляла ее. Каждый недоброжелательный взгляд выбивал из колеи. Она ощущала себя чужой.

Когда позвали на ужин, Эвелин чуть ли не падала от усталости и едва передвигала ноги. А ведь ей надо было подняться к себе в комнату, чтобы переодеться для встречи гостя. Сегодня отец Драммонд будет сидеть на почетном месте рядом с Грэмом, а она вся грязная и измученная.

Едва сдерживая стоны, Эвелин поднялась по лестнице и дотащилась до своей комнаты. Здесь она распустила волосы, тщательно расчесала и заплела в косы. Ей не хотелось снова надевать белую тунику и зеленое нижнее платье, а потому она достала из сундука другое. Его сшила для нее мать. Темно-синее, оно было похоже на то, которое Эвелин надевала на свадьбу, но не столь нарядное, оно больше подходило для приема почетного гостя.

К нему тоже полагалась белая туника вроде той, которую следовало носить с зеленым платьем, но у этой подол и рукава были богато расшиты синей нитью в тон нижнему платью.

Эвелин порадовалась, что рукава почти полностью закрывают руки — красные, огрубевшие, со множеством синяков. Оглядела их и поморщилась. Мать пришла бы в ужас от ее внешности. Благородной леди не пристало иметь такие руки.

Но благородное воспитание не поможет добиться признания в клане Монтгомери. Тяжелый труд здесь явно предпочитали элегантности и тонкому воспитанию. Эвелин никого за это не винила. Здесь полагали, что хозяйка замка, способная работать бок о бок с другими женщинами, лучше, чем леди, которая умеет проложить ровный стежок.

Убедившись, что ее внешность безупречна, Эвелин со вздохом отправилась вниз по лестнице. Каждый шаг давался с трудом, но она не позволяла себе охать.

У входа в зал Эвелин изобразила приветливую улыбку и взглядом нашла Грэма, который уже сидел с братьями за столом.

Грэм увидел ее, и Эвелин могла бы поклясться, что прочла в его глазах облегчение и радость. На сердце стало теплее, и грусть, не оставлявшая ее целый день, немного развеялась. В ногах появилась легкость, исчезли боль и скованность, мешавшие свободно двигаться.

Когда она приблизилась, Грэм встал, чтобы помочь ей подняться на помост. Эвелин не стала давать ему руку, а положила ее Грэму на локоть, и он слегка приподнял его. Улыбнулась Боуэну и Тигу, а потом и Рори, которая сияла как медный таз, потому что сидела напротив священника. Затем как хозяйка поприветствовала отца Драммонда за своим столом.

Тут Грэм удивил ее — поцеловал в лоб, как только они заняли свои места. Он хотел было взять ее руку, но Эвелин быстро потянулась за кубком, как будто не заметила его жеста.

Рори была очень возбуждена и болтала без умолку. Эвелин приходилось напрягаться, чтобы уловить смысл в потоке ее речи. Наверняка она многое упустила, потому что еле успевала переводить взгляд с одного на другого, чтобы понять, кто и что ответил.

К концу ужина она была абсолютно измучена. Пытаясь уследить за ходом разговора, она довела себя до головной боли. Больше всего ей хотелось лечь в постель и не вставать целую неделю.

Эвелин облегченно вздохнула, когда ужин закончился и Грэм предложил мужчинам перейти поближе к огню, чтобы попробовать эль, приберегаемый для почетных гостей. Она была счастлива от мысли, что сейчас отправится спать, но, когда все поднялись, Грэм подал ей руку. Эвелин, решив, что он просто хочет помочь ей встать, приняла ее и позволила увести себя от стола.

Оказавшись вместе с мужчинами в дальнем конце зала у камина, Эвелин попробовала высвободить свою руку и распрощаться, но Грэм с силой сжал ее ладонь как раз в том месте, где была самая большая ссадина. К счастью, муж не заметил ни ее гримасы, ни самой ранки.

— Посиди с нами, Эвелин. Мне хочется побыть сегодня в твоем обществе.

Грэм опустился в массивное кресло у камина и, вместо того чтобы предложить один из стульев, притянул ее к себе на колени. И оказалось, что не напрасно: когда расселись по местам братья Грэма, отец Драммонд, Рори и некоторые из старейшин клана, все стулья оказались занятыми.

На коленях у Грэма Эвелин чувствовала себя очень неловко. Ей казалось, что все смотрят только на нее, хотя в их позе не было ничего особо интимного.

Грэм обнял ее за талию и слегка прижал к груди. Вокруг смеялись, пили эль, шутили, рассказывали байки о минувших сражениях и тренировках.

Грэм в основном молчал, а когда говорил, Эвелин ощущала вибрации в его груди, от которых у нее в ушах тоже что-то подрагивало. Его голос действовал на нее успокаивающе. Эвелин нравилось его слушать, хотя слов она, конечно, разобрать не могла.

За вечер к ней ни разу никто не обратился, и это было хорошо: она слишком устала, чтобы следить кто и что именно говорит. В конце концов Эвелин расслабилась и просто сидела, прижавшись к груди Грэма, и наслаждалась мирным досугом. В его объятиях она нашла покой, когда он больше всего был ей нужен. Усталая, одинокая, тоскующая по дому, Эвелин начала сомневаться, что когда-нибудь ее будут считать здесь своей. Она даже не была уверена, что хочет этого. Трудно быть счастливой там, где ты никому не нужна, какие бы усилия ты ни прилагала, чтобы изменить положение.

Голова Эвелин опускалась все ниже. В конце концов Грэм придержал ее подбородком и сильнее прижал к груди. Эвелин зевнула, но тут же быстро прикрыла рот, не желая проявлять неучтивость по отношению к присутствующим, но Грэм, похоже, ничего не заметил. Он погладил ее по спине и покрепче прижал к себе. Эвелин удовлетворенно вздохнула. Пусть бы этот момент тянулся вечно.

Наконец усталость, с которой она воевала весь день, пересилила. Веки отяжелели. Эвелин не могла больше держать глаза открытыми. Спрятав лицо на шее у Грэма, она вздохнула еще раз и, уступив соблазну, заснула.

Глава 31

Грэм провел ладонью по волосам Эвелин и прислушался к тихому дыханию. Она спала в его объятиях, теплая, спокойная, умиротворенная. Он знал, как она измоталась, знал, что ей надо поспать, но хотел, чтобы она осталась с ним внизу.

Частично это была простая жадность. Раз он не мог сразу уйти с ней наверх и лечь в постель, пусть она останется с ним, чтобы он по крайней мере мог держать ее на коленях и касаться рукой. Этой простой радости он ждал целый день.

И еще Грэм хотел показать всем, что ценит свою жену и что у нее есть собственное место в клане. Он будет использовать любой случай, чтобы внушить эту мысль своим людям. Пусть знают, что он на ее стороне.

— Твоя жена нас покинула, — с улыбкой заметил Боуэн.

— Вижу, — отозвался Грэм. — Спит как сурок.

— Наверное, тебе пора идти, — предположил Тиг. — Девчонка совсем измоталась. Я думал, за ужином у нее не хватит сил держать голову прямо.

Значит, не только он заметил, что Эвелин устала. Грэма рассердила мысль, что она работает на пределе сил ради того, чтобы ее приняли в клане, хотя сам он давно ее принял.

— Хорошо. Прошу простить, но мне надо отнести Эвелин в наши покои.

Он легко встал с Эвелин на руках.

— Святой отец. — Грэм отвесил легкий поклон священнику. — Мы очень рады принимать вас в нашем замке. Можете начинать занятия с Рори в любое удобное для вас время.

— И с Эвелин, — вставила Рори. — Она тоже хочет учиться.

— Хорошо. И с Эвелин, — согласился Грэм.

Может, учение не оставит ей времени на выполнение тяжелой работы, которая, по мнению Эвелин, должна принести ей уважение местных женщин. На самом деле она куда больше заслуживала уважения, чем они.