Это очень хорошо, что пока нам плохо… (сборник) - Коростылев Вадим Николаевич - Страница 80

– Но я же поразил Каракульямбра копьём! – ещё больше удивился Дон Кихот, соскакивая на землю.

Спешился и Санчо.

– Значит, – не растерялся лиценциат, – ваше рыцарство его только ранили. Но принцесса Микомикона убеждена, что только вы и сможете одолеть его окончательно. Потому и послала нас умолить на коленях досточтимого Дон Кихота Ламанчского спасти её.

– Встаньте, сеньор, встаньте! – спохватился Дон Кихот. – Кто бы вы ни были, не гоже стоять на коленях перед скромным странствующим рыцарем.

Они поднялись с колен, а Санчо подозрительно обошёл их, всматриваясь в их лица и бормоча:

– Хоть я уже не однажды слышал от сеньора Дон Кихота: «Санчо, не верь глазам своим», но я же прекрасно вижу, что вы – сеньор Перо Перес, священник из нашего села, а вы, сеньор, наш цирюльник – маэсе Николас. Да и вы сами, ваша милость, – обратился он к Дон Кихоту, – сказали, как только увидели этих сеньоров: «Откуда вы, друзья мои?». Уж вы-то ошибиться не могли, столько лет дружбу с ними водите!

– М-да, ты прав! – нахмурился Дон Кихот и тоже обошёл посланцев Микомиконы, со всё возрастающим подозрением всматриваясь в них.

Цирюльник с нескрываемым укором глянул на лиценциата, но тот притворно вздохнул и продолжил задуманную игру.

– Похоже, вы нам не верите, сеньор! И неудивительно: мы и сами, высадившись с корабля на вашу землю, перестали узнавать друг друга. Однако нам и в голову не могло прийти, что я – вылитый священник из вашего села, а он – копия вашего цирюльника. Но Каракульямбр не простой великан, он вдобавок и колдун. Это он, он наделил нас внешностью ваших близких друзей, а уж они-то воистину не могут быть посланцами далёкой принцессы! Что же нам делать? – уставился он на маэсе Николаса.

– Да, что же нам делать? – совершенно искренне развёл руками маэсе Николас.

– Есть только один выход, – предложил Перо Перес. – По дороге в Микомиконию мы заглянем в ваше село. И вы убедитесь, что и священник, и цирюльник на своих местах. Только вы увидите двух Перо Пересов и двух маэсе Николасов.

– Ну, что же, я согласен, сеньоры, – сказал Дон Кихот.

Наконец всё понявший цирюльник бросил на лиценциата восхищённый взгляд, а Перо Перес в ответ тонко улыбнулся.

– Но я готов поверить вам на слово, – добавил Дон Кихот. – И мы вполне можем миновать наше селение.

У цирюльника испуганно вытянулось лицо, а священник заявил со всей решительностью:

– Мы настаиваем на такой проверке, сеньоры, ибо только она может избавить нас всех от ненужной подозрительности!

– Хорошо, – согласился Дон Кихот. – Но мы тут же двинемся дальше.

– Разумеется! – расплылся в улыбке священник. – Нас поджидает в бухте корабль, на котором мы прибыли, а в море много островов, и по дороге, сеньор рыцарь, вы без труда сможете завоевать любой из них.

Последнее было явно адресовано Санчо, и тот не замедлил отреагировать, умоляюще подняв на Дон Кихота глаза.

– Ваша милость!..

– Помню, помню, – похлопал его по плечу Дон Кихот. – Считай, что на одном из них ты уже губернатор!

По знаку лиценциата цирюльник кинулся в оливковую рощу и не успел Дон Кихот занести ногу в стремя, как на дорогу выкатилась повозка с клеткой.

– А это ещё что такое? – уставился на клетку Дон Кихот.

– О, непобедимый рыцарь из Ламанчи! – поклонился ему лиценциат. – Не судите несчастную Микомикону за то, что она печётся о вашей безопасности в пути. В этой клетке вы станете невидимы для коварных глаз Каракульямбра.

– Уж так она заговорена, сеньор рыцарь! – поклонился цирюльник.

– Странно, – покачал головой Дон Кихот. – Я читал, что рыцарей иногда переносят по воздуху, закутанных в чёрное или серое облако. Но в клетке?

– Всё верно, сеньор, – кивнул Перо Перес. – И как только мы ступим на землю Микомиконии, эта клетка мгновенно превратится в облако. И непременно в чёрное или серое.

– Уж так она заговорена! – вставил маэсе Николас.

А Перо Перес продолжал фантазировать:

– И над логовом Каракульямбра звук вашего рога, – священник достал из клетки рог и почтительно вручил его Дон Кихоту, – раздастся, точно гром трубы небесной. А ваш меч станет великану воистину небесной карой!

После такой патетической тирады Перо Перес платком отёр лоб, а Дон Кихот, не выпуская рога, тотчас забрался в клетку, и цирюльник замкнул щеколду на дверце.

– Но вы-то меня не потеряете из глаз? – обеспокоенно спросил рыцарь, поудобнее устраиваясь на скамейке.

– Ни в коем случае! – успокоил его священник. – Вы невидимы только для Каракульямбра.

– Тогда в путь! – скомандовал Дон Кихот. – Вы, конечно, не знаете дороги к нашему селению?

– Увы! – развёл руками священник. – Мы же здесь чужестранцы, сеньор.

– Тогда мулами будет править Санчо, – распорядился Дон Кихот. – Вы сядете на моего коня, а вашему спутнику, увы, придётся довольствоваться ослом.

– Превосходное решение, – заметил, взбираясь на Росинанта, лиценциат. – А там мы – ух! – возьмём вожжи в свои руки!

Санчо занял место на козлах повозки, тряхнул вожжами, причмокнул на мулов, и процессия двинулась.

Но Дон Кихот в клетке оказался не один!

У его ног, мои юные сеньоры и сеньорины, примостился не кто иной, как Луковичный Шут. Откуда он взялся? Да просто, как и положено, в сказках, возник из своего собственного желания втолковать рыцарю, как хитро его объехали лиценциат и цирюльник на своих мулах. Баллада о хитрости просто повисла в воздухе, и Шут не замедлил этим воспользоваться.

Но, зная подозрительность Дон Кихота, он начал издалека:

Но Дон Кихот, как зачарованный, смотрел на рог, вручённый ему лиценциатом, и вряд ли обратил внимание и на Шута, и на изначалие его баллады.

Тогда Шут подпрыгнул и устроился на столике перед Дон Кихотом, чтобы оказаться поближе к его ушам. Шут надеялся, что рыцарь теперь поневоле его услышит и продолжил:

Однако Дон Кихот, не отрываясь, любовался рогом и, очевидно, прикидывал в уме, можно ли им воспользоваться просто так, без определённой надобности.

Но Шут не терял надежды быть услышанным! Его зелёные ножки даже приподнялись на цыпочки, чтобы рыцарь всё же внял ему:

Но Дон Кихот был занят только рогом. И неудивительно: именно его, возвещающего и вызов на бой, и победу, недоставало в снаряжении рыцаря Печального Образа!