Это очень хорошо, что пока нам плохо… (сборник) - Коростылев Вадим Николаевич - Страница 117

– Я обязан доложить о вас господину директору училищ, Алёша. Больше того – я обязан о вас доложить его сиятельству генерал-губернатору. А пока – идёмте! Я поставлю себе холодный компресс с уксусом, а вы получите столько глазированных орехов и марципанов, сколько пожелаете. Потом мы вернёмся, и я вас проверю ещё раз. Тринушка! – властно позвал учитель и, немного подождав, обескуражено развёл руками. – Как сквозь землю провалилась! Идёмте, Алёша, я сам отопру буфетную.

И, взяв Алёшу за руку, он вывел его из дортуара.

Не успели они выйти, как под Алёшиной кроватью раздался осторожный шорох, и из-под неё выглянула Мышильда. Наверное, она там сидела уже давно и пережидала, пока Алёша отвечал на вопросы господина учителя. Теперь же Мышильда вылезла и огляделась, ища заветную маменькину чашку. Увидев её, королева вспомнила свою молодость и прямо по стене мгновенно добралась до цели. Времени терять было нельзя, поэтому её величество поднатужилась, одной лапой приподняла за край тяжёлую чашку, а другой выкатила из-под чашки Конопляное семечко. Крепко зажав его в зубах, Мышильда спрыгнула на подушку, скатилась вниз и исчезла под кроватью. И вовремя, потому что в дортуар вернулись учитель и Алёша.

Алёша бережно нёс тарелку, доверху наполненную глазированными орехами и марципанами, а учитель шёл, придерживая на лбу уксусный компресс.

– Нуте-с, – сказал он Алёше, – попробуем ещё раз, чтобы я окончательно поверил своим глазам и ушам.

Алёша согласно кивнул, он был совершенно спокоен. Конопляное семечко уже доказало свою волшебную силу.

Учитель снова открыл один из толстых фолиантов, захватил пальцами изрядное количество страниц и вопросительно посмотрел на Алёшу.

Алёша уже открыл было рот, чтобы сказать своё «знаю, дальше», но так и застыл посреди дортуара с открытым ртом: все знания из его головы улетучились, как вспугнутые пчёлы.

– Ну-ну, – пока ещё миролюбиво заметил учитель, – возможно, я захватил слишком много страниц сразу. А так?

Теперь его пальцы захватили вдвое меньше страниц.

Но Алёша продолжал молчать, с ужасом глядя на учителя.

Наконец в пальцах учителя оказалась только одна страничка.

Алёша молчал.

– Как? Вы даже такой малости не знаете? – изумился учитель. – Значит, с вашей стороны я имел самый обыкновенный дер бетруг, то есть обман?

Алёша бросился к маменькиной чашке, приподнял её и даже потряс над полкой. Конопляного семечка как не бывало!

Опечаленный Алёша понуро стоял перед учителем.

– Господин учитель! Я… вам ничего не могу сказать.

– Я это вижу и слышу, – сурово ответил учитель. – Но вы мне обязаны раскрыть одну маленькую тайну: почему вы сначала всё досконально знали, а теперь ничего не знаете?

– Нет! – вскинул голову Алёша. – Уж этой тайны я вам никогда не раскрою. Я дал слово!

– Ох, Алёша! – вздохнул учитель. – Непременно раскроете. Не забывайте, что мы с вами живём в старину, а в старину есть ещё и кёрпер штрафе, то есть розги. Идёмте! Я сам отнесу ваши марципаны и глазированные орехи назад в буфетную.

И, взяв одной рукой тарелку с лакомствами, а другой цепко ухватив Алёшу за ухо, учитель удалился на следующую страницу этой истории.

Ну, конечно же, эту страницу я пропустил, пропустил ещё одну, и ещё, с которых доносились то крики Алёши, то свист неумолимых розог, то увещевающий голос жестокого учителя.

И вот я вновь оказался на подземной поляне перед запертыми воротами в королевство Гномены.

Стоя перед возвратившейся Мышильдой, Людоед почтительно ныл:

– Но, ваше величество! Почему вы не можете взять меня с собой в свою сказку о Щелкунчике?

– Я уже вам сказала, господин Людоед, – терпеливо объясняла Мышильда, – вы в нашей сказке не предусмотрены.

– Но я же могу стать солдатом в войске его величества! – продолжал упрашивать Людоед.

– Вы растёте, – смерила его взглядом Мышильда, – вам уже мала мышиная шкурка. Вы нарушите у нас все пропорции!

– Я сожмусь! – пообещал Людоед. – Я умею это делать.

– Да, это у вас получится, – согласилась Мышильда. – Но ненадолго.

– Вы правы, – вздохнул Людоед. – Что же, мне так и бродяжничать по сказкам?

– Возвращайтесь в свою, – посоветовала Мышильда.

– Но меня же слопает Кот в сапогах, когда я снова превращусь в мышь! – заломил руки Людоед.

– Что поделаешь? – развела лапами королева. – Но зато если кто-нибудь захочет перечитать сказку сначала, вы опять станете всемогущим Людоедом.

– Ладно, – согласился Людоед. – Видно, и вправду от своей сказки не убежишь.

А Мышляй тем временем прислушивался к тому, что происходит во владениях Гномены.

До поры до времени там ничего не происходило.

Но вдруг ворота сами собой распахнулись, и раздалась печальная музыка. Отскочивший было от ворот Мышляй снова вернулся на прежнее место и из-под лапы стал всматриваться вглубь.

– Кажется, они уходят, – сообщил он столпившимся за его спиной сородичам. И добавил не очень уверенно: – Я так думаю, что мы победили.

– А зачем? – вдруг неожиданно для всех пожала плечами Мышильда.

– Как это зачем? – возмутился Мышляй. – Они же первые начали!

Теперь никакие лазутчики Мышляю были уже не нужны, и с фрейлин начало сползать их кошачье обличье. Голубой и розовый банты опять переместились на мышиные хвосты, мгновенно ставшие длинными и голыми.

А между тем печальная музыка всё приближалась, и из ворот начали выходить подземные жители.

Первыми вышли гномы-герольды, за герольдами королева Гномена.

На её плечи был накинут чёрно-белый плащ, но и под плащом было видно, что правая рука подземной королевы надёжно заткнута за пояс.

За Гноменой, обнявшись, шли министр осторожности и министр войны. И оба плакали. Но Ой-ой-ой как всегда осторожничал. Он не давал воли слезам, зато Пиф-Паф рыдал громче всех.

Маленькие грумы вели в поводу маленьких коней, на которых Гномена и её приближенные ещё недавно гарцевали по подземной поляне.

А потом потянулись горожане, волоча на плечах и спинах чемоданы и тюки со всем своим скарбом.

– Перестаньте рыдать! – бросила через плечо королева Пиф-Пафу. – Слезами горю не поможешь. Вы же прекрасно знаете: мальчика высекли розгами и он признался учителю, что был у нас в гостях. Поэтому мы и вынуждены покинуть наши владения. Бедный ребёнок! – вздохнула Гномена. – Но я успела при расставании помахать ему левой рукой. Когда-нибудь он это оценит!

– О, Конопляное семечко! – простонал министр осторожности. – Если бы оно оставалось у нас!

Но королева не могла сказать своему министру в ответ ничего утешительного. Вернувшаяся наверх Тринушка по приказу королевы уже тщательно облазила весь Алёшин дортуар, но ничего не нашла.

В это время Гномену догнал запыхавшийся Чёрный министр.

– Ваше величество! – сказал он, склонившись в поклоне. – Конопляного семечка нигде нет. Я по старой памяти поговорил со всеми курами, не склевал ли его случайно кто-нибудь из них.

– Значит, его кто-то похитил, – сделала вывод Гномена.

– Мыши! – воскликнул Пиф-Паф. – Я же говорил, надо было дать им генеральное сражение!

И от досады, что его не послушались, министр войны зарыдал ещё сильнее.

– Не думаю, чтобы это сделали мыши, – покачала головой Гномена. – Как они могли узнать, что я подарила волшебное семечко Алёше? Да их нигде и не видно. Впрочем, как и моих милых кошечек.

И вдруг перед Гноменой появилась Мышильда. В лапах она держала плакатик, на котором было начертано: «МЫ ТУТ».

– Мы тут, ваше величество! – громко заявила Мышилда.

– Ну что ж, можете оставаться, – вздохнула Гномена. – Мы уходим искать новое место. Без волшебного Конопляного семечка мы не можем даже обернуться в сторону нашего бывшего королевства. Хотя вы ничего этого, конечно, не знаете!

– Мы всё это, конечно, знаем, – отвечала Мышильда. – Раз вы вышли за ворота, значит, вы покинули свои владения и главное условие уже выполнили. Теперь вам надо только вернуться обратно. Вот оно, ваше волшебное семечко!