Пять рассерженных жён - Милевская Людмила Ивановна - Страница 18

Вдоволь нарыдавшись — Тамарка все это время продолжала лежать в нелепой позе — жены обратились в гнев. Не стоит, думаю, пояснять, куда этот гнев был направлен.

— Что же ты, гадина, наделала?! — риторически поинтересовалась Татьяна, потрясая в воздухе огромными кулаками.

Я на всякий случай показала ей свою доску.

— Ты же убила её! — взвизгнула Полина и уже степенней завыла: — Она убила её! Убила! Убила!

— Вполне возможно, — скромно призналась я, хотя, то, что я сделала, позволяло отказаться от скромности.

Судя по тому, как долго Тамарка занималась своим бизнесом, её не просто было убить.

Вдруг Татьяна испугалась. Она побелела даже, обхватила руками свои «арбузы» и как закричит:

— Кто же будет руководить нашей компанией? Мы же теперь все вылетим в трубу!

— Вы-то хоть вылетите в трубу, а я туда улечу, — горестно воскликнула я, имеяя ввиду места не столь отдалённые. — Интересно, сколько мне за эту Тамарку дадут? Фрысик мёртв, жаль сюда уже нельзя приплести ревность. Это сильно облегчило бы моё положение. Слушайте, я согласна. Давайте и Тамарку закатаем в ковёр, и их вместе и похороним. Будет очень символично. Муж и жена в одной могиле, воссоединились на том свете, словно вас всех и не было.

К сожалению, моё предложение никого не заинтересовало.

— Зачем ты ударила её? — заливаясь слезами, спросила Изабелла.

— Простите, — потупилась я, — даже не подозревала, что это, — я показала на Тамарку, — вам так дорого. Знай я, ударила бы Татьяну.

— Она ещё и шутит! — возмутилась моим цинизмом Зинаида. — Убила человека и шутит над его телом!

— Конечно, — огрызнулась я, — надо бы мне брать с вас пример. Вы очень серьёзны и не шутя собирались закатывать в ковёр Фрысика и потом делить его добро.

— Зачем ты ударила её? — спросила Изабелла.

— Тебя что, заклинило? — поинтересовалась я. — Любому ясно, зачем я её ударила: чтобы не ударила меня она!

— Но она тебя бить совсем не собиралась, — пропищала Полина. — Она всего лишь хотела с тобой поговорить. Как подруга с подругой, наедине.

Признаться, я растерялась.

— Да? — ответила я. — Что ж, будем считать, что ей не повезло.

И вдруг Тамарка пошевелилась, вселив надежду во всех жён и даже в меня.

— Она жива! Жива! — запрыгала от радости Полина. — Хватайте её и тащите на кровать!

Тамарку схватили и потащили.

Я на всякий случай осталась со своею доской и чувствовала себя в одиночестве совсем неплохо, чего нельзя сказать о Тамарке. Боже ты мой, что эти бабы творили с бедной Тамаркой. Когда собирается такая толпа женщин, трудно прийти к единому решению.

— Её надо приподнять! — дала команду Татьяна.

И Тамарку начали приподнимать, от чего она жалобно застонала.

— Нет, её надо опустить! — дала команду Зинаида.

И Тамарку срочно начали опускать. Бедняга извергла из себя новый стон.

— Поворачивайте, поворачивайте её! — призывала Изабелла.

Я не садистка, поэтому не стану рассказывать, как поворачивали Тамарку.

— Да нет, заносите в сторону! — визжала Полина.

И всей гурьбой Тамарку начали заносить в сторону, но поскольку сторона не была определена и сторон было много, каждая жена заносила в свою, разрывая Тамарку на части.

Несчастная, между тем, уже достаточно пришла в себя, чтобы испытывать неимоверные страдания от собственной беспомощности. Представляю, как хотелось ей вырваться и надавать своим благодетельницам затрещин и пощёчин, но она лишь знаками могла выразить свою к ним ненависть.

Когда концентрация её гнева достигла критической точки, силы неожиданно появились, и Тамарка, раскидав всех жён, вырвалась на свободу, но тут же повалилась на пол. Все, само собой, снова бросились к ней, на что Тамарка отреагировала панически. Она выставила вперёд руки и закричала не своим голосом:

— Пошли вы…

И испуганно посмотрела на нас, как бы спрашивая: «да что же это такое?»

— Забыла, — растерянно сказала она.

Мы думали, что Тамарка убита, но она пострадала гораздо сильней — я отшибла ей память.

— Забыла, — сказала Тамарка и залилась слезами.

Все мы, сочувствуя её горю, бросились помогать.

— Что ты забыла? Что? — всем сердцем жалея Тамарку, вопрошали мы.

— Ну этот, как его, этот, — рассеянно бормотала она. — Да господи! Ну как вы не поймёте! Ну что женщине больше всего нравится в мужчине?

— Зарплата? — мгновенно сообразила Полина.

— Да нет же, — разозлилась Тамарка, — ниже, гораздо ниже! С этим ещё связаны дети!

— Тогда алименты, — догадалась Татьяна.

— Да нет же, — ещё больше разозлилась Тамарка. — Господи! Какие вы бестолковые! Ну куда обычно посылают русских людей?

— На войну, — логично предположила Зинаида.

— Да нет, противоположное! Ну кайф! Кайф! Понимаете, когда полный кайф! Ну из трех букв!

— Тогда — мир, — отрезала Татьяна.

— Да нет же!

Тамарка чуть не задохнулась от бешенства. Она с мольбой посмотрела на Изабеллу и завопила:

— Ну ты-то, ты-то должна знать! У тебя их столько было!

Изабелла довольно-таки бестолково хлопала глазами и молчала.

— Ну что ты любишь по утрам? — воздев руки к потолку, взмолилась Тамарка. — Ну? Из трех букв!

— Чай? — неуверенно промямлила Изабелла.

— Да, да, — уже со слезами воскликнула Тамарка, — это, а потом чай.

— Девочки, — обрадовалась Изабелла, — она имеет ввиду мужской член!

— Вот именно! — ещё больше обрадовалась и Тамарка. — Идите вы все на хрен! На хрен идите!

И ликуя, что вспомнила наконец, она раз десять повторила:

— На хрен! На хрен!

— Но в этом же слове четыре буквы, — изумилась Полина, — а ты говорила про три.

Я глянула на часы — скоро рассвет, а мы решаем далёкие от нас проблемы — сколько букв в мужском члене, можно подумать смысл члена в буквах.

— Вы все сошли с ума! — закричала я, распахивая дверь гостиной, в которой лежал Фрол Прокофьевич, включая там свет и тыча вглубь комнаты рукой. — Всю ночь вы водите обезьяну, а он уже вот-вот разлагаться начнёт и вонять!

Жены невольно заглянули в комнату и на их лицах отразился панический ужас.

Глава 10

Этот ужас вовсе не был связан с тем, что они увидели лежащего с ножом в груди Фрола Прокофьевича. Совсем наоборот, их ужас был связан с тем, что Фрола Прокофьевича в комнате не было.

Жены пришли в ужас и ахнули.

Все, кроме Тамарки.

Тамарка, пользуясь тем, что её оставили в покое, поднялась с пола, прошла в гостиную и улеглась на тот самый диван, у которого в луже крови совсем недавно лежал Фрол Прокофьевич.

— Как у меня болит голова! — буднично пожаловалась Тамарка и приказала: — Дайте хоть таблетку какую!

Жены обалдело переглянулись.

— А где же Фрол? — каменея, спросила Зинаида.

— Дрыхнет наверное, — ещё будничней предположила Тамарка и закричала: — Дадут мне таблетку или нет? Башка раскалывается!

Полина сорвалась с места и помчалась на кухню за таблеткой, а я подошла к дивану, опустилась на колени и принялась изучать пол…

Да, я забыла сказать, что исчез Фрол Прокофьевич вместе с лужей крови, с ножом и с ковром, на котором он так прочно лежал.

— Мама, что ты там ползаешь? — выразила недовольство Тамарка. — Лучше сядь рядом и скажи мне, почему так сильно болит моя голова? Никогда я не мучилась мигренями, а тут на тебе.

Сказать почему у неё болит голова? Ха! Нашла дуру. За меня это охотно сделают другие.

К моему счастью вернулась Полина с таблеткой и отвлекла всех от этой неприятной темы. Тамарка бросила в рот таблетку, запила её водой и опять схватилась за голову.

— Бог ты мой, да здесь же шишка! — закричала она. — Величиной с куриное яйцо! А я ещё удивляюсь, что она болит!

— Сейчас не время поднимать такие ничтожные вопросы, — разозлилась я. — Давайте лучше думать куда делся наш всеобщий Фрысик.

— Да в спальне он. Дрыхнет, — закатывая глаза, простонала Тамарка.