Оранжевый портрет с крапинками (сборник) - Крапивин Владислав Петрович - Страница 90

— Что я решил добираться до Византийска вплавь.

— Ох возьмусь я за тебя когда-нибудь… Брысь одеваться!

— Есть, господин капитан!

Владик исчез, а капитан продолжал бриться.

Очень скоро он увидел в зеркальце, как мимо открытой двери мелькнула еще одна невысокая фигурка — на этот раз не Владькина. В длинной, до палубы, полосатой фуфайке.

Не прерывая бритья, капитан Ставридкин хладнокровно сказал:

— Георгий Лангустович! Если вас не затруднит, загляните ко мне. Вы столько времени на яхте, а до сих пор не представились капитану. По-моему, это нарушение флотского этикета…

Виноватый корабельный гном Гоша неловко протиснулся в капитанскую каютку.

— Я… это… то есть, конечно, я… это самое… не совсем законно, только…

Капитан вытер лицо, обернулся и весело сказал:

— Вы меня, Георгий Лангустович, конечно, не помните. А я вас отлично помню. Лет двадцать назад мы с мальчишками лазали по вашей «Кефали», и вы не прогоняли нас и даже угощали морскими сухарями…

— Я… это… зачем же прогонять… Я только боялся, когда лазали на салинг. Думал: вдруг сорвется кто-нибудь. Мальчики, они… это самое… такие хрупкие…

— Как я понимаю, вы приятели с моим Владиком?

— Это самое… да. И с Максимом…

— А вот и они! — капитан смерил взглядом появившихся в дверях двух мальчишек (оба теперь в спасательных жилетах, по всем правилам). — Ну-с, что имеете сообщить, уважаемые?

Обоим стало ясно, что Гошина тайна раскрыта. Владику только и оставалось с виноватым видом затеребить шортики и покаянно выговорить:

— Папа, не сердись…

— А за что я должен сердиться? — жизнерадостно поинтересовался капитан Ставридкин.

— Ну… что мы Гошу… таким тайным образом…

— Надо же! «Тайным образом», — усмехнулся Владькин отец. — Хорош бы я был капитан, если бы не знал, кто у меня на борту… Георгий Лангустович, не смущайтесь, я даже рад, что вы с нами. Говорят, что корабельные гномы приносят удачу плаванию. А поскольку в судовую роль вписывать корабельных гномов не положено, то и нарушения правил здесь нет… Отныне можете считать себя почетным гостем нашего экипажа…

— Это самое… благодарю… — пуще прежнего засмущался Гоша.

— Но, папа… — прежним сокрушенным тоном сказал Владик. — Ты все-таки еще не про все знаешь… не про всех… кто на борту… Максим, пора признаваться до конца…

Максим то ли кивнул, то ли просто виновато уронил голову.

— …Потому что вот… — продолжал Владик. Он сделал шаг назад и ввел в каютку Нику, одетую в свой мальчишечий костюм. — Папа, ты делай с нами что хочешь! Только не возвращай этого пассажира на берег!

Капитан Ставридкин опустился на стул.

— Как это понимать?

Ника, в силу своего решительного характера, сразу изложила самую суть:

— Я ищу своего папу. Его весной похитили… пираты или контрабандисты… Мне кажется, их убежище на острове Три Кота. Ну и вот…

Капитан Ставридкин ошарашенно моргал, стараясь переварить обрушившуюся на него информацию. Мотнул головой и жалобно закричал:

— Да скажите вы этому артиллеристу, чтобы не колотил там на палубе с такой силой! Он развалит судно! — (Потому что Охохито продолжал с энтузиазмом сколачивать лафет.)

Владик с готовностью бросился на палубу.

На палубе Охохито, отложив молоток и ножовку, любовался самым крупным экспонатом своей коллекции.

— Охохито, папа просил стучать потише. Яхту развалишь.

— Я уже кончил, мучачо… Какая красавица! Вот начищу ее как следует, станет совсем как невеста. Все члены клуба оружейных редкостей будут смотреть на нее, облизываясь, как на пудинг с повидлом, и умолять меня поменяться на что-нибудь. А я буду говорить: «Ха-ха, посмотрите на них, какие они интересные…»

— Мы тебе поможем ее начистить, — пообещал Владик. — А пока я пойду… за продолжением нахлобучки…

В капитанской каютке продолжался разговор.

— Послушай, Ник, а с чего ты решил, что у нас будет возможность зайти на остров Три Кота? — уже серьезно спрашивал капитан. — Мы и так еле укладываемся в график. И кроме того… если там база преступников, что мы сможем сделать? У нас даже оружия нет, кроме древнего самопала, музейной пушки с забитым стволом и ракетницы с несколькими патронами…

— Я подум… подумал, что, может быть, в одиночку проберусь на остров, разведаю там… вдруг отыщу папу и сумею украдкой освободить его. Без оружия… Или хотя бы какие-то следы найду…

— Милый мой, это ведь не кино «Приключения на острове Динозавров»… Насмотрелись вы…

— Папа, но ведь моряки должны помогать друг другу… — набравшись решимости, вмещался Владик.

Капитан оч-чень внимательно посмотрел на сына. И сообщил с расстановкой:

— А еще моряки должны знать, что такое дисциплина. В прежние времена за такие фокусы, как у вас, юнг на флоте драли линьками…

Тогда сунулся вперед Максим:

— Дядя Степа, если нас, то ладно. А его нельзя. Потому что он это не он, а она. Ника… Вот… — Он сдернул с нее бейсболку. Короткие, но пышные волосы вспухли над головой, явно показывая «кто есть кто».

Капитан Ставридкин окончательно ослабел на стуле. И неизвестно, чем бы это кончилось, если бы снаружи не заголосил старпом Жора:

— Данилыч, возьми телефон, он в кубрике! Тебя требует заказчик. Клянусь дедушкой, он кричит и нервничает, как старая дама, у которой украли побитую молью горжетку…

Капитан плюнул и бросился к трапу.

Похожий на пожилого солидного турка заказчик на самом деле нервничал у себя в офисе. Хотя при разговоре утверждал обратное.

— Вах, дорогой капитан, я совершенно спокоен. Я только желаю знать, где моя яхта и что с ней. Я собираюсь отправиться на Мальту и хочу, чтобы все было готово вовремя… Ну и хорошо, дорогой, ну и хорошо… Что «погода»? Погода, дорогой, это ваша проблема. А моя проблема — финансы. Давай будем каждый заниматься своим делом… — Он положил трубку и оглянулся на почтительного секретаря. — Не нравится мне этот капитан. Говорит «море есть море». Что значит «есть море», если я заплатил. И неплохо заплатил, между прочим. Вах, куда мы катимся с такими порядками…

Ника, Максим и Владик стояли на носу у поручней. Ника была теперь, как и мальчики, в спасательном жилете, Андрюшка опять был привязан к поручню ушами. Ника поглаживала его и говорила:

— Владик, у тебя такой замечательный папа… Он немножко похож на моего…

— Он, конечно, замечательный… но он все же не сказал твердо, что зайдем на Три Кота, — осторожно напомнил Владик.

— Но он сказал «будет видно». Мой папа если говорит «будет видно», всегда старается сделать хорошее изо всех сил…

— Везет некоторым с папами, — сказал будто сам себе Максим, глядя в морскую даль.

Ника посмотрела на него и что-то вспомнила.

— Ой… я вчера на берегу для вас подарок нашла. Только не отдала, потому что не знала кому… Он один, а вас-то двое…

— Какой подарок? — разом сказали Владик и Максим.

Ника достала из кармана круглый камешек с дыркой.

— Вот. Называется «куриный бог». Можно продеть шнурок и носить на шее, как амулет. Говорят, приносит удачу… Или, по крайней мере, улучшает настроение…

— Красивый… — заметил Владик. Погладил камешек мизинцем. Предложил: — Можно носить по очереди.

— Но ведь Максим уедет в Москву, — напомнила Ника. — И тогда как?

— Да. Тогда как? — сумрачно повторил Максим. Мысль о возвращении в Москву, видимо, не доставила ему радости.

— Давайте жребий. Кто отгадает… — неуверенно предложила Ника.

— Ага… А кому «куриный бог» не достанется, того Ника наградит иначе, — усмехнулся Максим.

— Как? — недоверчиво сказала Ника.

— Поцелует…

— А по шее? — сказала Ника так же, как вчера в пещере.

— Не по шее, а по справедливости, — веско возразил Максим. — Должна она быть на свете или нет?

Ника помигала. Хмыкнула и… спрятала камешек за спину. Потом протянула ребятам сжатые кулаки.