Оранжевый портрет с крапинками (сборник) - Крапивин Владислав Петрович - Страница 91

— Ну? Кто?

Владик помедлил секунду и тронул левый кулак. Ника разжала ладонь, на ней лежал «куриный бог».

— Повезло, — сказал Максим.

Владик молча взял камешек и отошел к другому борту. Кажется, он не считал, что ему очень повезло. Навалившись грудью на релинги, он стал смотреть, как от скулы яхты отлетает пенная вода. Потом не выдержал, быстро оглянулся.

Максим зажмурился и ждал, повернувшись к Нике щекой. Она засмеялась и быстро чмокнула его в щеку. Максим довольно заулыбался, не открывая глаз.

Владик опять смотрел на быстро отлетающую и уносящуюся назад пену. Потом рассеянно поглядел на камешек, на воду и… поспешно сунул «куриного бога» в карман.

Рядом оказалась Ника — подошла и молча встала рядом.

— Я уронил камешек в воду. Нечаянно… — сообщил Владик нейтральным голосом. Ника подумала секунды три. Потом засмеялась и чмокнула его в щеку, как Максима. Владик заулыбался и зажмурился, как Максим. А когда открыл глаза, увидел, что над пеной, среди брызг, расцвели маленькие радуги…

А заяц Андрюшка следил за происходящим с многозначительным выражением на лоскутном лице…

Капитан Ставридкин и Жора беседовали на корме.

— Погода, видите ли, не его проблема. Его проблема — финансы, — сердито вспоминал недавний разговор с заказчиком капитан. — Олигарх чертов. Наворовали денег, сукины дети, и решили, что могут править миром…

— Еще мой дедушка Анастас говорил, что большие капиталы мешают людям сохранять приличные человеческие качества. И поэтому всеми силами старался освободить людей от этой болезни, от лишних денег…

— Тебе бы только зубоскалить…

— Так это не я, а дедушка… Клянусь его памятью, вон тот катер явно чего-то хочет от нас!

— Где?

— Слева два румба. Он жарит прямо за нами, словно хочет сообщить, что моя тетя в Америке оставила мне в наследство виллу и контрольный пакет акций фирмы «Анастас и племянники».

— У тебя есть тетя в Америке?

— В том-то и беда, что нет… А катер есть. И, клянусь дедушкой, чего-то хочет…

Капитан, который теперь следил за догонявшим яхту катером в бинокль, сообщил:

— Это патруль таможенной стражи… Сигналят, чтобы легли в дрейф. Жора, скомандуй. Спорить с ними себе дороже, даже уповая на грозный пистолет Охохито…

— Макарони, носом к ветру! — заголосил Жора. — Охохито, Паганель, грот налево, стаксель направо, и встали на месте, как моя соседка тетя Соня, у которой муж попросил на выпивку пятнадцать рублей! К нам едут гости! Клянусь дедушкой, не для хорошего дела!..

Дозорный катер подошел и закачался неподалеку. На мостике катера появился офицер в ослепительно белой форме. Поднял мегафон.

— Прошу прощения, капитан. По всему побережью разослана информация. Какая-то девчонка сбежала из дома, и ее родители подняли тарарам. Она, мол, позвонила, что уходит в море на судне. И теперь все пограничники и служба досмотра вместо того, чтобы заниматься своим делом, ловят в море суда и охотятся за пропавшей красавицей! У вас на яхте есть дети?!

— Только мальчишки! — ответил в поданный Жорой рупор капитан. — И все с разрешения родителей, уверяю вас.

— Хорошо! Но порядка ради я должен посмотреть! Извините, служба!..

— Ну что же, швартуйтесь, — официально ответил капитан Ставридкин. А Жоре тихо сказал со зверским лицом: — Сделай что-нибудь…

Жора метнулся к ребятам, которые наблюдали и слушали, стоя позади рубки.

— На камбуз! Или, клянусь дедушкой, мы все окажемся не в Византийске, а в карантинной зоне за проволокой, на острове Малая Камарань…

Изрядно перепуганные Ника, Максим и Владик втиснулись на камбуз. За ними Жора.

— Таможенная стража ищет девочку, клянусь дедушкой, больше им делать нечего… Надо спрятать…

— Да где же… — засуетился дядюшка Юферс. — В рундук с посудой? Откроют сразу. Найдут…

— Я… это самое… может быть, ей переодеться корабельным гномом?

— Не успеть, — простонал дядюшка Юферс. — Много времени надо для маскарада…

— А если в сундучок? — дернулся Владик. — Гоша! Он ведь волшебный! Если ты в него влез, может, и она?

— Я… это самое…

— Он же маленький, не обратят внимания! Или человеку в него нельзя?

— Это самое… Можно… Только будет тесно. И это… не надо бояться.

— Я не боюсь! И пусть тесно, я потерплю! — отчаянно пообещала Ника.

Гоша вытянул сундучок из-за плиты. Откинул крышку.

— Это… вставай в него…

Ника встала в сундучок. Ее кроссовки заняли почти всю площадь деревянного дна. Она растерянно оглянулась. Гоша поднял к потолку глаза, что-то забормотал, завертел большими пальцами сплетенных ладоней. И… Ника непостижимым образом втянулась внутрь сундучка. Крышка захлопнулась. Сверху остался только спасательный жилет, который почему-то не поместился в тесном волшебном пространстве. Дядюшка Юферс суетливо запихал его за плиту…

Жора ухватил мальчишек за плечи и вывел на палубу.

Кранцы были сброшены, матросы подтягивали швартовые концы. Катер (вблизи — довольно крупное судно с пулеметом на рубке) навис над корпусом «Кречета». Офицер и еще два таможенника прыгнули на борт.

— Лейтенант Конопаткин. — Офицер козырнул и протянул капитану руку.

— Капитан Ставридкин… — Два морских командира обменялись рукопожатием.

— Позвольте вашу судовую роль, капитан. А мои ребята, с вашего позволения, пусть осмотрят помещения.

— Прошу… Старпом, принесите в кубрик документы. Спустимся, лейтенант…

Они оказались в кубрике у длинного стола. Старпом Жора подал капитану судовой журнал и вложенные в него бумаги. Лейтенант стал смотреть список.

— Вас не затруднит представить мне членов экипажа и пассажиров?

— Старпом, пригласите…

Один за другим стали появляться обитатели «Кречета».

— Вот, прошу… Старпом, боцман, матросы… мои сын и племянник… Еще один матрос на руле…

— А… простите, этот… господин… — Офицер недоуменно смотрел на Гошу, который смущенно держался за штанину дядюшки Юферса.

— А! — снисходительно улыбнулся капитан, довольный, что может отвлечь лейтенанта от вопроса о девочке. — Это корабельный гном Георгий Лангустович Ныряйло. На многих парусниках обитают корабельные гномы. Вы разве не слышали об этом, лейтенант?

— Гм… слышал, но… никогда не встречал. И, признаться… относил это к области легенд… Однако я не вижу господина… э… Ныряйло в судовой роли.

Капитан столь же снисходительно улыбнулся снова.

— Это и не требуется. Корабельные гномы принадлежат не к человеческому, а к своему, особому, племени и потому в документы, касаемые людей, включению не подлежат. На то есть особая инструкция.

— Гм… — Лейтенант неожиданно штатским жестом сдвинул на лоб фуражку и почесал затылок.

— И к тому же вы ведь ищете девочку, — вмешался старпом Жора. — А наш Гоша явно не девочка и, клянусь дедушкой Анастасом, никогда девочкой не был…

— Да, вы правы, — с облегчением согласился офицер. И оглянулся на открытую дверь, в которой маячили его помощники. — Ну, что?

— Все в порядке, командир…

— Здесь тоже все в порядке. — Лейтенант вернул бумаги капитану и снова поднес пальцы к козырьку.

Все вернулись на палубу.

— А какая цель вашего плавания, капитан? — спросил офицер уже у трапа. — Прогулочный рейс?

— Если бы… Перегон! И мы должны уложиться в сжатые сроки. Нельзя сказать, чтобы встреча с вами этому способствовала, несмотря на приятное знакомство…

— Еще раз прошу прощения. Что поделаешь, если девчонка с ветром в голове поставила на уши все службы Северного побережья. Надрать бы уши как следует…

Они снова обменялись рукопожатием, и лейтенант взбежал на катер.

Отдали концы, катер, осторожно стуча мотором, отошел. Потом врубил скорость и помчался прочь, салютнув на прощание флагом, хотя устав этого не требовал. Охохито тоже приспустил и снова вздернул на ахтер-штаге флаг яхт-клуба.