Заманчивая мишень - Мэрфи Уоррен - Страница 36

— Не лучше ли вам сесть за стол, мистер Президент? — спросил Смит.

— Сидя на полу, он представляет собой не столь уязвимую мишень, — ответил Чиун.

— К тому же так удобнее, — добавил глава государства.

Смит откашлялся.

— Мне только что нанесла визит Первая леди.

— Не обращайте на нее внимания. Она считает себя сопрезидентом. Не успели мы сюда въехать, как она захватила половину западного крыла.

— Она поинтересовалась, не Смит ли я.

— А что тут такого? Вы и есть Смит.

— Смит из КЮРЕ, — с нажимом продолжил Харолд В. Смит. — Мистер Президент, я требую объяснений.

— А, ерунда. Не расстраивайтесь. Она знает только то, что вы человек, который иногда со мной созванивается.

— Даете слово, что не говорили ей об организации?

— Даже не заикался. Кстати, вы не пробовали делать дыхательные упражнения, которые показывает мне мой добрый друг Чиун?

— Нет, не пробовал.

— После них чувствуешь себя великолепно. Знаете, я даже не испытываю желания перекусить после завтрака.

— Прекрасно, мистер Президент, — сдержанно отозвался Смит.

— И у него есть идея, которая мне очень нравится.

— Какая? — спросил шеф КЮРЕ с легкой озабоченностью.

— Чиун полагает, что секретная служба нам, в сущности, ни к чему.

— Когда в вашем распоряжении самые лучшие, — великодушно произнес кореец, — все остальные излишни.

Президент широко улыбнулся.

— Готов с этим согласиться.

— Я прошу только об одной милости, — вкрадчиво сказал Чиун. — Это сущий пустяк.

— И какой же?

Смит подавил стон.

— Я много лет трудился для этой страны вместе со своим учеником Римо.

— Америка высоко ценит вашу преданность.

— Преданность до сих пор оплачивалась золотом.

— Понимаю.

— Золото — вещь хорошая. Но я старик, прожил больше восьмидесяти лет. И очень хочу получить символ уважения, которого ни одному мастеру — даже Великому Вангу — не давал ни один император.

— Так скажите же, что это за символ!

— Ни один фараон, ни один халиф, ни один эмир прошлых времен не предлагали этого мастерам Синанджу.

— Я слушаю.

Чиун поднял палец и заулыбался.

— Милость, о которой я прошу, — это всеобщее здравоохранение.

— Я сейчас работаю над этой проблемой. Года через два мы, видимо, попытаемся снова протолкнуть ее через Конгресс.

Чиун покачал старческой головой.

— До ваших конгрессов мне дела нет. Я только хочу, чтобы мы с учеником имели соответствующее медицинское обслуживание за нашу опасную службу.

— Смит, позаботьтесь об этом.

— Хорошо, мистер Президент, — ответил Смит довольный тем, что мастер Синанджу не попросил ничего невыполнимого, например, столицу какого-нибудь штата в личное пользование.

На столе неожиданно зазвонил телефон, и Президент снял трубку.

— Что такое? — весело спросил он.

Слушал он внимательно. Веселое настроение вмиг улетучилось.

— Только этого мне не хватало, — произнес Президент упавшим голосом. — Спасибо, Джордж.

И повернулся к Харолду В. Смиту.

— У нас и так полно неприятностей, а тут еще этот брюхан Трэш Лимбергер прилетел сыпать соль на раны!

— Скажите только слово, и его голова украсит ваш самый высокий флагшток! — воскликнул Чиун.

Президент повеселел.

— Правда?

— Я ни в коем случае не допущу ничего подобного, — торопливо отозвался глава КЮРЕ.

— Может, пусть слегка припугнет его?

Кореец склонил свою старческую голову.

— Я вам вечный слуга, о щедрый дарователь всеобщего здравоохранения!

— Мистер Президент, — вмешался Смит, — я категорически против. Римо с Чиуном нужны нам, чтобы искать человека или организацию, в общем, тех, кто покушался на вашу жизнь. К тому же необоснованная трата их времени противоречит оперативным нормам КЮРЕ.

— Ерунда, — отмахнулся Президент Соединенных Штатов. И обратился к мастеру Синанджу: — Так чем же еще я напоминаю вам императора Нерона?..

Глава 23

Трэш Лимбергер плюхнулся своими тремястами с лишним фунтами в прочное вращающееся кресло радиофургона, стоявшего на бетонной площадке перед Капитолием.

Потом громко откашлялся.

Коди Кастер, его помощница, подала сигнал, тотчас вспыхнула красная надпись «Идет передача». Трэш подался к микрофону и загремел глубоким басом:

— Трэш Лимбергер из оккупированного Вашингтона, радиостанция «Говори правду». Привет, друзья. Мы решили рискнуть и донести до вас истину. Что-то подгнило в Белом доме, и надо добраться до сути случившегося. Давайте начнем с обманчиво простых вопросов.

Трэш ударил маленьким деревянным молотком по колокольчику.

— Почему Белый дом развязал клеветническую кампанию против моего доброго друга и поборника справедливости, досточтимого конгрессмена из Джорджии Гилы Гинголда?

Последовал еще один удар по колокольчику.

— Почему Президент отказался выступить публично после мнимого — обратите на это внимание — мнимого вчерашнего покушения на его жизнь?

Трэш ударил по колокольчику в третий раз.

— Так ли все обстоит, как кажется? Так вот, друзья мои, если вы хоть что-то смыслите в вашингтонской политике, то сами понимаете, что нет.

Колокольчик звякнул снова.

— Президент потерпел полный крах со своими планами относительно здравоохранения. Это знаете вы, это знает он. И что самое главное, знает Первая леди.

Трэш придал голосу доверительную интонацию.

— Предположим — просто предположим, заметьте, — что Президент, стремясь возродить свой обреченный план реформы здравоохранения, старается вызвать хоть немного сочувствия. Нет, я не утверждаю, что ради этого был принесен в жертву агент секретной службы — бывают несчастные случаи, — но давайте обратим внимание на следующие неопровержимые факты.

Во-первых, Президент вернулся в Белый дом, и оттуда стали всех выпроваживать. Первым делом — пресс-корпус. Вышвырнули на улицу, словно мусор.

Как правило, глава государства стремится уверить страну, что с ним все в порядке. В противном случае — не все.

Почему Президент не выходит, «не кажет» лица? Боится? Произошел государственный переворот? Является ли неуклюжая попытка опорочить доброе имя конгрессмена Гинголда дымовой завесой для сокрытия происходящего на самом деле? Мы на станции ГП задаем эти вопросы не просто ради того, чтобы услышать свой сладкозвучный голос, но прежде всего ради того, чтобы добыть холодные, жестокие факты. Именно с этой целью я бросаю Президенту вызов — покажитесь американскому народу, докажите, что Овальный кабинет занимаете действительно вы, а не какой-то ваш нечестивый двойник. Если у Президента появится желание позвонить нам, мы предоставим ему эфир. А пока жду звонков — выскажите свое мнение относительно этого последнего, осмелюсь сказать, очковтирательства. Пожалуйста, первый абонент.

— Трэш, — послышался хриплый голос.

— Да?

— Узнаете меня?

— Голос и в самом деле подозрительно похож на президентский, — признал Трэш со смешком. — Как и у полудюжины современных эстрадных комиков.

Хриплый голос стал резким.

— Трэш! Пошел сам знаешь куда.

— Это, разумеется, не глава исполнительной власти, — прокомментировал Лимбергер. — Тем не менее призываем его позвонить нам.

В Овальном кабинете Президент Соединенных Штатов положил трубку.

— Мне давно хотелось это сделать! — воскликнул он, с силой ударив стоявшую на столе сувенирную куклу.

Харолд В. Смит смущенно откашлялся.

— Мистер Президент, тактичность этого высказывания сомнительна.

— Шутите? Слышали в вы, как этот пустозвон честит моих жену и дочь. Не скрою, мне хотелось бы выступить в его дурацкой программе и сказать все, что я о нем думаю.

Из стоявшего на столе приемника по-прежнему доносился громкий голос Трэша Лимбергера.

— Наш следующий абонент звонит из округа Колумбия. Итак, что думаете вы?

— Думаю, медицинско-промышленный комплекс намерен убить Президента, — произнес чей-то вкрадчивый голос.