Схаас - Мерцалов Игорь - Страница 72

— Только, кажется, их там нет, — закончил сотник, пристально всматриваясь в северные склоны Порога, над которыми высилась Смотровая башня. — Странно, там поверху идет удобная дорога на рудник, есть где спуститься и к тракту, и на ту сторону скалы.

— Но ведь есть у рудника и другие выходы? — уточнила Истер.

— Конечно, он никогда не был военным укреплением. Здешних штервов защищали мы. Но если бы я сидел здесь наготове, то укрылся бы в Смотровой башне.

— Есть ли нам смысл подняться туда?

— Подходящее место, — кивнул Раххыг.

— В таком случае командуй.

Три десятка калунов взлетели по широкой дороге к Смотровой башне и вскоре подали сигнал: все чисто. Летуны на крайзошах тоже не заметили врага. Раххыг, Истер и Длинный Лук поднялись наверх в числе первой сотни.

Отсюда открывался вид на Пустой рудник — пять огромных провалов, в каждом из которых могло бы уместиться по королевскому замку, соединенных многочисленными проходами и туннелями. Огромные пещеры в откосах вели вниз, в глубь нищей на жизнь, но богатой ее останками земли. Еще в Доме Клахар рассказал Истер, что орки помогли штервам построить город, но само поселение на богатом руднике существовало искони. Истощился он не больше трехсот лет назад. Теперь о городе напоминали тропы и дороги, вьющиеся по дну и стенам провалов, грубые, зато крепкие арки и порталы, балконы и даже простенькие постройки то тут, то там — и резкое, щемящее чувство пустоты.

Разведчики доложили, что противник здесь был, в количестве искомой тысячи орков и соответствующего числа волчецов. Наследили они изрядно, однако задерживаться не стали и ушли дальше, к руднику. Переведя эти сведения, Раххыг добавил что-то витиеватое и пояснил:

— Дальше соваться опасно. Видите, от Смотровой башни идет дорога? У поворота она раздваивается: ведет направо, к Первому провалу, и налево, по верху гряды. Гряда прерывается двумя ущельями, через них можно выйти за пределы рудника из Второго провала, да еще сама дорога имеет три удобных спуска. На это раньше особенно не смотрели, большому войску все равно не подойти спокойно по равнине, вот и наоставляли дыр… Если штурканы сидят в руднике, то либо в Первом провале, либо во Втором, остальные расположены слишком далеко…

— А если они не здесь, тогда что? — спросил Длинный Лук.

— Тогда Клахар заслуженно снимет мне голову с плеч: это значит, что они ускользнули у нас из-под носа и теперь преследуют тысячу наших, отправившуюся к Змеиному ущелью. Но этого быть не могло, с крайзошем непременно заметили бы… Нет, штурканы где-то здесь. Ждут, когда мы сами углубимся в рудник. Даже двигаясь поверху, мы откроемся для удара со всех сторон. Эти скалы изрыты пещерами, вдоль каждой дороги идут десятки выходов… Я велю крайзошам летать пониже и вышлю разведчиков, но весь отряд прошу дальше не вести. Или по крайней мере сначала расскажите мне, что собираетесь делать, Ракош, Длинный Лук…

— Мы собираемся подумать. Ты пока что действуй как сказал, ищи врагов, — ответила Истер. — А мы поднимемся в Смотровую башню.

Они с Длинным Луком вошли в восьмиугольное помещение, сложенное из массивных каменных плит с узкими бойницами. Может быть, город на руднике действительно никогда не готовился к обороне от врагов, но орки иначе строить не умели. Две лестницы вели наверх, поднявшись, люди нашли те же восемь стен и те же бойницы, только пошире. Посреди башенки был вытесан круглый стол с каменными же сиденьями вокруг, и больше ничего тут не было, немногочисленные удобства остались внизу.

Истер прошлась от окна к окну и, подложив плащ, села спиной к столу.

— Встань рядом, Джок, мне от этого легче, — попросила она. — Черти бы побрали этих штурканов, я не могу придумать, как мне найти их… Возможно, я и поторопилась с походом сюда.

— О чем ты говоришь? Ты же колдунья, разве можно от тебя скрыться?

— Милый мой, — улыбнулась Истер, — на земле — да, почти невозможно, но мы в Закатном мире. От магии людей здесь мало пользы. Наша сила строится на общении с духами, а Закатный мир уже мертв. Здесь нет духов. Вообще нет.

— Разве такое бывает?

— Оказывается, да. Здесь есть только перевоплотившиеся сущности, потерявшие память, личность… Например, эту башню строили орки, а в скалах жили штервы. Они умирали, и сущности их — то, что заменяет им души, — вкрадывались в дела их рук, сливались с плодами трудов. Здесь им трудно найти новое воплощение. И должно быть, они стремятся сосредоточиться в какой-нибудь песчинке, которую унесет ветер, чтобы когда-то коснуться крайзоша, волчеца, какой-то другой местной твари. А может, прямо сейчас сущности умерших штервов входят в орков Штурки, что спрятались неподалеку… И все ради призрачной надежды воплотиться в ком-то из потомков этих существ, в их детях или внуках…

— Это что, они и в нас могут залезть? — обеспокоился Джок.

— Нет, конечно. У нас, у людей, есть душа, в нас нечего делать убогим ползучим сущностям.

— Ясно, — сказал Длинный Лук. — Тогда позволь спросить, Истер…

— Почему я так стремилась сюда, к руднику? Я должна знать свои возможности в Закатном мире. Клахар согласился на наши условия, он мечтает вернуться на землю и готов сделать это любой ценой. Но ты видишь, все не так просто. Мы с тобой должны немало поработать, чтобы привести орков на землю. Доспехи Рота смертоносны в любом мире, поэтому я не сомневаюсь, что мы победим штурканов даже меньшим числом. Но я должна испытать себя. А делать это на глазах Клахара мне не хотелось.

— Чтобы он не знал, если у тебя что-то не получится?

— Ты прав, милый. И вот я сижу здесь и чувствую, что от меня мало толку. Это мертвый мир…

— Ты сказала: магия людей. А бывает и другая? — спросил Джок.

— У каждого народа магия своя. В древности очень сильна была магия эльфов. Но и она была бы здесь бессильна. Эльфийская магия связана с движением мира, а где здесь движение? Да я и не владею ею. Пока что — пока сокровища Драконовой горы не стали моими… Но не стоит говорить о них в столь неподходящем месте. Собственно, о них вообще не стоит лишний раз говорить.

— Понятно, — кивнул Джок и, помявшись, осторожно спросил: — А… твой повелитель?

— Про кого это ты говоришь?

— Все знают, что ведьмы — дочери дьявола, покровителя всякой нечисти. Разве его власть не поможет здесь?

Истер звонко рассмеялась:

— О Джок, радость моя! Неужели ты считал меня прислужницей сатаны? Выбрось из головы эти бредни. Вообще-то я собралась жить вечно, так что у моей души никогда не будет повелителя. А если тот, о ком ты говоришь, когда-нибудь потребует ее, я скажу ему: разве я когда-нибудь просила об этом даре? Разве я что-нибудь обещала взамен? Нет и еще раз нет. У него нет прав на мою душу, а значит, нет интереса помогать мне.

— Ну тогда я не скажу, будто мне жаль, — усмехнулся Джок Длинный Лук.

— Меня это тоже вполне устраивает. Старая Кора всегда говорила: не связывайся ни с Богом, ни с дьяволом, и все твое останется при тебе. Кора хоть и выжила из ума, но порой давала дельные советы.

— Значит, шаманство орков — тоже что-то особенное?

— Да, но о нем я знаю, наверное, еще меньше, — вздохнула юная ведьма. — Клахар говорил, что мысль орков — это всегда поиск соответствия своей сущности. Их магия должна строиться на том же. Кора учила меня заклинаниям орков, но не тому, как ими пользоваться… Это должна быть какая-то беседа с сущностями мира… В нашем отряде есть несколько шаманов, но они не могут обнаружить врагов, должно быть, потому, что их шаманы уже опередили нас. Если я права, то мертвые штервы не хотят выдавать штурканов. Им нет дела до исхода битвы. Сущности — голые искорки жизни, без мыслей, без чувств. Они безразлично пребывают в скалах, вливаются в живых, но даже тогда им остается долго ждать, много, много поколений, пока искорка их не породит пламя жизни… Я слышу их холодные, бесстрастные голоса. И ничего не могу им сказать, потому что им все равно. Я слышу их, вот они, повсюду здесь…