Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Древний человек и океан - Хейердал Тур - Страница 42


42
Изменить размер шрифта:

Однако Имбеллони предположил, что палицы северо-западного побережья первоначально были созданы маори и попали на северо-запад Америки с Новой Зеландии. Специалисту по культуре маори Скиннеру не стоило труда опровергнуть эту гипотезу, показав, что в Новой Зеландии нет никаких стратиграфических свидетельств местной эволюции названных типов, а потому сам он считал, что маори восприняли их из некоего неопознанного источника в Азии (Skinner, 1931[282]). Недавние исследования выявили большую древность и ряд переходных форм в пределах Северо-Западной Америки, однако ни Имбеллони, ни Скиннер не подумали о том, что распространение могло идти в противоположном направлении.

В самом деле, удивительно, как это все занимавшиеся американо-океанийскими параллелями мыслили «донорами» только полинезийцев. Для нас очевидно, что главная проблема маори-полинезийцев — вопрос об их происхождении. Мы знаем также, что обитатели северо-западного приморья Северной Америки, как и жители Малайского архипелага, — потомки народов восточноазиатского приморья и что течение от их континентального архипелага в отличие от течений в области Микронезии устремляется прямо к Полинезии с такой мощью, что гавайцы строили свои самые большие каноэ из огромных стволов, приплывших от северо-западного побережья. Далее, в 300–400 км от этого побережья вступают в силу северо-восточные пассаты, которые бо?льшую часть года дуют через всю Полинезию в сторону Новой Зеландии. И однако, подсознательно мы настолько пленены былой лингвистической гипотезой о происхождении полинезийцев от малайцев, что, найдя район, изобилующий полинезийскими параллелями, отвергаем их лишь потому, что Полинезия явно не могла быть их источником.

В статье «Контакты с Америкой через южную часть Тихого океана» видный этнолог Диксон подчеркивает, что сходство культур северо-западных индейцев и маори-полинезийцев стало очевидным с тех пор, как европейцы начали исследовать окружающие океан берега:

«Многие первые английские исследователи северо-западного побережья, например Кук и Ванкувер, прежде занимавшиеся Южными морями, были поражены при встрече с индейцами этой области сходством некоторых черт их культуры с культурой новозеландских маори. Прочные дощатые дома с замысловатым резным и расписным орнаментом, крепости, искусно сплетенные плащи, короткие костяные и каменные палицы тотчас заставляли вспоминать аналогичные элементы у маори и родили предположения о возможном родстве между обоими народами» (Dixon, 1933[97]).

Не совсем ясно, почему эти суждения, встречаемые не только у Диксона, но и у других современных этнографов, неизменно подразумевали, что Океания была «донором», а не восприемником; ведь такой подход порождал лишь новые проблемы, не решая прежних. Конечно, полинезийцы, народ неизвестного происхождения, могли принести древним аборигенам северо-западного приморья Америки какие-то идеи и изделия, но не их же винить в том, что здесь не знали ткацкого станка и гончарства и не могли они повлиять на северо-западные племена так основательно, что физический облик, группы крови и все важнейшие стороны местной культуры уподобились маори-полинезийским категориям! По отношению к культуре племени Северо-Запада культура маори-полинезийцев выглядит скорее дочерней, чем материнской.

Последовательно сопоставляя племена квакиютль, хайда, сэлиш Северо-Западной Америки и маори-полинезийцев, мы увидим, что различия не выходят за рамки тех, которые наблюдаются от острова к острову внутри самих этих сопредельных областей. Перечень совпадений выходит далеко за грань того, что бросается в глаза с первого взгляда, но и то ранние исследователи подметили, а иногда и подчеркнули достаточно много.

Примечателен обычай маори устанавливать под открытым небом высокие деревянные столбы, изображающие фигуры, которые стоят на голове друг у друга. Полак видел у маори такие старинные столбы высотой до 10 м (Polack, 1838[250]). Подобное чередование фигур известно и на Таити. Налицо прямое повторение типичного для северо-запада Северной Америки обычая устанавливать вблизи своих селений так называемые тотемные столбы. В труде, посвященном тотемным столбам Северо-Запада, Барбо показывает, что характерные для этой области роскошные столбы последних десятилетий появились с введением европейского железного инструмента, а доевропейские образцы были скромнее, обычно ограничивались двумя фигурами, как это было принято в Новой Зеландии. Он говорит даже об «ошеломляющем сходстве» с новозеландскими столбами, подкрепляя свои слова иллюстрациями крупных маорийских образцов в одном ряду с северо-западными (Barbeau, 1929[22]). В обеих областях резные столбы иногда украшали дома; узкий просвет между расставленными ногами нижней фигуры играл роль двери.

Одинаково выглядели в обеих областях тщательно построенные жилища: большие, просторные, в плане — прямоугольные. Стены и кровлю набирали из толстых широких досок. Опирающаяся на крепкие угловые столбы крыша нависала коньком над низкими боковыми стенами. Окон не было, дверь в передней стене делали маленькую, и саму стену охотно украшали резьбой или росписью. На земляном полу лежали плетеные циновки, другой обстановки не было. В селениях Северо-Запада такие дощатые дома достигали в длину 20 м; Бахманн описывает дощатый дом маори длиной 25 м, шириной 10 м и высотой под коньком 7 м (Dreyer, 1898; Bachmann, 1931[99, 15]). В больших домах и у маори, и у северо-западных индейцев можно было видеть внутри подпирающие кровлю резные столбы. Такие селения, обнесенные деревянным частоколом и окруженные группами старинных столбов, резко выделялись на фоне других селений Тихоокеанской области; в жарком климате остальной Полинезии островитяне предпочитали легкие постройки из крытых соломой жердей.

Сходен общественный строй в обеих областях; в отличие от всех других племен севернее Мексики у индейцев северо-западного приморья было три сословия: правящая верхушка, рядовые члены общины и рабы. То же видим у маори и у многих других полинезийских племен. Полинезийская община была патриархальной, тогда как на Малайском архипелаге и в Меланезии преобладал матриархат. На Северо-Западе наблюдались обе формы, но у квакиютлей центрального приморья господствовал патриархат. Сопоставляя общество двух областей, Ниблак заключал: «Политическая организация племени, форма землевладения и законы кровной мести одинаковы» (Niblack, 1888[234]).

Еще одна общая для обеих областей черта — наличие не только знахарей, но и ареои и хамеце, своеобразных религиозных обществ, нечто вроде странствующего объединения искусно татуированных шаманов, которых повсюду принимали с великими почестями и гостеприимством, хотя они совершали жестокие, каннибальские ритуалы и устраивали необузданные оргии. После них и племенных вождей следующими по рангу в общинах были ораторы. Красноречие ценилось высоко, и речи произносились по всяким поводам. Оратор отлично знал местные предания; нередко он выступал перед народом с каким-нибудь знаком отличия вроде ритуального жезла. В своем труде об аборигенной культуре северо-западного приморья Дракер пишет:

«В связи с системой многостепенного, отчасти наследственного статуса повышается интерес к историческим преданиям. Генеалогии тщательно сохранялись в памяти, и ораторы в торжественных случаях перечисляли предков. Родовые предания, охватывавшие историю рода со времен древнейших предков, отнюдь не сводились к перечню имен и степеней родства; они повествовали о войнах и набегах, о переселении рода с одного места на другое. В них говорилось о действительно существовавших, давно оставленных селениях. Эти предания настолько реалистичны и внутренне последовательны и, главное, родовые генеалогии так хорошо согласуются с преданиями соседей, что ни один работавший в этой области этнограф не отрицал их исторической ценности» (Drucker, 1943[100]). То же самое вполне можно сказать о всех маори-полинезийских племенах. Живя в прошлом веке среди квакиютлей, населяющих северную часть острова Ванкувер и соседнее приморье, Доусон записал их главные племенные предания, вращающиеся вокруг странствующего культурного героя, к младшему брату которого вожди относят свое божественное происхождение: