Древний человек и океан - Хейердал Тур - Страница 43

«Имя этого героя, подобно другим словам их языка, звучит неодинаково в разных диалектах. Слыша его на севере Ванкувера и на западном побережье, я остановился на варианте „Кан-э-а-ке-лух“ как наиболее верном. В произношении людей клана навитти имя это больше похоже на „Кан-э-а-кве-а“».

Вместе с тем Доусон цитирует миф, где имя того же божества дано с другим суффиксом: Кaни-кe-лaк. Легенды о Кан-э заканчиваются тем, что он женился на «женщине с моря» и уплыл через океан, навсегда покинув круг смертных, так что «люди почитают солнце его воплощением».

«Тесная связь культурного героя Кан-э?-а-ке-луха с солнцем и раньше выражалась в относящихся к нему преданиях вместе с верой, что вожди — или некоторые из них — состоят с ним в родстве как потомки его младшего брата. Несомненно, с этим связано и то, что солнце — на-ла — под именем Ки-а-кун-a-э, что означает „наш вождь“, прежде обожествлялось и к нему обращали молитвы о добром здоровье и других благах» (Dawson, 1888[90]).

Боас в своей монографии «Предания квакиютлей» также указывает, что герой, именуемый им Кaнекелак или Кане-ке-лак, был старшим богом и божественным предком местного народа, но в конце концов удалился, объявив, что отправляется в более южные широты (Boas, 1935[42]). Достаточно продвинуться на юг до Гавайских островов, и мы, подобно Форнандеру, увидим, что племенные предания приписывают открытие этих островов мифическому «странствующему вождю», прибывшему с огромного острова или материка на севере, который называли не конкретным именем, а «утраченным домом Кане». Солнце — на языке квакиютлей на-ла, у гавайцев просто ла (в других полинезийских диалектах — ра) — на Гавайских островах называли также «местом упокоения Кане». Гавайцы видели в Кане своего старшего бога и прямого предка правящих родов, а квакиютли, как мы отметили, вели свое происхождение от младшего брата Кан-э. Записывая в прошлом веке гавайские предания, Форнандер отмечал:

«Вера в „Кане“ гавайских преданий, потускневшая от времени и последующих наслоений, остается тем не менее ценнейшим пережитком духовного склада, религиозных воззрений и исторических воспоминаний древних полинезийцев. Насколько я мог убедиться при своих расспросах, нигде больше в Полинезии она не сохранилась в такой полноте; вообще же ее следы встречались мне чуть ли не повсеместно, пусть в более или менее искаженном виде, и в этом случае я полагаю, что всеобщность предания среди столь далеко разбросанных племен доказывает его древность» (Fornander, 1878[114]). Одно из полных имен Кане на Гавайских островах — Кане Уакеа, то есть «Кане-свет» (Malo, 1898[209]), что тесно перекликается с называемым Доусоном Кан-э-а-кве-а квакиютлей.

Нет нужды подробно рассматривать другие вероположения и обычаи, в которых маори-полинезийские племена близки к своим северо-западным соседям, как-то: потирание носами в знак приветствия, пучок волос в мужской прическе, украшение волос перьями крупных птиц, уплощение черепа, татуировка, отсечение пальцев, хождение по огню, боевое снаряжение, показ языка в знак неповиновения и изготовление оружия в виде стилизованной головы, где высунутый язык служит клинком, незнакомство со струнными музыкальными инструментами, главный мировой центр которых располагался между Индией и Малайским архипелагом, ударные инструменты и деревянная флейта в виде гротескного человеческого лица, испускающего звуки широко открытым ртом, система табу, погребальный обряд: в обеих областях предпочитали не зарывать покойника в землю, а класть его на возвышенную деревянную платформу, после чего высохшие останки завертывали в лубяные покрывала и помещали в сидячем скорченном положении в пещерах, на деревьях или в части челна (Heyerdahl, 1952[148]).

Казалось бы, северо-западный архипелаг во всем отвечает роли трамплина на пути из более древней обители в какой-то не опознанной еще области Юго-Восточной Азии и подходящего географически, антропологически, хронологически источника населения и культур на крайнем востоке Тихого океана. Однако это не так. Мы видели, что полинезийская проблема достаточно сложна и сами маори-полинезийские племена утверждали, что их предки застали на всех этих островах других людей. Как указывает Бак, «…предания утверждают, что прибывшие позже полинезийцы застали более древних обитателей на Гавайских островах, островах Кука и в Новой Зеландии… Пришельцы покорили предшественников, но не истребили их, а поглотили» (Buck, 1933[51]). В разных концах Полинезии генеалогические датировки, исходящие из продолжительности жизни одного поколения в 25 лет, свидетельствуют, что в зависимости от расположения различные острова заселялись нынешними маори-полинезийскими племенами в первые века нынешнего тысячелетия. Видный знаток полинезийских генеалогий Форнандер, всю жизнь посвятивший изучению истории местных племен, полагал, что 30 поколений назад, считая от конца прошлого столетия, «правящая верхушка всех племен, так сказать, снова тронулась в путь». После этого на протяжении нескольких поколений родословные правителей прерываются и сменяются новыми: «Волна переселений захлестнула островной мир Тихого океана, увлекая в своем водовороте все основные племена и, вероятно, все мелкие». «Она оставила глубокие, неизгладимые следы. Она изменила древние обычаи, верования и образ правления. Она повлияла даже на язык». Форнандер показывает, что на смену старым божествам пришли новые, изменились географические названия и, похоже, что в это время прекратилось строительство пирамидальных каменных платформ (Fornander, 1878[114]).

Сто с лишним лет назад собиравший племенные предания маори Шортленд писал: «Из этого авторитетного источника мы узнаем, что предки нынешнего народа пришли с далекого острова Гаваики, лежащего к северу или к северо-востоку от Новой Зеландии, либо с группы островов, один из которых носил это имя» (Shortland, 1856[280]). Такое же предание существовало на Таити, но там остров называли «Гавай’и», помещая его на севере. Легенда о пришествии предков из Гаваики или Гавай’и широко распространена в Центральной и Южной Полинезии, однако совсем отсутствует на Гавайских островах. Кроме Гавайи на северо-востоке Тихого океана только Савайи (острова Самоа) мог превратиться в Гаваики в маорийской речи. Предположение, что в преданиях подразумевается Савайи, высказывалось давно, поскольку его местоположение хорошо согласовывалось с гипотезой о расселении из малайской обители от острова к острову. Но в преданиях маори говорится о дальних плаваниях, которые их предки совершали между Гаваики и Самоа, и, кроме того, Раротонга в Центральной Полинезии фигурирует как промежуточная остановка на пути от Гаваики до Новой Зеландии, поэтому савайский вариант был отвергнут, и все современные исследователи согласны, что маори пришли не с Самоа, а откуда-то из Восточной Полинезии.

Нетрудно отождествить легендарный Гаваики маорийских преданий с Гавайскими островами, логическим географическим трамплином для мореплавателей из Северо-Западной Америки. Изучая ранние маорийские генеалогии, Форнандер сделал такое открытие:

«…в числе других важных имен, фигурирующих в преданиях до того, как маори покинули Гаваики, видим четыре, которые встречаются также в гавайской генеалогии Улу между именами Аиканака и Паумакуа. В новозеландских легендах эта четверка выступает в роли вождей или арики Гаваики и сменяет друг друга в той же последовательности, что и в гавайской родословной. Вот эти имена с указанием гавайского произношения в скобках: Хема (Хема), Тавхаки (Кахаи), Вахиероа (Вахиелоа), Рака (Лака)».

Форнандер признает: «Вряд ли вероятно, что были два ряда вождей… с тождественными именами в одинаковой последовательности; за одним исключением, такое же тождество наблюдается для имени жен троих из них…» Он установил также, что у гавайцев сохранилось предание о местном вожде, который в давние времена покинул Гавайи, чтобы искать новую обитель в далеких краях; сравнивая это гавайское предание с воспоминаниями маори о событиях из жизни предков в Гаваики, он обнаруживает такое сходство, «что обе легенды, как это сразу видно, излагают две версии одного и того же события» (Fornander, 1878[114]).