Кольцо мечей - Арнасон Элинор - Страница 52

— Тысяча девятьсот тридцать пять-Ц, — подсказала Анна, он кивнул.

— Кое-кто из ваших людей уже почти нащупал, когда по хварским правилам можно убивать, а когда нет. Однако многое другое о Людях понять не так-то просто, и человечество, вполне вероятно, будет втянуто в полномасштабную войну, когда мы начнем разбираться. Знаете, Анна, я бы чего-нибудь выпил — и предпочтительно не кофе.

Она сходила на кухню, принесла бутылку розового анжуйского и два стакана, налила их и протянула один Нику. Он поставил его на столик.

— Хвархаты считают, что личность подразумевает разум и способность судить и проводить различия. Особенно в сфере морали. Внешность для определения личности, по их мнению, особой роли не играет. Скажем, на их планете сохранились их близкие биологические родственники, которых они называют красным народцем. Примерно, наши… ну, не знаю… Гомо хабилис, пожалуй. Они умудрились выжить до настоящего времени на десятке островов, как орангутаны на Земле до… до…

— До прошлого века, — докончила Анна, ощутив привычную горечь. Еще один безвозвратно исчезнувший вид.

— О родстве с красным народцем Люди знают, но людьми их не считают, поскольку у них не существует системы морали, которую Люди могли бы признать. Некоторые хвархаты тоже не настоящие люди. По убеждению Людей, убить того, кто находится в коме, не значит совершить убийство. Как и того, чей мозг ущербен по любой причине, будь то несчастный случай, болезнь, врожденный дефект. Когда вы приканчиваете такого, то прекращаете страдания животного. Они считают нас сумасшедшими, раз мы считаем внешнее сходство с нами признаком личности.

Анне стало немного не по себе.

— То же относится и к преступникам. Они попадаются и среди Людей, хотя их заметно меньше, чем у нас. То есть, насколько могу судить я. Во всяком случае они твердо знают, что некоторые члены их расы, вполне нормальные в смысле интеллекта, абсолютно лишены нравственного чувства. Они предпочитают, чтобы индивиды кончали самоубийством, а потому предлагают им прибегнуть к выбору и дают на это некоторый срок. Если преступник остается жить, его скорее всего убьют. Это зависит от преступления. Но это не кара. Хвархаты не мстительны, и наши идеи о справедливости и воздаянии им чужды. С их точки зрения, убить преступника равносильно тому, что убить опасное животное.

Он взял свой стакан и медленно повернул в ладонях, глядя, как колышется бледно-красная жидкость. Но пить не стал. Видимо, ему нужно было теребить что-нибудь.

— Некоторые хвархаты — не знаю, сколько их, — утверждают, что земляне похожи на красный народец или же на тех членов их собственной расы, которые не способны на разумные нравственные решения. Мы выглядим как люди, но мы не люди. А просто умные животные, умеющие ловко подражать… как бы это выразить? Достойному поведению. Невнимательный наблюдатель обманывается, но если присмотреться… Анна! Люди не ведут переговоров с животными. Они бережны в обращении с любыми живыми существами, особенно на всей планете, но ничего похожего на культ Матери-Природы у них нет. Если животное опасно, покончи с опасностью, а правила ведения войны тут ни при чем. И думаю, они вряд ли остановятся перед окончательным решением вопроса.

— Хреновина! — сказала Анна.

— Вот и я так думаю. — Он усмехнулся. — Это, во-первых. А во-вторых, хвархаты столкнулись с очень серьезной проблемой. Более ста лет у них не было никаких войн.

— И это проблема? Жаль, что мы не можем сказать того же о себе.

Он поставил стакан, и откинулся на спинку кресла. Анне показалось, что он заставляет себя расслабиться.

— По убеждению Людей, мужчины по своей природе склонны к насилию и… как бы это получше сказать? И по природе же иерархичны. Они одержимы понятиями «впереди»и «сзади», одержимы победами и поражениями. Если их предоставить себе, они попытаются взять верх в любой ситуации. Прибегая к физической расправе. Должен сказать, я считаю, что это ерунда. Но, безусловно, хвархаты-мужчины запрограммированы к обостренному соперничеству и убеждены, что насилия стесняться нечего.

Он помолчал.

— Как бы то ни было. Люди стараются подольше держать мужчин подальше от дома. Они не хотят, чтобы их дети или их женщины жили в страхе. Они не считают постоянный страх полезным — даже слабый страх. Например, вечные опасения, что кто-то в семье — Дядя или Старший Брат — вдруг сорвется и нанесет удар. Мой отец был вспыльчив. И при всей его безусловной цивилизованности, помнится, в детстве он вызывал у меня страх. Не часто. Время от времени. Мужчин хвархаты отправляют на периферию своего общества, туда, где их склонность к насилию полезна, и где убивают других взрослых мужчин.

— Не слишком приятная культура, — заметила Анна.

Ник пожал плечами.

— Во многих отношениях они добрее землян. А кое в чем более жестоки… Или просто более откровенны и честны в своей жестокости. Я их люблю. — На мгновение его губы сложились в улыбку. — Как, возможно, вы заметили, я их предаю. Все, что я вам рассказал, — засекреченная информация.

— Тогда зачем?

— Так больше продолжаться не может, а ничего другого я не придумал. Разрешите, я договорю?

Анна кивнула.

— Я уже сказал вам, что за их спиной — долгая и кровавая история. Она привела к возникновению Сплетения, которое превратилось во всепланетное правительство. Мир во всем мире приносит несомненные блага, и отказываться от него они не хотят. Но не знают, что им делать с их мужчинами. Они думают (и почти наверное, они правы), что без врага не сумеют сохранить свое общество в его настоящем виде. Что произойдет, когда молодежь перестанет верить в войну? Что, если мужчины начнут говорить, что нет смысла тренироваться для сражений, и нет смысла жить на периметре? Черт побери, они же захотят вернуться домой, и не просто для отдыха. Устрашающая мысль. То есть для хвархатов. В одном отношении им повезло. Они открыли гиперпривод и получили возможность отсылать своих мужчин — во всяком случае значительное их число — в космос в исследовательские экспедиции, для основания колоний и поисков врага.

Ник посмотрел на нее и улыбнулся.

— Им требовалась война, достаточно большая, чтобы занять мужчин, чтобы они не путались в меху у женщин. Достаточно далеко от родной планеты, чтобы не угрожать ей, но и достаточно близко для поддержания постоянной связи. И такой враг, чтобы одержать над ним победу, но не слишком легкую. Не думаю, чтобы они особенно размышляли о том, что будут делать с инопланетными женщинами и детьми, когда прикончат всех мужчин. И вот они обнаружили человечество. Мы оказались почти теми, в ком они нуждались, но только мы не играем честно. Мы не знаем правил войны.

Он снова взял свой стакан и наклонил его. Розовая жидкость заблестела. На что она похожа, подумала Анна. На кровь, разбавленную водой?

— И еще одно, что вам следует знать о Людях. Я был на человеческом корабле, подвергшемся нападению — на «Гонце Свободного Рынка», когда попал в плен к людям. И дважды на хварских кораблях оказывался в аналогичной ситуации. Один раз на корабле, который достиг пункта переброски одновременно с человеческим. Неприятный сюрприз для обоих, но для землян заметно более неприятный. Второй раз я путешествовал с Эттин Гвархой, и вдруг нарушилась связь. Наш уютный транспортный кораблик вмазал в середину учебного сражения. Хвархаты стремятся доводить свои учебные войны почти до настоящих, насколько возможно. И пользуются настоящими боеприпасами. — Он печально улыбнулся. — Так что солдаты довольно часто гибнут тоже по-настоящему.

— Возможно, — докончил он, — во всей вселенной только я наблюдал и человеческих и хварских солдат в боевой обстановке. Они несравненно лучше нас. Насколько я могу судить, человечество попросту не котируется.

— Но если нажим на них столь силен, как мы можем заключить мир?

— Поговорите с женщинами. Мне кажется, это единственная надежда. Должен быть способ объяснить им. Если Люди начнут истребительную войну, они обрекут себя на гибель — не физическую, но нравственную. Она развратит их. К каким бы софизмам они не прибегали, они намереваются полностью уничтожить другую разумную расу. Мы не так рассудочны, как хвархаты, не так моральны, но и нам не чужды ни рассудок, ни мораль. Геноциду нет оправдания. И если они пойдут на это, они разрушат свое общество. Однако я не уверен, что хоть кто-нибудь из мужчин — даже Гварха — отдает себе отчет в риске, которому они себя подвергают. Поговорите с Чарли либо здесь, либо на вашем корабле, и обдумайте, что вам сказать женщинам. — Он одним глотком выпил половину вина в стакане, поставил его и поднялся. — Ну, мне пора. Вы поговорите с Чарли?