Кольцо мечей - Арнасон Элинор - Страница 53

— Да.

Он направился к двери. Она открылась. Снаружи стояли два солдата.

Ник что-то сказал по-хварски, быстро и резко. Один ответил.

Ник оглянулся и посмотрел на нее. Его лицо побледнело еще больше.

— Они просят вас пойти с ними.

— Зачем? — В ее голосе прозвучал страх.

— Генерал хочет видеть нас обоих. — Он улыбнулся. — Вряд ли по очень важному поводу.

— Скажите им, я сейчас.

Она встала и направилась в ванную. Сердце у нее колотилось, ее прошиб пот. Не будь дурочкой, сказала она себе, воспользовалась унитазом, а потом вымыла руки и лицо холодной водой. Это помогло. Особого испуга в зеркале не отразилось. Она причесалась и вернулась в большую комнату. Ник стоял, засунув руки в карманы, нетерпеливо хмурясь. Солдаты сохраняли полную невозмутимость.

Они пошли по коридорам. Солдаты шли рядом. Ник задал новый вопрос по-хварски, выслушал ответ и сообщил ей:

— Им приказано сопровождать нас. Он не знает почему.

— Вам не кажется это странным? — спросила Анна.

Он пожал плечами.

Они остановились перед дверью. Она открылась, и они вошли в маленькую квадратную комнату, где вся обстановка исчерпывалась ковром. Солдаты остались в коридоре. Дверь закрылась, и Никлас огляделся.

— Мы здесь, — сказал он по-английски.

Открылась другая дверь, и Ник первым вошел в следующую комнату. Со столом, тремя креслами, обычным серым ковром и гобеленом с огнем, окруженном на некотором расстоянии кольцом из мечей.

Позади стола стоял хвархат — Эттин Гварха. Он заговорил с Ником по-хварски. Она уже несколько недель слушала этот голос. Обычно это был мягкий бас, в котором пряталась еле заметная резкость. Пушистый такой голос, в сущности, довольно приятный. Теперь он звучал хрипло и жестко. Хвархат был в ярости.

Ник стоял неподвижно, с руками в карманах, чуть наклонив голову, и вежливо слушал, пока Эттин Гварха не замолчал.

— Он установил жучков в ваших комнатах, Анна. Не представляю, как он понудил Гва Ху пойти на такое.

— Она не принадлежит к Людям, — сказал генерал по-английски.

— Я думал, не пригласить ли мне вас для этого разговора к себе, — ровным спокойным голосом продолжал Ник. — Я бы мог сочинить подходящий предлог, но мне казалось, что у вас будет безопасно. Гва Ху ведь проводил регулярные проверки.

— Где бы ты не решился на измену, — перебил генерал, — это никакого значения не имело бы. Я все равно услышал бы.

— Мои комнаты прослушиваются? Ты это сделал?

— Да.

— Во имя Богини, Гварха! Мы же обсудили это давным-давно. Ты обещал мне, что я могу рассчитывать на такую укромность. Ты дал мне слово!

Генерал сверлил его взглядом, в котором не было заметно ничего дружеского. Ник несколько мгновений отвечал ему тем же, потом опустил глаза. Эттин Гварха посмотрел на Анну.

— Этот мужчина… этот предатель поставил нас обоих в тяжелое положение, мэм Перес. И я не уверен, что найду выход. Я не могу допустить, чтобы вы передали информацию, которую только что получили, другим человекам.

— Убей ее, — сказал Ник. — Никто ведь не застрахован от несчастного случая. Ты уже начал нарушать правила, и что останется, когда ты кончишь? От тебя? От Людей?

Генерал ответил ему по-хварски коротко и резко.

Ник промолчал.

— Вам не надо тревожиться, мэм Перес, — сказал генерал по-английски. — Я и помыслить не могу о том, чтобы причинить вред женщине, и в любом случае это привело бы только к новым осложнениям.

Ник засмеялся.

Генерал ответил ему свирепым взглядом.

— Ты покончил с собой, безмозглый кусок дерьма! И почти наверняка со мной, а также, вполне вероятно, и с шансами заключить мир, какие у нас были. Не исключено, что и со всей своей расой. Подумать только, что я доверял тебе!

Ник ответил ему по-хварски, быстро, гневно, подходя все ближе к столу.

Он вытащил руки из карманов, оперся ладонями на стол, продолжая говорить с тем же гневом.

— Замолчи! — сказал генерал по-английски.

И Ник перескочил через стол. Все произошло так молниеносно, что Анна ничего на успела увидеть. Секунду назад они кричали друг на друга, разделенные столом, а теперь генерал лежал на полу, а Ник стоял над ним, тяжело дыша — единственный звук во внезапно наступившей тишине. Генерал лежал неподвижно рядом со своим опрокинутым креслом.

Ник выпрямился, сбросил куртку и взял лежавший на столе нож.

— Что вы задумали?

— Свяжу его и отправлю вас на земной космолет. — Он располосовал куртку.

— Черт! Веревка из этой дряни получится самая паршивая. Черт бы побрал всю синтетику!

— Я ничем не могу помочь?

— Ничем. Разве что у вас при себе есть клейкая лента?

— Нет.

Ник нагнулся, засунул смятый лоскут в рот генерала, потом перекатил его на живот и крепко завязал ему руки за спиной.

— Эта дрянь долго не продержится. Помню, как моя мать советовала моей сестре всегда иметь при себе минимум две надежные булавки. Я счел это одной из женских тайн и пропустил ее совет мимо ушей. Жаль, что для мужчин не существует подобного правила. «Сын мой, всегда имей при себе катушку надежного пластыря!»— Он связал ноги Эттин Гвархи и выпрямился. — Толку от них будет мало. А теперь помолчите. Мне нужно отдать кое-какие распоряжения.

Он дотронулся до поверхности генеральского стола и переговорил с одним, потом с другим. Такого начальственного голоса она у него еще на слышала. Наконец он обернулся к ней.

— Сейчас придет Матс. Он проводит вас к челноку, который доставит вас на земной космолет. Что вам делать дальше, судить не берусь. Объясните капитану, что происходит. Думаю, он вряд ли покинет остальных делегатов на произвол судьбы. Ничего лучше мне в голову не приходит. Так мы выиграем время, и Гварха не сможет помешать распространению информации — разве что решит уничтожить земной космолет. Черт. Не знаю, облегчаю ли я ситуацию или ухудшаю.

— А что будете делать вы?

— Останусь тут и прослежу, чтобы генерал не развязался.

— Полетим на космолет вместе, Ник.

— Не говорите глупостей. Я не собираюсь отдать себя в лапы земной военной разведки.

— Вы думаете, это хуже того, что произойдет с вами тут?

— Я, правда, не люблю отвечать на вопросы, а Люди не будут их мне задавать.

— Я здесь, Ники, — раздался голос Матсехара.

— Идемте, — сказал Никлас. — Увидеть этого он не может, и ничего ему не говорите. Я не хочу, чтобы у него были неприятности.

Он подождал, пока она не подошла к двери. Потом открыл дверь, почти вытолкнул Анну наружу и вышел следом за ней. Дверь в кабинет генерала закрылась.

Матсехар спросил с недоумением:

— Почему такая спешка?

— Анне нужно показаться человечьему доктору.

— Надеюсь, ничего серьезного?

В ситуации было что-то сюрреалистичное, если она правильно выбрала слово. Вежливый вопрос Матсехара! Такой воспитанный молодой человек! Чуть-чуть излишне мохнатый, может быть, и запрограммированный считать, что в насилии нет ничего дурного, но тем не менее, украшение любой компании. И так изысканно говорит по-английски!

— Нет, — ответила она, — ничего серьезного. — Но мне пора.

— Да-да, конечно.

Дверь в коридор открылась. Солдат там не оказалось. Одной проблемой меньше. Она вышла, Матсехар последовал за ней, а Ник остановился в дверях. Пройдя шагов пятьдесят, она оглянулась. Ник все еще стоял там, успев засунуть руки в карманы. Вид у него был немного тревожный.

Матсехар заговорил о своей переделке «Макбета». Он приближается к финалу. Все планы честолюбивой матери и ее сына терпят неудачу. Мать уже мертва, сделав выбор, но не достойно, не из благородства, а в безумии, чтобы спастись от сознания своей вины.

Ее кровожадный сын остался один разделываться с последствиями своих поступков. Он уже достиг предела отчаяния.

— Послушайте! — воскликнул Матсехар и продекламировал:

Медлительные завтра, завтра, завтра

Влачатся еле-еле день за днем

К черте последней данного нам срока,