Большая книга ужасов – 52 (сборник) - Некрасова Мария Евгеньевна - Страница 15

– Вот ты где?! А я его ищу! Отец твой сказал… – Дальше я уже не слушал. Потому что от неожиданности клюнул носом реку. Вынырнул, схватился за бревно. Подтянулся и уже почти вылез, но в последний момент поскользнулся и больно мазнул по бревну запястьем. Левым. Тем самым, которое согнул Рыжий.

Первым делом я стянул мокрую майку и запустил в Кита. Будет знать, как подкрадываться. Рыжий вскочил с бревна и теперь суетливо заворачивал куклу в бумагу с котятами, опасался, что Кит увидит. Правильно, я сам не очень-то верю пока, а то, что Кит не поверит, – можно не сомневаться.

– И тебе здравствуй. – Кит поймал мою майку, тряхнул-расправил и повесил на куст. – Мы тебя в лагере ждем-ждем, я уже и у отца твоего побывал…

Рыжий исподтишка протянул мне сверток:

– Только не забудь, это очень важно. Я, пожалуй, пойду. – Он трусливо глянул на Кита и так драпанул от нас по берегу, что песок летел из-под пяток. А Кит как будто и не заметил его.

– Видок у тебя бледноватый после больницы. Идем уже, в лагере обсохнешь!

Я не стал спорить, в лагерь так в лагерь. К тому же в больнице я жутко соскучился по нашим.

Глава IX

Лес

У корпуса нас окружили ребята. Все наперебой расспрашивали о больнице, а Сашка и Клязьма делились новостями:

– Леха нас сегодня в лес ведет, прикинь? Прямо на него не похоже!

– Да это Лена придумала! Представляю, сколько ей пришлось его уговаривать!

Лена – воспитатель девчонок. Девчонки в первую смену не пропадали, поэтому Лехиной паранойей она не страдала. Зато отличалась активностью и занудством, я уверен, что Леха поддался ее уговорам, чтобы только отвязаться.

Ребята уже собирались у корпуса с рюкзаками, как будто не в лес ближайший, а пешком в Москву собрались.

– Ой, а ты чего мокрый? – заметил Сашка.

Я уже сам успел забыть. Солнышко хорошо припекало, и мне было нормально в мокрых штанах, а майка в руке уже почти высохла.

– В реку свалился от радости, когда меня увидел, – ответил за меня Кит и подтолкнул меня в спину. – У меня там на кровати спортивки валяются.

Я кивнул и пошел переодеваться. В палате уже никого не было. Я быстро скинул мокрые штаны, отнес в сушилку, к обеду высохнут. А когда вернулся в палату, на моей кровати сидел какой-то пацан. Пацан как пацан, мне ровесник. Новенький, что ли? В середине смены?

– Привет, – говорю. – Ты новенький?

Пацан смотрел на меня такими круглыми глазами, будто у меня нос на боку или там третья рука…

– Не. Я тут… По соседству.

– Из другой группы, что ли? Ну давай знакомиться. Я Васька или просто Кот.

Пацанчик пожал протянутую руку, но имени своего называть не спешил. Он вообще был какой-то зашуганный. Не приняли его, что ли, в другой группе, вот и драпанул к соседям? Всякое бывает. Новеньких и у нас в школе любят потравить.

– Я Володя, – выдал он спустя полминуты. – Ты куда-то собираешься?

– В лес идем.

– А это у тебя что? – Он кивнул на мой сверток. Мне на секунду стало даже не по себе: что это все так интересуются моим свертком?!

– Так, деталь одна для отцовой машины… А хочешь, с нами пойдем? В лес, а? Скажи, из какой ты группы, я договорюсь?

– Не… – Пацан встал и направился к выходу. – Я пойду лучше, ты собирайся.

– Как хочешь. Ну заходи тогда.

– Ага. Если что, я тут, по соседству.

– Да в какой ты группе-то?

– Рядом. Мы скоро увидимся. Только деталь свою здесь оставишь, и увидимся. – Он быстро вышел, а я так и стоял со штанами Кита в руках, соображая, что это было. Парень из местных, что ли? Похоже, если номер группы не назвал. А чего хотел? Ненормальный какой-то.

Тогда я, наконец, оделся и повертел в руках пакет с куклой: брать с собой, не брать? Да ну, в лесу еще потеряю… Звери сожрут. Уже тумбочку открыл, хотел сунуть сверток туда, но в последний момент меня что-то остановило. Вот как будто за руку взяли: «Не клади». Тогда я сунул куклу в карман штанов и пошел.

Леха поймал меня на выходе:

– Ты с нами, пациент? Смотри, не теряйся. Я уже позвонил твоему отцу, он дал «добро». В палате есть кто еще?

Я помотал головой и побежал к своим. Нелегко дается Лехе этот поход! Интересно, он всем родителям звонил или только моему? Леха между тем пересчитал всех по головам (спасибо, хоть парами не построил), поскандалил с кем-то из опоздавших девчонок и наконец сказал, что можно идти. Сам он пристроился в хвосте (впереди шла Лена), и я чувствовал его взгляд у себя на затылке. Иногда я даже оборачивался и встречался с ним глазами. «Шаг в сторону – расстрел при попытке к бегству», – вот что читалось в его взгляде.

Сашка всю дорогу расспрашивал меня про больницу и хвастался, что сам ни разу туда не попадал. Кит цыкал на него и делился новостями из дома (кто из наших одноклассников куда поехал и как там вообще). Я сам не заметил, как мы дошли до леса.

Позади виднелись раскрашенные таунхаусы, крыша больничного корпуса и еще малюсенький кусочек лагерного забора. Леха вышел вперед и выдал нам суперкраткий курс молодого туриста:

– Шаг в сторону – билет домой. Вопросы есть?

Клязьма, конечно, поумничал:

– Плацкартный или купе? А может, на самолет? Ну если я широко шагну?

– А за широкий шаг – у нас белый билет! – крикнула Лена уже из леса.

Недосохшую майку я оставил в сушилке, о чем тут же пожалел. Оголодавшие лесные комары набросились на меня с такой яростью, будто я один тут гуляю. Лена впереди что-то вещала про север и мох, Леха в хвосте прожигал меня взглядом. Я отмахивался от комаров, они ухитрялись прокусывать даже повязку на животе. Честно говоря, первые полчаса в лесу я только и видел, что комаров и затылки девчонок впереди. По дороге Леха велел собирать хворост, но мне было как-то не до этого.

– А того парня, кстати, в этом лесу нашли. – Сашка ловко скакал туда-сюда за сухими веточками и ни к кому особо не обращался. А я, признаться, уже успел забыть эту историю. Вот честно! Все-таки люди быстро забывают все страшное.

– Какого?

– Не ори, Леха услышит! Который в первую смену пропал, я же рассказывал, помнишь?

– Ты его тут видел? – включился Кит.

Сашка обиженно засопел, я даже не успел сообразить, о каком таком парне речь.

Девчонки между тем приглядели поляну для костра и вон то бревнышко, чтобы сидеть. Сашка с Китом пошли за бревнышком. Мне, как прооперированному, Леха велел собирать хворост в поле зрения, а сам занялся костром.

Наблюдать, как Леха добывает огонь, было вообще-то увлекательно. Он взял с собой здоровенный рюкзак с шампурами, мясом, бумагой, я подглядел через плечо, когда Леха все это доставал. А вот зажигалку он не припас. Когда дрова, хворост и бумага были разложены, как полагается, настал момент истины. Леха рассеянно шарил в рюкзаке, при этом на лице у него была такая обреченность, что ясно: зажигалку он туда не клал и надеялся на чудо. Наконец, рюкзак был выпотрошен, а чуда не произошло.

– Огонь у кого-нибудь есть?

Тишина. Огонь есть, дураков нет. Так предложишь человеку зажигалку, а он тебе сразу: «Ты куришь?» Доказывай потом, что в жизни полно других поводов носить в кармане источник огня. В Китовых штанах на мне тоже болталась какая-то зажигалка, но я помалкивал.

– Я спрашиваю, огонь есть? Что, все некурящие?

– Да! – раздался робкий девчоночий голос.

Мы дружно заржали, потому что кто-то явно спалился.

– Ладно, некурящая, давай мне свою зажигу, а я закрою глаза и не буду видеть, откуда она прилете… – В этот момент ему попало по лбу. Веселое это занятие, поход в лес!

Сашка с Китом притащили бревно, Леха уселся, продолжая ворчать, а Лена отправила их за следующим, посадочных мест явно не хватало. Мне она сказала: «Хватит хвороста, посиди», – хотя я только и успел поднять пару веточек. Рядом с Лехой уже громоздилась приличная куча хвороста, опять все сделали за меня. От нечего делать я стал подсовывать Лехе бумажки из рюкзака. Он ворчал, что пока не надо, но принимал и поджигал.