Большая книга ужасов – 52 (сборник) - Некрасова Мария Евгеньевна - Страница 16

Наконец, костер разгорелся. Леха умиротворенно отбросил зажигалку в толпу: «На кого бог пошлет», – и вытянул ноги. Ребята принесли еще бревен, и я сразу пересел к Сашке и Киту, подальше от зануды-воспитателя. Ребята не обратили на меня внимания, они шепотом заканчивали какой-то дурацкий разговор, начатый, похоже, еще в лесу.

– Убедился, Фома неверующий?!

– Нет, – стоял на своем Кит. – Там ничего не написано. Может, он в то дерево на квадроцикле въехал.

– По ухабам и буреломам?

– Ну и что? В этом поселке психопатов, как деревьев в лесу. Как раз, по дереву на каждого…

– Нельзя так говорить…

– Хорошо, мой впечатлительный друг, пусть это будет волк, росомаха, черт с ним, маньяк пусть будет. Но никакой мистики…

– А мне не хотите рассказать? – Надоело подслушивать.

Кит подпрыгнул, как будто сам чего-то маньячил и его застукали. Нет, он бы все равно мне рассказал, но тогда почему-то растерялся.

– Мы лучше покажем. – Сашкин театральный шепот, похоже, слышали все. – Пойдем! – Он неосторожно вскочил, и Леха тут же среагировал:

– Куда это вы собрались?

– За хворостом. Я ему говорю, что хватит, а он…

– Хватит, – подтвердил Леха. – Лучше вон шашлыки нанизывайте. – Он подтолкнул нам рюкзак с мясом и шампурами и продолжил рассказывать Лене какую-то пургу, над которой смеялись только девчонки и он сам.

– Ну и глупо, – ворчал Сашка, нанизывая мясо. – Все равно все узнают и все увидят. Сейчас кто-нибудь в кусты пойдет…

– У Лехи, пожалуй, сходишь, – парировал Кит. – Котяра, блин, это мои последние треники! – Он шлепнул меня по колену, и только тогда я почувствовал жжение. Синтетические широкие штаны мирно тлели от шальной искорки, мне только тепло было, и все. А теперь, когда паленая ткань коснулась кожи…

Я вскочил с воем и принялся хлопать по штанине руками. Кит швырял в меня землей, кто-то из девчонок схватил первую попавшуюся бутылку, но я успел прочесть: «жидкость для розжига» – и ловко увернулся. Сашка вопил: «Снимай, снимай», – а я не слушал и все пытался затушить штаны руками. Наконец, Лена отыскала у себя бутылку минералки и щедро облила мою ногу.

Паленая синтетика воняла утюгом. Я задрал штанину, ерунда: парочка маленьких красных пятен, быстро заживет. Нога и не болела толком… Правая, на которой штаны горели. А вот левую жгло как огнем. Я даже штанину потрогал, может и эта занялась? Нет, порядок вроде. А нога болела. Я закатал треники: на левой ноге, которой не касался огонь, было здоровенное красное пятно, от щиколотки до колена.

– В крапиву, что ли, лазил? – буркнул Кит.

А я, уже не стесняясь никого, достал из правого кармана свой бумажный сверток. Бумага не горела, а вот фигурка от жара, должно быть, чуть размякла с левой стороны. Глиняная нога была горячей и мягкой.

– Что это у тебя? – Кит полез руками, но я его оттолкнул и перепрятал сокровище в другой карман.

– Отсядем подальше.

– Давно пора. Ты, Котяра, малость одичал после больницы. Я тебя боюсь.

Я сказал, что сам себя боюсь и сунул в карман кусок холодного мяса, чтобы охладить кукольную ногу. Кажется, я и правда схожу с ума. Кусок говядины со спичечный коробок величиной целиком закрывал размякшую ногу куклы. Моей собственной левой ноге от этого становилось легче и прохладнее. А кукла теперь лежала в правом кармане.

Сашка с Китом притихли. Девчонки достали гитару, кто-то уже что-то пел. Запахло шашлыком, быстро-то как. Я сидел и слушал, как отпускает больную ногу, даже комаров перестал замечать. Или они сами отстали, испугавшись дыма от костра?

– Там венок. – Ни с того ни с сего поведал Сашка, когда я уже успел забыть о разговоре. Леха протянул нам по шампуру, со смешной озабоченностью спросил меня: «А тебе-то можно?» Я с благодарностью принял и утвердительно ответил уже с набитым ртом. Леха отвернулся, а я опять успел забыть про какой-то там венок.

– Венок с фоткой пацана в лесу, слышишь? – не отставал Сашка.

– Угу. На квадроцикле, что ли, влетел?

Кит захихикал, а Сашка посмотрел на меня, как на врага народа, и сказал:

– Ничего смешного. Идем. – Он потянул меня так решительно, что я подвинулся: проще посмотреть, он же не отстанет! Сунул Киту свой шампур и, пригибаясь, чтобы Леха не увидел, драпанул за Сашкой в лес. Леха за спиной пел что-то лирическое, перекрикивая всех остальных. Мне хотелось верить, что он закрыл глаза.

Сашка тянул меня в какие-то колючие кусты, а я все еще думал, что за венок такой и что за пацан. Чтобы лезть сюда на квадроцикле, надо вообще не иметь ума или подвеску иметь такую, что ума не надо. Я споткнулся о корень, чуть не влетел в тонкое деревце, на котором висел венок, и забыл про все квадроциклы. При чем тут они вообще!

На маленькой лиственнице висел тяжелый венок с черной лентой и цветной фоткой. Пацан, мне ровесник. Лицо его мне показалось знакомым.

– Видал? – Сашка кивнул на венок.

– Знакомая физиономия…

– Дурак, это парень, который пропал в первую смену. Здесь его тело нашли, помнишь, я рассказывал? И спал он на твоем месте.

Зачем он это сказал, я не понял. Попугать, что ли, хотел? Но пацана я тотчас же вспомнил, он приходил ко мне час назад. Этот странный в палате, который не знал номера своей группы. Я прилип к фотке и целую минуту разглядывал с разных ракурсов, мало ли что? Нет, точно он.

– Чушь какая-то. У него брата не было?

– Сестра младшая. А что?

– Он ко мне в палату приходил час назад.

– Такое бывает. – Сашка кивнул с таким пониманием, будто не удивился. – Мертвые могут наведываться к живым, чтобы предупредить о чем-нибудь… Что он тебе сказал?

– Чушь не пори! Просто похож. Да и не сказал он ничего информативного. Все не мог вспомнить, из какой он группы. Говорил: «Я здесь, по соседству, мы скоро встретимся»…

– Вот видишь! – Сашка испуганно уставился на меня. – Точно предупреждал! Как можно встретиться с мертвяком, если сам живой? Только… Тебе что-то угрожает! Еще что-нибудь говорил?

Я прикусил язык и поверил Сашке. Вот венок, вот фотка. Рядом с лагерем, по соседству. Скоро встретимся, значит… Нет, он сказал: «Только оставь сверток здесь, и мы сразу встретимся». Я не оставил. В последний момент будто за руку отвели. Значит, парень и правда предупреждал?

– Чего притих? – Сашка испуганно поглядывал то на меня, то на венок. – Он должен был еще что-то сказать, что-то конкретнее, там: «Не садись в желтый автобус», а? – Это звучало как полный идиотизм, но было правдой. Я отмахнулся:

– Все нормально. Пойдем, нас, наверное, уже ждут. – И поплелся по кустам к костру. Все и правда было нормально, куклу я взял с собой, нигде не оставлял, мне ничто не угрожает…

– Ты не бойся! – Сашка продирался за мной и еще пытался успокаивать: – Может, тебе показалось, может, и правда кто похожий, а?

Такой он Сашка и есть: сперва страшилок понарасскажет, а потом успокаивает.

– Может быть. – Я сказал, хотя как такое может показаться? Разве что меня кто-то разыгрывает? Ну, допустим, фотку на венке и визит парня легко устроить. Шаги на лестнице, с аппендицитом просто не повезло… Но вот ожог, ожог на левой ноге, это, извините, как? Нет. К тому моменту я уже не просто верил. Я знал, что влип, причем по уши… Из-за дурацкого разбитого стекла. Интересно, этот на фотке чем провинился?

К костру я вернулся притихший и злой. Леха ничего не заметил, а Кит умял мой шашлык, но до этого ли мне было? Я ждал, когда Кит спросит: «Ну как?» – или что-то вроде того, но он не спросил, и хорошо. Я с чистой совестью мог молчать, смотреть на огонь и думать: когда это все кончится? А главное – чем? Если ко мне уже мертвяки в гости захаживают, есть над чем подумать, правда? К Киту вон никто не приходил. Я вдруг подумал: «А почему? Стекла же вместе били?» Думал-думал, и выходило, что не почему! Я не мог сказать, что насолил Контуженой больше, чем Кит, и почему я должен огребать за двоих, мне было неясно. Может, это все правда дурацкий розыгрыш и Кит – инициатор? Я его, конечно, сто лет знаю, но именно поэтому… Нет, ерунда, Кит бы давно спалился на какой-нибудь ерунде. Просто мне не повезло. Просто я один из нас двоих оставил кусту репейника свои волосы.