Кредо. Антология - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 56

— И чем бы занялись?

— Понятия не имею. Просто я ничего другого не умею делать…

— Значит, вам всегда нравилась служба?

— Ну… Был период, когда я ощущал себя довольно неуютно. Впрочем, это дело прошлое.

— Разумеется, я читал в вашем личном деле некоторые любопытные заметки, — согласно кивнул Гильгоф. — Не ошибусь, если скажу, что неприятные воспоминания связаны с объектом «Обухово-IV»? Расскажите, а? В досье не приводилось никаких подробностей, а мне интересно…

— Нашли чем интересоваться, — недовольно проворчал я. — Кроме того, существует такая вещь, как подписка о неразглашении. Мне в самом прямом смысле голову оторвут…

— Кто? — изумился Гильгоф. — Ваше бывшее начальство? Руки коротки! Кто они и кто теперь вы? Капитана… Точнее штаб-офицера Казакова теперь охраняют авторитет и влияние господина Бибирева, а это знаете ли сила! Впрочем, если не хотите…

— Ладно, ладно, уговорили, — я сам не знаю, почему согласился вспомнить малоприятные приключения почти пятилетней давности. — Но если меня прищучат, сдам вас, Веня, с потрохами.

— Сдавайте, — легко согласился Гильгоф. — Лагерная пыль, лесоповал, гоп-стоп, мы подошли из-за угла… Романтика!

— В гробу я видел такую романтику! — поморщился я. — И с чего начинать?

— С самого начала!

— Ох и безрадостное это было начало, скажу я вам, доктор! Помните, откуда начинается охраняемый правительственный квартал в Петербурге? Со стороны Невского проспекта?

— А как же! Южная граница периметра проходит по Малой Конюшенной и Казанской улицам.

— Вот-вот, Казанской. В тот волшебный денек сидел я возле самого Казанского собора на лавочке, дул пиво, смотрел в фонтан и отчетливо понимал, что карьера рухнула, перспектив впереди никаких, пять лет в училище потрачены абсолютно зря и вообще новоиспеченному лейтенанту Казакову будет проще повесить кирпич себе на шею и утопиться в означенном фонтане. Все ж польза обществу.

— Интригующе звучит, — покачал головой Гильгоф. — Еще коньячку?

— Давайте… И апельсин передайте, пожалуйста. Спасибо. Так вот, тогда как раз миновал месяц, как ваш покорнейший слуга окончил питерское команд — ное училище ВКК. И две недели, как меня выпустили с гарнизонной гауптвахты.

— Господи Боже, ужас какой, — усмехнулся доктор. — Да как вы умудрились немедля по выпуску схлопотать срок на губе?

— Молодость, молодость, ты полна ошибок… Слушайте. В общем, вы правы доктор: после безупречных… ну почти безупречных, мелкие шалости не в счет… пяти лет в училище так облажаться — это надо было уметь! За неделю до торжественного выпуска и вручения золотых погон ВКК нас внезапно перевели на казарменное положение, да еще с заступлением в караулы, без увольнительных. Короче, весь набор армейских прелестей. Вроде бы это было связано с очередным конфликтом на границе с Халифатом.

— Кажется, припоминаю, — отозвался Веня. — Волнения в Курдистане, несколько вооруженных отрядов пытались прорваться в Армению, тогда все вооруженные силы были подняты на ноги.

— Неважно. Я и еще трое жизнерадостных ушлепков решили смотаться в самоволку. Кто нам дурное слово скажет? Без десяти секунд лейтенанты! Наш кубрик находился на третьем этаже, следовательно, выбираться надо через окно. Логично? Обратно — тем же манером. Ничего особенно сложного, процедура отработана не одним поколением курсантов. Сходили, отдохнули. Возвращаемся обратно. Мои сотоварищи полезли наверх, я пошел замыкающим. И вот вам явление героя: дежурный по училищу как нарочно выглядывает во двор. Дальше — сущая комедия и цирк с акробатами. Господин капитан узрел мою фигуру, поднимающуюся по веревке с узлами, и не нашел ничего умнее, как полезть вслед за мной.

— Грандиозно! — расхохотался Гильгоф. — Но зачем?

— Откуда я знаю? Нашло на человека! Сверху раздается вопль «Офер!», веревка отсекается, а через секунду на асфальте лежат два яростно матерящихся тела. Короче, маразм каких поискать… Все бы ничего, но господин капитан вдруг решил заняться воспитательным процессом — наверное, оттого, что задницу отшиб напрочь. Процесс крайне простой: кулаком в морду курсанту Казакову.

— А вы?

А что — я? Сами понимаете, молодой, горячий, и ужасно расстроенный таким поворотом дел. Уклонился и по всем правилам рукопашки приложил высокое начальство лицом об асфальт. Все можно было бы замять, но капитан упал неправильно: перелом носа и костей лицевого черепа. А это уже серьезно. Завкафедрой по физической подготовке был бы мною очень доволен. В сухом остатке: сразу после торжественной церемонии выпуска я отправляюсь на губу с соответствующей записью в личном деле. Плюс — абсолютная неопределенность в плане дальнейшего прохождения службы.

— Понимаю, — кивнул Веня. — Могли задвинуть в немыслимое захолустье, причем надолго. Но ведь дальше Кушки не сошлют, меньше взвода не дадут, верно?

— Нет, неверно. Словом, посидел я тогда у Казанского, посмотрел в фонтанчик, допил пиво, съел парочку освежающих таблеток и пошел в управление кадров. Где и получил назначение…

— «Обухово-VI»? — понимающе протянул Гильгоф?

— Ага. Афродита, система Сириуса. Северные острова, за полярным кругом. Вы должны помнить, там всего одна группа островов, здоровенный архипелаг.

— Надеюсь, вас хоть не на субсветовом корабле туда отправили? — неудачно пошутил доктор.

— Я бы доселе из криогенной фуги в этом случае не выбрался! Прилетаю, люк транспортного челнока откидывается, я вылезаю на свет Божий и что же вижу, как думаете?

— Эдгара Алана По? — с оптимизмом предположил Гильгоф?

— Не совсем. Двухметровое чудище с перебитым носом и в форме прапорщика Осназа ВКК, причем форма не черная, а серая. На шевроне незнакомая эмблема в виде топора. Добро пожаловать, лейтенант, вас ждут великие дела. Одежку, кстати, мне выдали такую же, серенькую. Дабы не выделяться.

— Про Осназ ВКК всегда ходили легенды одна хуже другой, — покачал головой доктор. — И к тому есть все основания.

— О том, что данная структура существует, я знал, но чем Осназ занимается, нам никогда не говорили. Вот вам секрет номер один, который предстояло раскрыть. Известно точно: никто и никогда людей в этой форме на Земле в глаза не видел. Я констатировал для себя, что неприятности начались и никакого просвета в этой черной… точнее серой, туче не видно. Мне выдали ПМК с искусственным разумом, после чего прапор исчез, а компьютер моментально посоветовал пройти в административный корпус к некоему майору Лисичкину, который меня ждет не дождется, поскуливая от нетерпения. Вот тогда и стало ясно, что это такое: объект «Обухово-VI». Курорт. Тюрьма за пределами Земли. Но в соответствии с тамошним птичьим языком термин «тюрьма» употреблять нельзя. Только «объект».

— Ничего не скажу, вам крупно повезло. — Гильгоф глянул на меня сочувственно. — Это ж надо было додуматься, из боевого офицера элитного Космического Корпуса сделать тюремщика! Я бы на вашем месте завалил жалобами все возможные инстанции, дошел бы до канцлера и Императора!

— Пробовал пару разумеется, потом понял, что бесполезно. Теперь вам ясно, как меня подставили? Это минимум лет десять службы, а потом еще два — дцать — в изоляции. Нам преподавали психологию экстремальных ситуаций и состояний, доказано, что работа в тюрьмах, особенно таких, необратимо отражается на психике. Неадекватное восприятие реальности, ведущее к антисоциальному поведению в обществе, и так далее. Так что Землю мне предстояло увидеть только к старости… Прихожу я в административный блок, поднимаюсь на второй этаж, вижу табличку на одной из дверей: «Начальник объекта майор ОН ВКК Лисичкин Сергей Олегович». Сунул личную карточку в прорезь замка, вошел. Огорчу вас доктор, Эдгара По в кабинете тоже не было, зато имелся еще один человек-монстр, только с майорскими погонами.

— Лейтенант Казаков для прохождения службы прибыл!» — все по уставу, как положено. Рапорт, представление.

— Майор Лисичкин, для тебя — Олегыч. — сказал шеф. Пожал руку, причем ладонь была на удивление мягкой, даже расслабленной. Потом начались объяснения. — Ты садись, не на плацу… Ну что, штрафник, готов горя хапнуть? Мы все здесь военные с прошлым. Многие — с очень богатым прошлым. Причем твои грехи мало чем отличаются от грехов всех прочих. Кто за пьянку, кто из-за бабы, кто просто в опалу попал и был спрятан подальше от греха и начальственного ока. Знаешь, кого охраняем?