Кредо. Антология - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 57

— Нет, ответил я.

— Таких же профессиональных вояк, только приговоренных к высшей мере за особо тяжкие преступления. Убийства, изнасилования, государственная измена. Даже один людоед есть — капитан первого ранга Мазуров, слышал может?..

— Я слышал! — воскликнул доктор, перебив меня. — Конечно же! Вурдалак из Красноярска! Эту жуткую историю лет восемь назад мусолили во всех газетах и по голографическим каналам! Неужели это был он?

— А кто же еще? — я пожал плечами. — Тот самый знаменитый каперанг, когда-то служивший в сверхзасекреченном подразделении ВМФ. Вернулся с задания, поехал с молодой женой в отпуск — показать ей сибирскую тайгу. Показал.

— Да уж, во всей красе, — поморщился Гильгоф. — Насколько я помню, хватились Мазурова быстро, через три дня — все-таки не в бухгалтерии служил… И поисковая группа обнаружила господина капитана, поедающего шашлык, изготовленный из собственной супруги. Причем поисковикам тоже можно посочувствовать — из пяти человек выжил только один. А взял Мазурова спецназ МВД, по счастью, без новых жертв… Тёмная история, сообщалось, что он был казнен.

— Ждите, как же! — фыркнул я. — Лисичкин взял с меня помянутую подписку, объяснил, что «Обухово-VI» является одним из серьезнейших секретов Империи и назвал свой «объект» «социальным оружием».

— Это как? — Веня посмотрел на меня поверх очков.

— Официально — там находится обычная тюрьма и металлургическое производство, на котором работают обычные зэки. А не официально… Гм… Представьте себе, что в соответствии с приказом, спущенным с самого верха, вся банда содержащихся там бывших военных выбрасывается, например, в Центрополисе. Или на любой американской или китайской базе. В любом из поселений в Обитаемом Радиусе или даже на Земле. Воображаете, каких чудесных дел они там наворотят? Озверелое-то зэчьё?

— Нестыковочка, — развел руками доктор. — А как же общественный резонанс?

— Предусмотрено, — отозвался я. — Планы ликвидации этой шайки отморозков разработаны. Перетравить нервно-паралитическим газом, а потом заявить всему миру, что мы спасли мирное население от вырвавшихся на свободу уголовников… Придумать отмазку всегда можно. Ну что, продолжать?

— Давайте, становится все интереснее, — кивнул Веня.

— Подписка была стандартной: обязуюсь не разглашать полностью или частично сведения о всем происходящем на «объекте» с момента прибытия до момента убытия, в противном случае мне светит статья УК, в красках повествующая о государственной измене и переход из статуса охранника в статус охраняемого. Что хуже любой смертной казни.

— Все, свободен, — сказал мне Лисичкин, когда формальности были окончены. В кабинете вдруг объявился давешний прапорщик с перешибленным носом. — Это — твой помощник и заместитель. Поздравляю со вступлением в должность оперативного дежурного объекта «Обухово-VI», проставиться можешь потом…

Дверь закрылась за моей спиной, и я с неудовольствием подумал о том, что за какой-то перелом скулы мне предстоит много лет торчать на «объекте», где одни отморозки охраняют других отморозков… И это когда все бывшие сокурсники будут служить в морской пехоте ВКК, ГРУ или специальных войсках и заниматься интересным делом. Сдохнуть можно!.. Вот тебе и лучезарное будущее вместе с блестящей карьерой. Упекли так упекли!

— Ну, давай знакомиться, лейтенант, — сказал здоровенный прапор. — Меня зовут Саня Тихонов. Проще — Тихон.

— Казаков. Сергей. Как посмотреть, у вас тут все просто.

— Куда уж проще? Помяни мое слово — погоняло «Казак» к тебе прилепится моментально! Давай-ка заглянем в одно местечко, тебе пора осваиваться…

Очередная стальная дверь, перемигивающаяся красными индикаторами замка. Сначала проверить карточки, потом сканер считает рисунок с ладони — и, пожалуйста, проход открыт. Похоже на большую квартиру — масса света, деревянная мебель (что для внеземной колонии нехарактерно, обычно используется пластик).

— Ну, что встали? — раздался уверенный голос. — Входите, разумеется, пришли.

Их было трое. Одеты непритязательно, так сказать, по-домашнему. Тельники и брюки от униформы. Причем тельняшки с разными цветами полосок — черные, как у пилотов ВКК, зеленые (пограничники), темно-синие (это уже ВМФ). Еще компанию объединяла общая небритость, средней тяжести нетрезвость и общая помятость физиономий. Все ясно, мужики «играют в бутылочку» не первый день. И, пожалуй, даже не второй.

— Тихон, жертва режима, ты кого привел? — ласково поинтересовался тот, который «пограничник». На его пухлом лице было настолько благодушное выражение, а улыбка оказалась такой лучезарно-пьяной, что я невольно проникся к дядьке симпатией.

— Костенька, нашего полку прибыло, — доложился прапор Саня. — Аж из самого Питера стольного гость, только погоны надел… Пятнадцать суток на губе и сразу к нам. Лучшим войскам — лучшие кадры. А особым — особые. Не побоюсь этих слов — Санкт-Петербургское Высшее Командное училище ВКК.

— Вот как? Еще один! — Ухмыльнулся худой в пилотском тельнике. Протянул руку. — Уставщиков, Саша. По нашему — Устав. Этот толстяк в зеленом — Костя Варламов, он же Варлам. И Женечка Мореев — Дед Морей. Счастливы приветствовать. Держи!

Мне немедля вручили стакан с водкой. Я таких стаканов в жизни не видывал — тяжелый, с десятком граней.

— Я никогда столько даже в училище не пил, — вякнул я.

— Пей, — поморщился Дед Морей. И я выпил.

Дальнейшее помню смутно — вроде бы уважаемые коллеги собирались ввести меня в курс дела, но до зубрежки служебных инструкций дело так и не дошло…

Первое дежурство, ясное дело, началось в сопровождении жуткой головной боли. Ничего особенного не происходило — выслушали в дежурке доклад по обстановке от сменяющегося. Объект под контролем, все в норме. Меня усадили в кресло перед терминалом и дали в руки стакан.

— Пей, — ласково сказал Тихон. — Станет лучше. Подобное лечится подобным.

Выяснилось, что каждая камера снабжена собственной системой видеонаблюдения и вся информация стекается сюда, в дежурку. Охрана с заключенными не контактирует, пища выдается автоматически, через транспортер. Вся работа — следить за заключенными в камерах. Скучно до невероятия. Единственное развлечение — вызов и сопровождение врача. Один дежурный уходит с милейшим доктором Морозовым (его за какой-то немалый проступок поперли с кафедры питерской ВМА) осматривать приболевшего осужденного, другой остается на месте, бдеть и охранять.

За несколько дней я успел просмотреть все личные дела здешних постояльцев. Большинство преступлений оказались самыми банальными (в стиле выпил-убил), но исключения все же были. Один каперанг Мазуров чего стоил!

Или вот, к примеру, лейтенант Федотов Д.А. (точнее, бывший лейтенант…). Личность во многих отношениях примечательная. Ранее являлся компьютерным техником на БСФ «Кронштадт», специалист по искусственному разуму. Почему сидим? Да потому что нечего хулиганить с умными машинами! Этот пройдоха перевел на свой личный счет деньги с кредитных карт всех до единого офицеров Флота. Только не нашего Флота, а Американского — сумма получилась очень внушительная. Увы, но Федотов нарушил одиннадцатую заповедь, каковая гласит: не попадайся. Американцы подняли скандал (отлично их понимаю!), грабителя вычислили наши спецслужбы, а чтоб в следующий раз не безобразничал — впаяли пятнадцать лет. Но американцам не выдали, как те не возмущались.

— Данную историю я тоже помню, — заметил Гильгоф. — Шум был невероятный, эту диверсию едва не приписали Конторе Бибирева, так что юного компьютерного гения только чудо спасло. Адмирал был разъярен! У нас и так прохладные отношения со Штатами, а тут еще такой вот афронт получился… Между прочим, Федотова не слишком давно освободили по амнистии и он попросту исчез. Бибирев мне рассказывал эту историю. Парень-то и впрямь неплохо соображает в своем ремесле, за ним нужен глаз да глаз, а он — будто в омут канул. Знаете, где отыскался?

— Где?

— У нашего приятеля Удава, на «Кидонии». Старикан ценит профессиональные кадры… Давайте дальше!