Шерше ля фам, или Возврату не подлежит! - Гетманчук Людмила - Страница 57

Загипсованный Серега выслушал нотации и спросил:

— Это потому, что ты не умеешь и завидуешь?

Папа раздул грудь и тут же вознамерился доказать сыну, что отцы умеют… Короче, вскоре в гипсе уже лежали вместе.

Это я к чему вспомнила? К тому, что нельзя поддаваться на провокации.

Итого, когда мы с телохранителем подъехали к дому, на крыльце громадного величественного особняка шла непонятная массовка с участием слуг. Были слышны выкрики:

— Х-ха! Тьху! Козлина! Сам такой! — и сочные удары.

Человек шесть в разноцветных ливреях сцепились около входной двери и мутузили друг друга с дивной резвостью и чисто русской широтой души и размахом, выкрикивая непонятные лозунги и призывы к маевке.

— Зато у твоей фифы ноги кривые! — орал дюжий лакей в красной униформе с золотым позументом, тыкая кулаком в более мелкого коренастого мужика в синей ливрее с серебряным кантом.

Тот с гиканьем и радостными криками пинал противника в живот. Наконец, решив отдышаться, шагнул в сторону со словами:

— Ноги можно скрыть платьем, а чем скроешь ваше косоглазие?

Вокруг этой кучи-мала мельтешили еще несколько человек в зеленых ливреях с серебряным позументом и безуспешно пытались прекратить это безобразие.

Поскольку все были при деле и нас никто не встретил, я решила доложить о себе сама и выразительно посмотрела на Альма. Телохранитель намек понял и, легко спрыгнув с облучка, вломился в тусовку ярым ледоколом.

Для начала Альм разделил драчунов на две части. Потом педантично рассортировал всех по цветам. Следующим этапом сделал грозный вид и погрозил пальцем.

Очухавшийся зеленоливрейный вспомнил о своих обязанностях и помог сойти мне с двуколки. Так же трепетно меня сопроводили в дом под зорким присмотром телохранителя.

Уже за практически закрытой дверью раздался дружный рев:

— Бей косоглазых!

— Лупи кривоногих!

— Похоже, сегодня все мужики чего-то нанюхались, — сделала я вывод. Поспешный, замечу…

В холле дрались, как на шпагах, зонтиками две молоденькие благородные девушки. Рядом с ними аристократично вцепились друг другу в волосы две почтенные матроны. Аристократично — в смысле они драли друг друга за космы кончиками пальцев, изящно отставив в сторону мизинцы.

Зрелище было ошизительным.

Рыженькая девушка в платье цвета шоколада нападала на соперницу, выкрикивая:

— У меня преимущество! Гер Шантэ читал мне стихи на балконе! При луне и в одиночестве!

— Твоя дочь — шлюха! — отреагировала одна из дам старшего возраста. — Она осталась наедине с мужчиной!

— Я там была! — заявила мамаша. — Маскировалась в кустах и все видела! Именно поэтому маркиз просто обязан жениться на Милисанте!

— Счас! — отозвалась худенькая брюнетка, кося глазами. — Маркиз два раза танцевал со мной у всех на виду и даже поднял мой носовой платок! Он мой!

Я едва неприлично не захохотала. Ну действительно, смешно слушать. Танцевал на виду… два раза… стихи читал на балконе… поднял платок…

Детский лепет на лужайке!

— Нет! Он пробовал меня поцеловать!

Я чуть не рухнула. У меня уже начались конвульсии. А без чулка на ноге — навечно опозорена? В старые девы или монастырь?..

— А мы с ним читали книгу в библиотеке! Наедине!

— Врешь! Он редко бывает в библиотеке!

Отсмеявшись, я приняла наконец вертикальное положение.

Та-а-ак! Понятно… это явились по душу Адена ярые сторонницы брачных уз. И судя по тому, что объект вожделения отсутствовал, — он был сильно против этой одноразовой акции.

— Как ты думаешь, — прошептала я Альму, — если я ему помогу и распугаю этих… претенденток, то он должен быть мне благодарен и не выкинет из дома сразу, а?

Телохранитель кивнул и показал знаками: типа ежели что, то он маркиза сам выкинет из дома. Своими руками.

— Это черное рейдерство! — строго сказала я. И рванула грудью на баррикады.

Для начала я обошла по стене развлекающуюся боями без правил аристократию и поднялась по беломраморной лестнице на три ступеньки. Заняв высоту таким образом, я придала себе внушительности и, повысив голос, спросила:

— Прошу прощения, дамы, а что вы тут делаете?

Соперницы расцепились и уставились на меня, тяжело дыша. Наконец одна из мамаш отмерла и визгливым голосом поинтересовалась:

— Вы кто?

— Невеста, — сладко улыбнулась я, демонстрируя полный комплект клыков, данный мне от природы.

— Чья? — насторожилась вторая матрона.

— Маркиза, — еще шире улыбнулась я.

— Не может быть! — воскликнула косоглазенькая. — У меня на него планы!

— А у меня — его брачное обещание, заверенное лично его величеством, — любезно пояснила я, сдувая пылинки со своего рукава.

— Это нечестно! — заявила рыжая. — Зря я, что ли, полчаса мерзла на балконе и скучала от этих отвратительных рифм! Требую за это награду! Обручальное кольцо!

— Не выйдет! — хмыкнула я и подняла руку с одним из колец Спящей. — Кольцо у меня — а значит, претендентка одна! Я! Сами убедитесь!

— Мама! — заорала брюнетка. — Сделай что-нибудь! Я хочу замуж!

— Вы самозванка! — заявила мама. — Мы вас не знаем!

— Давайте знакомиться, — добродушно предложила я. — Александра гер Мориз, племянница графини гер Дальвинг, нахожусь под королевским патронажем.

— Пошли отсюда, — решительно схватила маманя поцарапанную Милисанту и потянула к выходу.

— Ну почему? — заныла доченька, пуская слезы и сопли на ярко-желтый туалет.

— Потому, что с нашей милой акулой Лореттой может связываться только смертник, которому нечего терять! — заявила мама, вытаскивая упирающееся чадо наружу. — Она хуже волкодава! Пока насмерть не загрызет — не угомонится! Пойдем, у нас еще в запасе есть граф гер Вашлеп.

— И нам тоже пора, — засуетилась вторая мамаша, стискивая розовощекую доченьку в крепких объятиях и умело затыкая той рот. — У нас еще два визита. Передавайте графине большой привет! — И погарцевала в направлении выхода.

— Мама! — возмутилась косоглазая дочь. — Только не говори, что мы пойдем к геру Мавролик! Там наверняка уже ошивается Полин, а у меня против нее шансов нет!

— Не беспокойся, доченька, — утешила ее мама. — Трина, мне по секрету за очень большие деньги сообщили, что в город вернулся граф гер Араффис.

— У него ноги кривые! — занудила Трина, но послушно потащилась вслед за мамашей, поминутно оглядываясь и пытаясь убить меня взглядом на месте.

— Значит, у вас с его светлостью есть что-то общее, — жизнерадостно заявила «добрая» мама. — А такие браки благословлены на небесах! — И скрылась из виду.

— Прекрасно! — обрадовалась брюнетка, потирая руки. — Пошли скорее, пока никто не перехватил! — И тоже испарилась.

Откуда-то из-под лестницы выполз помятый дворецкий и дрожащим голосом осведомился:

— Вы по приглашению или с визитом, мадемуазель?

— Мадемуазель Александра уже уходит, Рамон, — раздалось сверху.

— И даже чаю не нальете? — мило поинтересовалась я, поднимая взгляд на спускающегося по лестнице канцлера. — Я, можно сказать, вам жизнь спасла!

— Вы только что испортили мне жизнь, — хладнокровно сообщил неблагодарный Аден. — Мало мне вчерашнего представления, так вы еще устроили сцену на бис! Уходите, вам нельзя здесь оставаться! Вы компрометируете и себя и меня.

— А так? — Я приложила руку ко лбу и попыталась изобразить обморок, сползая на ступеньки.

Меня поймал Альм и весьма настойчиво всучил в руки канцлеру. Практически насильно.

— Красочно, — заявил мне Аден. — Но со мной не сработает. Я не хочу иметь еще больше проблем с кронпринцем.

— Значит, не хочешь поговорить? — открыла я глаза и посверлила взглядом подбородок канцлера. — По-хорошему?

— Нет, — покачал гер Шантэ головой. — У вас есть еще варианты, как меня заставить?

— Есть! — обрадовала его я. — Я твоя родственница!

— Бред! — фыркнул Аден. — Я знаю до двенадцатого колена всех своих родственников. Тебя среди них точно нет!