Двенадцать подвигов Рабин Гута - Лютый Алексей - Страница 29

– Что, нравится? – явно обращаясь ко мне, поинтересовался уродец. – Сам изобрел. Прокрустово ложе называется.

Я едва не поперхнулся. Вот уж не думал, что здесь день за днем начнут оживать персонажи из увиденных по телевизору мифов. Хотя чего тут удивляться? Мало ли я чудес в Англии и Скандинавии за наше путешествие насмотрелся? Так почему бы и в Элладе не быть на самом деле Прокрусту с корявой кроватью, по его пониманию, идеально соответствующей человеческим стандартам? Интересно, а для псов кроватки у него не найдется? Может быть, он и меня решит укоротить или вытянуть в соответствии с размерами ложа?

В общем, вопросов у меня была масса. Если хотите, могу еще пару десятков задать, но отвечать мне все равно никто не станет, а для того чтобы начать разговаривать самому с собой, я еще недостаточно долго в милиции проработал. В общем, не обращая никакого внимания на реплики Прокруста, я обошел вокруг его знаменитой кровати, раздумывая, как протянуть время до прибытия подмоги. Ну а сам создатель «эталона» человеческого роста вволю упивался своим могуществом и беспомощностью жертвы.

– Как ты думаешь, – это он опять со мной разговаривает, идиот! – Мне ее сначала цепями растянуть, а потом немного клещами подправить, или тащить цепями до конца, а там посмотреть, что из этого получится? А, собачка?..

Что-о-о?! Этот урод меня «собачкой» назвал? От злости я забыл, что нужно тянуть время и, оскалив зубы, зарычал на Прокруста. Однако, вопреки надеждам, мой леденящий душу рык перепугал только Немертею. Обезьяна в тунике, напротив, от этого только рассмеялась. Более того, с кривой улыбкой на губах, больше похожей на помятый радиатор машины, чем на человеческий рот, Прокруст направился прямо ко мне.

– Ну, что ты сердишься, мерзкая собачка? – И, вы только представьте, этот дурак решил меня погладить.

Клац!.. Только и требовалось сказать мне, и Прокруст завертелся волчком, зажимая укушенный палец. Хоть и противно мне его кусать было, но не могу же я позволить, чтобы какой-то посторонний нечистоплотный мужчина гладил меня по голове! Да после такого изнасилования мне Рабиновичу в глаза стыдно смотреть будет. Именно поэтому я и зарычал еще раз, давая понять уродцу, что хоть я и не брезгливый (раз уж кусаю такого грязного урода!), но все же не настолько, чтобы позволить ему прикасаться к моей шкуре.

Практикующий садист такого поворота событий явно не ожидал. Ну еще бы! Он-то привык иметь дело с неподвижными жертвами, привязанными к кровати, а тут живой и вполне резвый пес. Раз я уже начал пачкаться, то нужно доводить это дело до конца. Я собрался укусить Прокруста еще и за ляжку, пока он прыгает на месте и не смотрит по сторонам, но волосатый уродец мой бросок каким-то невероятным образом заметил и не только успел увернуться, но и едва не попал мне цепями прямо по носу. Я отскочил в сторону, и у нас с Прокрустом тут же началась игра в «кошки-собаки». Только в этот раз презренной ролью кошки довольствовался я.

Нет, вы не подумайте, я не струсил. В любой другой ситуации я непременно бы прыгнул вперед, стараясь достать клыками до горла злодея, но в этот раз мною двигало исключительно человеколюбие. Ну, представьте, что будет с бедной Немертеей, если я вдруг промахнусь, а вот Прокруст по мне попадет? Все-таки мои соратники были еще далеко. И хоть я и начал призывно лаять, добраться до меня они могли в лучшем случае через пару-тройку минут. А за это время грязный садист успеет превратить понравившуюся моему хозяину человеческую су… самку в полную калеку. Да еще и меня может прибить. А я Сене два таких страшных горя принести не хочу!

Вот так и носились мы вокруг Прокрустова ложа. Впереди я, без коня, но галопом, а следом сам хозяин коварной постели, размахивающий цепями. Я старался не убегать слишком далеко, чтобы не дать Прокрусту возможность выместить свою злость на Немертее, и в то же время пытался держаться на таком расстоянии, при котором цепи в руках вонючей обезьяны никак не могли меня достать. А если учесть, что мне приходилось еще и следить за тем, чтобы Прокруст случайно не заехал цепями в лицо будущей подружке моего Рабиновича, то приходилось мне ой как не сладко. А тут еще и девица с постели встряла в наши разборки.

– Немедленно прекратите мучить собаку! – гневно завопила она, пытаясь выбраться из оков. Молчала бы лучше, чокнутая! – Вы бессовестный, жалкий, трусливый подлец! Ни на что другое, кроме как терзать маленьких и беззащитных существ, вы не способны. Оставьте в покое собаку, я вам сказала! Терзайте лучше меня, но помните, что есть еще на земле справедливость, и рано или поздно вы расплатитесь за все свои злодеяния. Хотела бы я посмотреть, как вы затрясетесь от страха, когда столкнетесь с настоящим героем…

– Тут меня кто-то звал? – поинтересовался Рабинович, влетая на поляну верхом на взмыленном жеребце.

Ну, наконец-то!.. Высунув язык, я круто завернул и пристроился рядом с хозяином, угрожающе оскалив клыки. Увидев всего лишь одного тощего Рабиновича, пусть и на коне, но без меча, Прокруст осклабился и, радостно подвывая, рванулся вперед, не забывая раскручивать цепи над головой. Но не успел он пробежать и пару шагов, как на поляну вылетели Жомов и Гомер. Обезьяноподобный варвар резко затормозил.

– Та-ак, а вот это уже не по правилам, – уперев руки в бока, нагло заявил Прокруст. – Трое на одного, да еще и бешеная собака…

Ты кого, сволочь, собакой бешеной назвал?!

– Фу, Мурзик, ты свое дело сделал, – как всегда, осадил меня Рабинович, альфа-лидер хренов, и посмотрел на уродца. – Трое на одного, говоришь? Будешь дальше возникать, сейчас четвертый и пятый подъедут.

– Ничего у вас не получится! – нагло заявил в ответ Прокруст. – В этом месте подлость и мошенничество разрешены богами только мне. И победить меня может только настоящий герой. Причем в одиночку. Ясно вам?

– Сеня, да что ты с ним разговариваешь? – встрял в разборки Жомов. – Дай я ему разочек из тыквы бубен сделаю, и поедем дальше.

– Нет. Я сам, – осадил его мой хозяин и спрыгнул с коня. – Герой, говоришь, тебе нужен? Что-то достали вы меня все в последние дни с этими героями. Иди сюда. Будет тебе герой.

Сеня отстегнул от пояса дубинку и, размяв кисти, твердым шагом направился к Прокрусту. Поскольку доспехов на уродце не было, поначалу я решил, что мой Рабинович сошел с ума, собравшись драться резиновой дубинкой против металлических цепей, но почти сразу сообразил, что именно хочет сделать мой хозяин.

Увидев единственного и почти безоружного врага, смело идущего навстречу, Прокруст дико завыл и, раскрутив цепи над головой, смело бросился вперед. Подбежав на расстояние удара, он что есть силы метнул цепи в Рабиновича. Сеня мгновенно присел и, выставив вверх дубинку, сориентировал ее навстречу летящей куче бронзы. Цепи спружинили о дубинку, а поскольку Прокруст не выпустил их концы из рук, то полетели они не куда-нибудь, а прямо в мерзкое рыло придорожного маньяка. С глухим звуком цепи ударились прямо в лоб Прокрусту, и он тут же рухнул на траву, не издав ни единого звука.

– Вот так-то, – усмехнулся Рабинович. – А ты говоришь, что тут герой нужен.

Пнув ботинком поверженного врага, мой Сеня гордо прошествовал к Прокрустову ложу и остановился так, чтобы Немертея могла его видеть. Узрев, кто именно ее спас, девица открыла от удивления рот и часто-часто захлопала ресницами. Рабинович снова ухмыльнулся. На этот раз, видимо, пародируя Джека Николсона.

– Это снова вы? – наконец смогла пролепетать Немертея.

– Увы, да, – развел руками Сеня. – Впрочем, если моя кандидатура в качестве спасителя вас снова не устраивает, я могу оставить все как есть и поехать дальше своей дорогой.

Так я тебе и поверил! Однако провести прикованную к ложу девицу оказалось куда проще, чем такого опытного и умудренного жизнью кобеля, как я. Немертея снова часто заморгала и, поджав губки, отрицательно покачала головой.

– Нет-нет, – выдохнула она. – Я очень вам благодарна за спасение и должна перед вами извиниться за те грубые и неверные слова, которые сказала вам на поляне. Сегодня утром я видела Зену. Она была не только живой, но еще и с особым удовольствием вспоминала о вашем огромном спутнике. Зена сказала, что хотела бы еще раз встретиться с ним. Вот и получается, что я обвинила вас огульно. Требуйте от меня все, что хотите, в наказание за лживые обвинения. Я готова выполнить все ваши условия.