Грифон - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 39

— Пей!

Я взял серебряный сосуд и, не колеблясь, выпил его содержимое. Вкус напоминал легкое сухое вино — терпкий и горьковатый. В пищевод будто пролилась струя расплавленного железа, а потом тело охватило радостное ощущение молодости, здоровья, наплыва сил и счастья, безудержного, великого, необъяснимого счастья! И любви к своей хозяйке… Я даже вздрогнул и слегка застонал, глядя на Марию, довольно улыбнувшуюся мне в ответ:

— Хорошо, да? Это эликсир бессмертия и здоровья! И эти придурки изгнали меня из человеческого общества за такие эксперименты?! Твари! Ну что стоит жизнь этой девки по сравнению с жизнью тех, кто нужен миру? Ее кровь, ее смерть принесет здоровье и жизнь десяткам более нужных обществу существ! Теперь ты пей! — Женщина поднесла ковшик к губам Василисы, и та выпила, вздрогнув и простонав, как я. Следом за нами выпили все, кто был в комнате, — Мария давала им понемногу, гораздо меньше, чем нам с Василисой, — жидкости было не так много, и надо растянуть на всех, на все селение, понял я. Следом потянулись все — и взрослые, и дети, и каждый отпивал толику животворящей крови.

Праздник крови закончился пиром, радостными плясками, а по окончании — оргией, на которой занимались сексом все, с кем хотел и как хотел. Мы же с Марией уединились в ее комнате, где она исхлестала меня и Василису плетью, заставив потом смотреть, как два оборотня по очереди утоляли ее похоть.

Поужинав объедками со стола хозяйки, посапывающей во сне, в окружении двух парней-оборотней, мы с Василисой уснули на полу рядом с нимфой, обнявшись и прижавшись друг к другу, как два щенка.

Проснулись мы от грохота. Я думал, что мне приснилось. Однако — нет. В окна дома светил прожектор, а голос из громкоговорителя кричал:

— Всем бросить оружие! В противном случае открываем огонь!

Мария вскочила с постели и бросилась к окну. Ее красивое лицо ощерилось в злой улыбке, и она крикнула:

— Ну что, Вася, развлечемся! Быстро вызвал духов! Уничтожить вертолет!

Через секунду передо мной стояла толпа духов, ожидающих приказания. Я объяснил им, что нужно сделать, и те тут же понеслись выполнять.

Грохот за окном, вспышка пламени — Мария бросилась к окну посмотреть, что там случилось, и… напрасно она это сделала. Очень даже напрасно.

Я видел документальный фильм о крушении боевого вертолета. Так вот — там, когда падала эта штука, надо было прятаться за бугорок и не высовывать головы, пока не остановились двигатели и не перестали взрываться в огне снаряды, густо заложенные в нутро аппарата. Похоже, что Мария этого фильма не видела, так как сунула свой нос туда, куда не надо. В это время работающий движок геликоптера как раз молотил лопастями по земле, и одна из них, не выдержав перегрузок, оторвалась и с шелестением полетела по воздуху, как гигантский меч. «Меч» с грохотом и брызгами стекол выбил раму и напрочь снес прекрасную голову нимфы, раздробив ее в лохмотья.

Это было как выныривание из омута. Я вздохнул, хватая воздух широко открытым ртом, взглянул на Василису, тоже ошеломленную происшедшим, и сказал:

— Свободны.

Около секунды я раздумывал — кто напал на хутор и зачем, когда вопрос решился сам собой:

— Василий Кольцов и Василиса Гринькова! Сдавайтесь! В противном случае вы будете уничтожены!

— Вась, как они нас нашли? — ошеломленно спросила Василиса.

— Кровь. Ты слизнула кровь во время обряда. Это разблокировало твою поисковую нить. Помнишь, я уколол тебя булавкой еще в машине? Вот. Тогда я и заблокировал тебя. Теперь они знают, где ты находишься. Сейчас исправим! Найди что-нибудь острое!

Мы бросились искать, не обращая внимания на двух застывших, как в ступоре, оборотней, стоящих над трупом своей госпожи. Было не до них.

— Нож! Пойдет? — крикнула Василиса, порывшись в углу, на столике.

— Давай! Скорее! — Схватив нож, я ткнул им в запястье сморщившейся от боли девушки и слизнул каплю крови, выпалив заклинание. Струна снова тренькнула — нить оборвалась.

— Одеваемся, быстро! Бежать надо! — крикнул я и бросился на поиск одежды. Нашел штаны, рубаху, натянул на себя. Василиса схватила шмотки нимфы и тоже стала одеваться, тем более что они прекрасно подходили ей по размеру. Прошло всего минут пять с того момента, как упала мертвая нимфа, — а мы уже стояли одетые и обутые. Нашей скорости позавидовали бы и солдаты, вскакивающие по тревоге.

— Деньги! Ищи деньги! — крикнул я, сбрасывая на пол одеяла и простыни с ложа Марии, справедливо полагая, что деньги надо искать в белье. Всегда и во все времена так прятали все женщины, почему-то считая, что уж в их белье никто рыться не будет. Увы, Мария не была стандартной женщиной, и в простынях и матрасе ничего не было. Мне вдруг пришла в голову гениальная мысль:

— Мария, ко мне!

Передо мной встала серая фигура, в которой я без труда узнал покойную нимфу. Она еще не успела понять, что мертва, и озиралась по сторонам.

— Где деньги? Где наши деньги? Где твои документы — паспорт, например?

— Они находятся за платяным шкафом, в сейфе, — бесцветным голосом ответила Мария, с ужасом глядя на меня и не имея возможность противиться моим приказаниям (отлились кошке мышкины слезки!).

— Где ключ от сейфа, гадина? — завопил я с яростью — жаль, я не мог убить ее еще раз!

— Замок кодовый, — опять бесцветно ответила Мария. — Код один пять три восемь восемь шесть ноль.

Я кинулся к шкафу, свалил его на пол, и за ним обнаружилась ниша, в которой и находился искомый стальной объект. Щелчки, распахнутая дверца — вот она, сумочка Василисы! И пачки денег, что я попер в гостинице. И рядом лежат еще две пачки денег — уже не наши. Но сгодятся. Нам еще жить на что-то.

Хватаю сумочку, деньги, несколько паспортов — там лежала целая пачка, видимо, паспорта тех, кто жил в этом поселении, ищу, куда сложить. Нашел какую-то куртку, то ли мужскую, то ли женскую, надел на себя, рассовал деньги и паспорта по карманам — готов! Василиса тоже была готова и уже стояла у входа, одетая и обутая.

Неожиданно дверь распахнулась, и в комнату вломились несколько спецназовцев со стволами наперевес:

— Всем стоять! Не двигаться!

Я и не двигался. Двигались призраки. Спецназовцы тут же были припечатаны к потолку, после чего упали на пол, как тряпочные куклы. Затем крыша дома отлетела в сторону, сорванная усилиями множества духов.

Мы с Василисой взмыли в воздух и понеслись все выше и выше, сопровождаемые вспышками выстрелов снизу. Похоже, что там мутанты держали последний бой с превосходящими силами противника.

Честно говоря, мне их было не жалко. Эти существа жили за счет смерти людей. Жалко было лишь заложников, сидящих в погребах, но я надеялся, что их освободят те, кто напал на хутор. Мне было не до заложников. Самому бы унести ноги да Василиску спасти.

Она летела рядом, как эдакий ангел, стиснув зубы и держа меня за руку. Наш путь лежал в сторону ближайшего города, огни которого горели впереди. Освещение хутора было слабым, поэтому я сильно надеялся, что никто из нападавших или обороняющихся не видел, как мы растворились в ночном небе. Только два оборотня, но они вроде как сбежали после того, как призраки сорвали крышу дома.

Все повторяется, думал я и подгонял духов, переносящих наши тела подальше от локальной войны. Ветер раздувал одежду, холодил тело и прогонял прочь из головы одурь, в которой мы находились последние две с лишним недели. Ужасные недели. Даже вспоминать не хочется.

Так глупо попасться — сам от себя такого не ожидал. Надо было убить нимфу сразу, как я увидел ее в воротах хутора. Но кто знал, что так будет? Я никогда не слышал о нимфах такой силы. В моем понимании они всегда были красотками, полезными своими способностями, соблазнительницами, чаровницами, но совсем не опасными, это точно. Ну как можно предположить, что любовью можно поработить людей?

Кстати, вот еще — насчет напитка из крови — у меня были подозрения, что вот этот ритуал прикладывания к крови жертвы не был только лишь «оздоровительным», похоже, что нимфа на какое-то время все же закрепляла эффект подчинения у своих подданных. Иначе как они держались вокруг нее столько времени, будучи на достаточном расстоянии от нее? Может, она как-то увеличивала радиус действия своих чар? Можно было бы спросить у нее, но дух Марии остался позади — в зоне своего обитания.