Грифон - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 40

Приземлились мы, уже по привычке, возле стоянки такси. Городок небольшой, выбирать особо-то было не из чего — все такси примерно одинаковые — потрепанные жизнью тачки, но я постарался взять такси с приличной резиной и более-менее чистым салоном.

Через двадцать минут мы снова ехали в автомобиле по трассе, прижавшись друг к другу, не говоря ни слова и вслушиваясь в ровный гул колес по дорожному покрытию.

— Вась, вот я сходила в кустики, — неожиданно сказала Василиса. — Давай больше не будем останавливаться ни у одного куста?

Несколько секунд царило молчание, потом мы начали смеяться — вначале тихо, потом все громче, громче… пока смех не перешел в истерическое ржание. Мы не могли успокоиться минут десять, и хотя я понимал, что это ненормально, что это самая настоящая истерика, но ничего с собой поделать не мог — организм требовал разрядки.

— Слушай, интересно, а сколько времени стояла та машина, на которой мы приехали к кустикам? — задумчиво спросила девушка, вытирая слезы с глаз.

— Пока деньги не кончились. У них свой тариф на это дело. Вероятно, с неделю простояла и уехала. Да черт с ней — какая разница, на какой машине ехать. Едем себе да едем. Деньги есть, планы есть — приедем когда-нибудь.

— Когда-нибудь приедем, — эхом откликнулась Василиса, — куда-то приедем. Кто нас там ждет? Кому мы нужны?

— Кому-то да нужны, — усмехнулся я и прижал к себе подругу. Потом закрыл глаза и задумался — что дальше? Ну — отсиделись. А дальше? Как приступить к делу? И какому делу? Вернуть Василисе ее деньги? И кем я буду при ней? Приживалой? Что-то вроде принца-консорта? Неприятно как-то… ну да ладно — жизнь покажет, что делать дальше. Самое главное — выбрались из рабства. И ведь надо же — в наше просвещенное время, двадцать первый век — и попасть в рабство? Впрочем, не мы первые и, увы, не мы последние. Надо быть осторожнее — что-то как-то я расслабился, ощущая в себе мощь некроманта. Нашлось существо посильнее и похитрее меня. Но больше такого я не допущу.

Двое суток, которые мы ехали до Сочи, ничем особым не запомнились. В одном из городов мы остановились и под подозрительным взглядом продавщицы оделись и обулись, сняв с себя чужие тряпки. Теперь мы выглядели вполне прилично. Кроме того, накупили нижнего белья, всяких мелочей, нужных путешественнику.

Из паспортов, которые достались мне после вскрытия сейфа нимфы, мы выбрали два паспорта, фотографии которых хоть как-то походили на нас. Спасало то, что на фотографии человек частенько совершенно не похож на себя. То ли это особенности человеческих лиц, то ли фотографы мстят всему миру за то, что они сидят на этой скучной работе. Но очень часто узнать человека по фото в паспорте — большая проблема. Это я как опер говорю.

Мы купили краску для волос и прямо в машине Василису перекрасили. Получилась очень миленькая брюнеточка возрастом от шестнадцати до двадцати лет. По паспорту ей было девятнадцать лет. Согласно новым документам, я был Морозовым Семеном Васильевичем, она же Ольгой Васильевной Дрозд.

По дороге пришлось заночевать в мотеле. Слава богу, никто не спрашивал у нас свидетельства о браке, так что мы спокойно сняли номер, где и продрыхли до самого утра, предварительно наевшись в кафешке так, что животы трещали от съеденного и выпитого.

Ванна, чистые простыни, чистое белье — человек начинает ценить эти маленькие радости только тогда, когда потеряет. Спали как убитые — никаких сексуальных позывов… ну почти никаких. Почти. Хотелось, да. Но не решился. Бояться было уже некого — мать и отец Василисы пребывали в мире ином, некому было бы карать меня за совращение рыжей красотки, однако… всему свое время. Она и так намучилась, настрадалась, а тут еще такой стресс.

Впрочем, мне кажется, Василиса была слегка озадачена и расстроена моей нерешительностью. Но мы не стали выяснять отношения, просто отдыхали, наслаждались сном и комфортом, а утром снова отправились в дорогу.

Такси всю ночь нас ждало, накручивая свои рубли, но в принципе денег было достаточно, так что не особо волновались. Хорошо было бы, конечно, купить свой автомобиль, но по здравом размышлении решили — что-то хорошее за эти деньги мы не купим, а покупать ржавую дрянь, которую придется еще где-то пристраивать на стоянку, — да ну ее к черту. Вот приедем, обустроимся, прикинем, что и как, а дальше видно будет.

Сочи. Ох уж этот Сочи… бывал я в нем со своими родителями. И не раз. Честно говоря — раздражал он меня. Эти серпантины, когда автомобиль кружит и кружит по дороге, упершись в зад грузовика, пыхтящего впереди, пробки — многие дороги были разрушены после катаклизма, вызванного болидом, принесшим в наш мир магию. Ведь тогда неожиданно открылись вулканы и на Кавказских горах.

Казалось бы — почему? Болид ударил на Алтае, а вулканы начали активизироваться или новообразовываться везде, по всему миру. Но ведь Земля сложный организм (я читал в Интернете по этому поводу) — удар, нанесенный в ее тело в одном месте, влияет на органы всего тела. То есть вся земная кора всколыхнулась, по ней как бы пошли волны, сломавшие кору там, где было тонко. А где тонко? Где новообразования — например, молодые Кавказские горы.

Некоторые республики Кавказа были уничтожены совсем. Остатки этих народностей, прежде воинственных, гордых и приносящих много беспокойства соседям, рассеялись по всей стране и всему миру. Теперь на месте ущелий и горных рек дымили вулканы, били гейзеры из кипятка. Сейчас все, конечно, затихло, но с десяток лет там было адово пекло.

Жалко, конечно, людей. Но вот в США было еще хуже, когда заработал Йеллоустонский вулкан — пол-Америки чуть не ушло под пепел. Так что нам еще грех жаловаться.

Сочи как был, так и остался скучноватым курортным городишкой, растянутым на протяжении нескольких десятков километров. Волны цунами некогда хорошенько прошлись по нему, смывая частные дома, частные гостиницы, налепленные по берегу моря, но потом все это вновь возродилось из пепла и стало таким же, как и было. Только дома поновее, да «курятники» чуть покомфортабельнее. А так — что было, то и осталось.

Самое главное — осталось море, осталась жара и дикая влажность. Не люблю Сочи. Но куда деваться? Там хоть в толпах отдыхающих, беспрерывно снующих туда-сюда, можно затеряться, ни у кого не вызовет подозрения парочка молодых людей, влюбленных, приехавших неизвестно откуда, чтобы окунуться в этот загаженный отдыхающими рассол, именуемый морем.

Сезон еще только начинался, так что я рассчитывал подобрать наиболее приемлемое для нас жилье, и по цене, и по комфорту. Самое главное — чтобы был кондиционер. Без него в этом городе просто труба.

Начало мая. Ярко светило солнце, шелестели своими лапами магнолии, а Василиса, радостно поглядывая в окно машины, кричала: «Гляди, гляди, яхта! Хочу такую яхту! Покатаемся?»

У меня было ощущение, что мы не скрываемся, загнанные, как волки, а едем, как молодые супруги в свой медовый месяц. Когда я, фыркнув, сообщил это Василисе, она странно посмотрела на меня, а потом крепко поцеловала в губы, не отрываясь, долго, пока не перехватило дыхание.

Квартиру мы нашли сразу — двухкомнатная, с кондиционером, с хорошей мебелью — правда, за довольно заоблачные деньги — шестьдесят тысяч в месяц. Ну что сказать — Сочи есть Сочи. Зато хозяйка заверила, что не будет поднимать цену, когда начнется основной заезд отдыхающих. Деньги у нас были, так что жаться я не стал. Тем более что жадная хозяйка не особо рассматривала наши паспорта, получив деньги вперед за месяц.

Так что с жильем теперь проблем у нас не было. Нужно было решить еще одну проблему. Связи у нас не было. Я про связь меж городами…

Мои родители небось с ума сходят, потеряв меня в этом мире. Как ушел к Гриньковым, так с тех пор вживую они меня не видели.

Мы оделись соответственно курортному городу — Василиса надела топик, обтягивающий грудь, белые шортики, подчеркивающие ее длинные, гладкие ноги, босоножки. Я же — слаксы, рубашку, ну и что-то вроде сандалий. Еще был не самый пик жары, но температура уже под тридцать градусов.